Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками - Диана Гэблдон

Сильный человек, он не мог защитить меня; страстно желал помочь мне, но был не в состоянии сделать это. Впервые я не чувствовала себя защищенной его объятиями, и сознание этого угнетало нас обоих.

— Ты думаешь… — начал было он, но сразу же умолк и сглотнул. Я чувствовала, как он судорожно старался подавить свой страх. — Это опасно, Саксоночка? Ты можешь сказать мне?

— Нет, — сказала я, еще плотнее прижимаясь к нему и стараясь успокоиться. — Я не знаю. Кровотечение не сильное. Во всяком случае пока. — Свеча пока еще продолжала гореть.

Он взглянул на меня потемневшими от тревоги глазами:

— Может, мне лучше позвать кого-нибудь к тебе, Клэр? Кого-нибудь из женщин, работающих в больнице?

Я покачала головой и облизнула пересохшие губы.

— Нет, не надо. Не думаю, что они способны чем-нибудь помочь мне.

У меня не было желания разговаривать. Хотелось лишь, чтобы рядом находился кто-то, кто может помочь мне, если в этом возникнет необходимость. Из головы не шли слова врача, услышанные мною в один из первых дней обучения на курсах медсестер. Он отошел от кровати пациентки, которой угрожал выкидыш, и сказал, пожимая плечами: «В данном случае ничего нельзя предпринять. Если ей суждено потерять ребенка, она потеряет его, что бы вы ни делали. Покой и постельный режим — единственное средство, но даже это редко помогает».

— Может быть, все обойдется, — сказала я, стараясь успокоить нас обоих. — Иногда у женщины во время беременности случаются незначительные кровотечения.

Это не столь необычная вещь в первые три месяца. Но у меня уже было больше пяти. Сейчас нельзя было считать кровотечение явлением обычным. И все же существует множество причин, способных вызвать кровотечение, и не все они кончаются выкидышами.

— Все еще может наладиться, — сказала я, положив руку на живот и слегка нажав на него. Немедленно последовал ответный импульс в виде слабого, вялого толчка, от которого мне сразу же сделалось лучше, на глазах у меня появились слезы радости.

— Саксоночка, чем я могу помочь? — прошептал Джейми. Его рука нашла мою руку на животе. Я накрыла наши руки ладонью другой руки и так держала.

— Просто молись. Молись за нас, Джейми.

К утру кровотечение остановилось. Я осторожно поднялась с постели — да, все было в порядке. Тем не менее я отчетливо поняла, что пора прекращать работу в «Обители ангелов», и немедля отправила Фергюса с письмом к матери Хильдегард. Она в свою очередь выразила добрые пожелания и обещала молиться за меня, а также прислала бутылочку коричневого эликсира, «весьма почитаемого, как было сказано в сопроводительном письме, добропорядочными замужними дамами для предупреждения выкидышей». После мази Форе у меня возникло твердое решение не принимать никаких лекарств, приготовленных кем бы то ни было; тщательно понюхав его, я пришла к выводу, что все ингредиенты этого снадобья по крайней мере имели растительное происхождение.

После некоторых колебаний я выпила столовую ложку эликсира. Жидкость была горьковатой на вкус и оставляла неприятное ощущение во рту, но уже одна только содержащаяся в письме матери Хильдегард рекомендация лекарства, возможно совершенно бесполезного, принесла мне облегчение. Теперь я проводила большую часть дня лежа в шезлонге у себя в комнате. Я читала, размышляла, шила или просто смотрела в пустоту, сложив руки на животе.

Но это когда я оставалась одна. Если же Джейми был дома, он проводил все время со мной. Мы беседовали о повседневных делах или обсуждали последние письма якобитов. Королю Джеймсу, по-видимому, сообщили о предполагаемых вложениях Карла в винную торговлю, и он всей душой одобрял действия сына, считая их весьма удачными и способными помочь ему обосноваться во Франции, чего, как подчеркивает в своем письме Джеймс, он «желал бы всей душой».

— Итак, Джеймс считает, что деньги помогут Карлу стать джентльменом и обеспечат ему положение в Париже, — сказала я. — Ты думаешь, что он только это имеет в виду? Луиза навестила меня сегодня и рассказала, что Карл на прошлой неделе приезжал сюда. Она поначалу отказывалась принять его, но в конце концов согласилась. Она говорит, что держался он очень напыщенно и был чем-то явно взволнован, но чем именно, ей не сказал. Просто намекнул, что намерен осуществить некую грандиозную акцию. По ее словам, он назвал это «величайшим предприятием». Это не похоже на простое капиталовложение, не так ли?

— Действительно, не похоже, — мрачно отозвался Джейми.

— Гм, — продолжала я. — Если собрать все эти факты воедино, можно побиться об заклад, что Карла не слишком-то заботят доходы от его предприятия и он не собирается стать добропорядочным парижским купцом.

— Если бы я был азартным человеком, я бы и впрямь побился об заклад, — заметил Джейми, — но сейчас главный вопрос в том, как остановить его.

Все прояснилось спустя несколько дней, после многочисленных дебатов и бесполезных предположений. Муртаг был у нас в спальне. Он принес мне из дока несколько рулонов ткани.

— Говорят, в Португалии вспышка оспы, — сообщил он, сваливая дорогой скользящий шелк на кровать, как будто бы это была груда старой мешковины. — Утром из Лиссабона пришел корабль с железом. Начальник порта с тремя помощниками отправились туда с обыском, но ничего не нашли. — Заметив бутылку бренди у меня на столе, он налил полстакана и выпил, как воду, большими, жадными глотками. Я была так поглощена этим зрелищем, что отвлеклась от разговора и очнулась, только когда Джейми воскликнул:

— Оспы?

— Да, — подтвердил Муртаг, сделав паузу между глотками, — именно оспы. — И продолжал пить.

— Оспы, — пробормотал чуть слышно Джейми. — Оспы.

Постепенно мрачное выражение исчезло с лица Джейми, а вертикальная морщина между бровями разгладилась. Он откинулся к спинке своего кресла, сцепив руки на затылке, и пристально посмотрел на Муртага. Уголки его большого рта раздвинулись, словно от улыбки.

Муртаг наблюдал за реакцией Джейми с достаточной долей скептицизма. Он допил свой стакан и сидел развалившись на табурете, в то время как Джейми вскочил на ноги и начал кружить вокруг своего низкорослого клан-смена, что-то насвистывая сквозь зубы.

— Кажется, у тебя родилась идея? — спросила я.

— О да, — ответил он и засмеялся.

Он повернулся ко мне, глаза его светились озорством и вдохновением.

— Нет ли в твоем медицинском саквояже чего-нибудь, что может вызвать у человека озноб, или понос, или сыпь?

— Ну, есть, — медленно проговорила я, поразмыслив. — Есть розмарин, красный стручковый перец и слабительное. А зачем тебе?

Он взглянул на Муртага, усмехнулся, а затем от полноты чувств взъерошил волосы своего соплеменника так, что они стали похожи на иголки у ежа. Муртаг был явно озадачен и с любопытством озирался по сторонам, что делало его похожим на маленькую домашнюю обезьянку Луизы.