Описание земли Камчатки - Степан Крашенинников

В 1729 году прибыла в тамошние места так называемая партия, под командою капитана Дмитрия Павлуцкого да якутского казачьего головы Афанасия Шестакова, которым велено было все берега северные и южные описать по всем обстоятельствам, всех тамошних коряков и чукчей, кои в ясак не положены, привести в подданство ласкою или оружием, в пристойных местах остроги построить, проведывать вновь земли и стараться о заведении с окрестными коммерции, которого, однако, предприятия не могла партия произвести в действо так, как надлежало, кроме того что некоторые остроги построила, нескольких немирных коряков покорила, описала берега к китайскому владению до реки Уди и несколько ходила в курильскую сторону: ибо Шестаков убит от чукчей в 1730 году, которые приходили громить во многолюдстве ясачных оленных коряков, а капитан Павлуцкий, что после майором был, определен к следствию камчатского бунта к подполковнику Мерлину в товарищи, в том только он счастливее был Шестакова, что на многих сражениях перевел великое множество упорного чукотского народа, и на несколько времени учинил безопасными коряков и анадырских жителей.

В том же 1729 году летним временем принесло к камчатским берегам между Курильскою лопаткою и Авачею японскую бусу*, на которой было 17 человек и несколько товаров, но оные несчастливые люди побиты от случившегося в тех местах пятидесятника Штинникова, кроме двух человек, которые в Санкт-Петербург высланы и имели, без сомнения, случай, к удовольствию своему, слышать о казни сего злодея за неповинное убийство земляков своих[442].

В 1730 году сбирал ясак на Камчатке служивый Иван Новогородов, а на 1731 год – казачий пятидесятник Михайло Шехурдин, о которых надлежит упомянуть для того, что они за главную причину камчатского бунта почитаются, который вскоре по выезде Шехурдина и последовал.

Хотя тамошние народы давно намерение имели искоренить всех российских жителей на Камчатке, чтоб получить прежнюю вольность, однако, за многолюдством их, а особливо что по сыскании морского пути чрез Пенжинское море, ежегодно суда приходили со служивыми, и что последовали экспедиции, одна за другою в скорости, не оказывали злобы своей до способного времени.

Но как капитан господин Беринг и вся Камчатская экспедиция отбыли в Охотск, а партии, которая жила на Камчатке в немалом числе, велено следовать на боте «Гаврииле» к Анадырю, чтоб соединиться с капитаном Павлуцким, который главную команду имел над партиею, и идти бы с ним вместе против немирных чукчей, то камчадалы согласились произвести умышление свое в действо в то самое время, когда партия из устья камчатского на судне выйдет; и сие тем более не сомневались исполнить, что на Камчатке[443] оставалось казаков весьма малолюдно.

Чего ради нижне-шантальские, ключевские и еловские камчадалы во всю зиму разъезжали, под видом гощения, по всей Камчатке, делали советы между собою, уговаривали не желавших идти к ним в согласие и угрожали погублением всего их рода; таким образом привели они всю Камчатку в возмущение, а между тем ведая, что Шестаков убит от чукчей, пустили слух, аки бы чукчи на Камчатку войною идут, может быть, для того, чтоб в случае неудачи в их предприятии казаки не подумали, что они тому злу начальники, или чтобы казаков привесть в такую робость, чтоб они их изменников содержали при себе как надежную помощь.

Правда, что из тех казаков, которые оставались на Камчатке, не осталось бы ни единого человека, но все бы побиты были или поморены голодом, если бы не поспешествовало особливое к народу нашему Божие милосердие, да и партии бы надобно было много трудиться и много потерять людей, чтоб вновь покорить такой отдаленный народ, тем наипаче что они, ведая свое злодеяние, могли жить всегда в осторожности, притом умели из ружья стрелять[444], имели винтовок и пороха довольно, а многие знали все российские тамошние ополчения, и коим образом защищать себя, и потому имели не варварские уже предприятия и советы, но подлинно хитрые, ибо хотели они стараться всеми мерами, чтоб не пропустить ведомости до Анадырска, у морских гаваней намерены были содержать многочисленные караулы и с приходящих морских судов принимать служивых раболепно, под видом перевода в остроги, и на дороге побивать порознь всех без остатка; а главные того бунта начальники были еловский тойон Федька Харчин, который часто при ясачных сборах толмачом бывал, да дядя его Голгоч, ключевский тойон.

Между тем последний приказчик Шехурдин выехал с камчатскою казною благополучно; партия вся съехала на устье с Камчатки для похода к Анадырю, совсем сгрузились на судно и вышли в море; однако близ самого устья на якорь стали, за нечаянно учинившимся противным ветром.

А камчадалы, которые у них в подводах были и которым велено было об отбытии партии дать ведомость бунтовщичьим тойонам, которые на ключах ожидали оный в собрании и во всякой готовности к нападению на Нижний Камчатский острог, не дождавшись совершенного их отбытия и не чая их возвращения, июля 20 дня 1731 года устремились в батах своих вверх по Камчатке, начали казаков бить, кого ни встретят, начали пленить и жечь их летовья, жен и детей брать в холопство и в наложницы, а с ведомостью об отбытии судна к главным своим отправили наскоро, которые того ж вечера в острог и приплыли, зажгли попов двор с тем намерением, чтоб казаков, как охотников ходить на пожары, способнее побить и безопаснее, в чем им так посчастливилось, что они без всякого сопротивления почти всех бывших в остроге побили, не щадя и малых детей, и женского пола, над которыми чинили до убийства всякие наругательства, и дворы все пожгли, кроме церкви и крепости, в которой все имение жителей лежало в сохранении.

Немногим удалось избавиться и приехать на устье с известием. Таким образом, морской путь к Анадырю остановился, ибо сперва надлежало свое удержать, нежели вновь покорять немирных.

Между тем знатный изменник, ключевский есаул Чегеч, который оставался у моря, слыша, что Нижний Камчатский острог взят, побежал к объявленному острогу, пленив все, что от передних осталось, и побивая всех, которые попадались навстречу, наконец соединился с Харчиным и объявил, что партия на судне стоит еще при устье Камчатки.