Описание земли Камчатки - Степан Крашенинников

Как зимний путь настал, то все трое дворян со служивыми и ясачною казною поехали в Анадырск. В Олюторске оставлено служивых 55 человек; а с ними было: казачьих сотников 4, рядовых человек около пятидесяти да двое священников.

Декабря 2 дня 1714 года бывшие с Афанасием Петровым юкагири, не доходя до Акланского острожка, на Таловской вершине убили его, Петрова, со служивыми и камчатскую казну разграбили, а камчатские приказчики, Колесов и Енисейский, в 16 человеках ушли в Акланский острог, но и тем от смерти не избавились, ибо юкагири, обступив помянутый острог, склонили тамошних коряков угрозами к измене и убийству камчатских приказчиков.

А учинилась помянутая измена, как после сами юкагири и некоторые казаки показывали, от несносных обид и налогов [и грабительства] Афанасия Петрова; особливо же что он, будучи при осаде Олюторска [более полугода морил их голодом, чтоб у него награбленных им оленей покупали дорогою ценою, и что он], не отпускал их по указу из Анадырска на промыслы, но взял под камчатскую казну в подводы, чего ему по тому указу делать не надлежало, а должно было вести на корякских подводах, которые были действительно уже собраны.

Вышеописанная казна отыскивана была с крайним старанием, однако она так была рассеяна, что в сыске происходили крайние затруднения; много ее досталось не токмо корякам, но и камчадалам, и анадырским служивым, бывшим в новопостроенном Олюторском остроге, ибо юкагири, придя после измены под оный острог, торговали со служивыми, однако так, что друг к другу не подходили на выстрел из лука; меняли тех соболей и лисиц на табак китайский и отдавали соболя по три и по четыре трубки табака, а трубок их из одного золотника по малой мере 50 будет.

Таким образом один пятидесятник, Алексей Петриловский, который вскоре после поехал на Камчатку приказчиком, наменял, кроме другой мягкой рухляди, соболей двадцать сороков, которые, однако, после на нем в казну доправлены. Несколько соболей и лисиц сами изменники приносили, иное отдавали посланным для уговора их служивым людям; а сколько той казны сыскано и утратилось, того доподлинно мне не известно.

Впрочем, юкагири и коряки были в измене немалое время, как видно из анадырских отписок в Якутск, по которым явствует, что коряки Пенжинского моря в 1720 году уговорены и в ясак приведены по-прежнему якутским дворянином Степаном Трифоновым, который с знатным числом служивых нарочно для того прислан был, а до того времени, особливо же в первых годах по убиении приказчиков, угрожали они нападением на Анадырский острог и намерены были призвать к себе на помощь чукчей.

После объявленного убийства приказчиков камчатской казны чрез Анадырск больше уже не высылали, ибо между тем проведан из Охотска на Камчатку морской путь, [чрез служивого Кузьму Соколова, который в 1714 году отправлен из Якутска в Охотск с мореходами, с плотниками, с матросами и со всякими к морскому ходу надлежащими потребностями, о которого сыскании тем больше старания было прилагаем, о не токмо для трудного проезда], который по близости, способности и безопасности несравненное имеет преимущество против прежнего; чего ради и путь из Якутска чрез Анадырск, кроме нужных посылок с письмами, почти совсем оставлен.

А погибло по той дороге с 1703 года до проведения морского пути человек с 200, который урон, по дальности места и по малолюдству казаков, можно почитать за весьма чувствительный. Объявленный морской путь проведан в 1715 году командой отправленного для сыскания островов морских полковника Якова Елчина, чрез якутского служивого Кузьму Соколова, в бытность камчатским приказчиком казачьего пятидесятника Алексея Петриловского.

При сем приказчике паки начались между казаками возмущения, ибо казаки, по согласию с Соколовым, сменили его с приказа, и посадили под караул, а пожитки его в казну обрали. Причиною тому был сам Петриловский, который, по ненасытному своему лакомству, не имел уже меры в граблении, хищении и мучительстве: редкий прожиточный человек мог избежать разорения по каким-нибудь его припадкам, а один служивый бедственным образом на вилах окончил жизнь свою.

Таким образом, награбил он в краткое время такое богатство, которое превосходило похищенную двухгодовую ясачную казну со всей Камчатки, сбора убитых двух приказчиков: ибо взято у него, кроме многого числа собольих и лисьих шуб, одной мягкой рухляди более 140 сороков соболей, около 2000 лисиц, 207 бобров да 169 выдр.

Что касается до тамошних народов, то от них не было большого возмущения, кроме что на Камчатской лопатке между самыми курильцами учинилось несогласие, по причине которого один род курильцев, который был начинателем несогласия и разорения многим ясачным иноземцам, не захотел ясака платить и не отдался на разговор служивым, опасаясь достойного наказания; да на Хариузовой реке убиты 4 человека служивых, которые посланы были с казною к морскому судну, однако все помянутые мятежники вскоре принуждены были покориться по-прежнему.

Впрочем, поступки некоторых приказчиков и служивых людей еще в то время были столь предосудительны, что, без сомнения, надлежало опасаться худых следствий от камчадалов, которые теми их поступками весьма недовольны были [, особливо когда они сверх ясака брали у них что ни попало, вводили их неволею в долги неоплатные, навязывая насильно товары свои и всякую безделицу дорогою ценою и за те долги брали детей их себе в холопство].

После Петриловского был приказчиком Кузьма Вежливцев, после Вежливцева – присланный из Анадырска служивый Григорий Камкин, а в 1718 году прислано из Якутска уже три приказчика из детей боярских: Иван Уваровский в Нижний Камчатский острог, Иван Поротов в Верхний, а в Большерецкий Василий Кочанов, которого, однако, казаки скоро команды лишили и в тюрьму посадили по обыкновению, где он более полугода был мучен и наконец избавился бегством. Но Кочанов, видно, без довольной причины с приказа свержен, ибо мятежники взяты были в Тобольск и наказаны за своевольство.

Между такими замешательствами сделалась измена на Воровской реке, побиты ясачные сборщики и ясачная казна разграблена, но оные того ж года усмирены военною рукою.

В 1719 году прислан был на смену тем приказчикам дворянин Иван Харитонов, который ходил в поход против немирных сидячих коряков на Паллан-реку, и в оном походе убит обманом: ибо коряки сперва приняли его честно, дали ясак и аманатов и, таким образом исплоша, за ужиною с несколькими человеками закололи; однако тот подлог не совсем им удался, ибо большая часть казаков, справясь, имели счастье из юрты выйти и изменников сжечь без остатка в остроге.

В следующие годы, до самого главного камчатского бунта, ничего особливого не происходило, кроме некоторых мелких возмущений в Курилах и на Аваче, ибо приказчики ежегодно переменялись по-прежнему и на другой год выезжали с собранною казною, а камчадалы время от времени били по два и по три человека сборщиков; но в смысле экспедиции достопамятны 1720, 1728 и 1729 годы.

В 1720 году по именному указу ездили для проведения и описания Курильских островов навигаторы Иван Евреинов да Федор Лузин, которые с нарочитым плодом назад возвратились в Якутск, 1721 году, ибо они первые доезжали почти до Матсмая. В 1728 году Первая Камчатская экспедиция ходила в море для проведывания и описания северных берегов до 67° и 17° северной широты, следующего года выехала на Ламу, а в 1730 году – в Санкт-Петербург.