Книга Ночи - Холли Блэк

стоял на зарядке сотовый с предоплатным тарифом и валялась пожелтевшая мятая книжица под названием «Крик зла», на обложке которой в сексуальной, но вычурной позе красовалась дамочка с пистолетом. С зеркала заднего вида свисал освежитель воздуха в форме дерева, чей лимонный аромат не справлялся с агрессивными запахами отбеливателя, уксуса и лизола из кузова.

Винс внимательно следил за дорогой, а Чарли изучала его профиль, линию подбородка и лежащие на руле руки.

– Мне кажется, я видела труп, – сообщила она. – Прошлой ночью.

Он искоса взглянул на нее.

– Не о нем ли вы с сестрой спорили?

– Ничего мы не… – начала было Чарли и замолчала. – Поузи просто хотелось на кого-нибудь накричать. Она раздражена из-за недосыпа, а кофеин ее взбодрил. Да еще и посмотрела видео о детях, тайком проникших в больницу, и совсем слетела с катушек.

Судя по виду, Винс не до конца поверил ее словам.

– Где именно ты видела тело?

– По дороге домой.

Он снова взглянул на нее и нахмурился.

– Ты шла пешком?

– И ничего со мной не случилось, – возразила она, когда он въехал на пустую стоянку у бара. – Просто такое странное ощущение. Прежде мне никогда не приходилось видеть трупы.

А вот Винс, напротив, постоянно имел с ними дело по работе, но предпочел не указывать на это Чарли, чтобы заработать себе очко.

Также он не стал распекать ее за то, что ходила ночью одна, – и не пытался заставить пообещать, что больше так не сделает. Более того, он никогда не указывал ей, как себя вести или что надеть, – а носила она обычно чрезвычайно скучную черную футболку с V-образным вырезом, черные джинсы и кеды «Ванс» в шашечку. Тем не менее какая-то часть Чарли отчаянно жаждала поругаться с Винсом. Похоже, ей, как и Поузи, нужно было на кого-то накричать – или чтобы накричали   на нее.

Чарли попыталась подавить этот порыв. Распахнув дверцу, она свесила ноги наружу, но выходить не спешила. Винс тем временем открыл капот и принялся ковыряться во внутренностях «Короллы». Затем подошел к водительскому месту и попытался завести машину, но она по-прежнему не подавала признаков жизни.

– Можешь сказать, что не так?

– Похоже, стартер накрылся, – нахмурившись, сообщил он.

Чарли нервировало просто сидеть и смотреть, хотя она почти ничего не понимала в автомобилях.

– Помочь тебе чем-нибудь?

Он отрицательно покачал головой:

– В данный момент – нет.

Она наблюдала за тем, как он работает, как сгибается его тело и как уверенно двигаются руки. Казалось, что при этом он еще и пренебрегает законами природы, поскольку, стоя на солнце, не отбрасывает тени.

Чарли знала девушку, которая продала свою тень. Она была танцовщицей на шесте в заведении, которое местные жители недоброжелательно именовали «Балетом Уотли», и заканчивала работать примерно в то же время, что и Чарли, так что они иногда сталкивались в закусочных, открытых всю ночь.

– Он мне пять штук   заплатил, – призналась Линда шепотом, и Чарли не смогла понять выражения ее лица. – За то, что мне вообще было без надобности.

– Кто заплатил-то? – спросила Чарли, отправляя в рот кусочек очень жирной яичницы.

– Я никогда раньше этого парня не видела. Он купил приватный танец, во время которого и предложил деньги за мою тень. Я сначала рассмеялась, но вижу, он весьма серьезен. Сказал, что есть кое-кто, кому нужна точно такая же тень, как у меня.

Свет в закусочной был тусклым, а Линда сидела за столом, так что сразу и не поймешь, что чего-то не хватает.

– Теперь ты ощущаешь утрату? – уточнила Чарли, хмуро глядя на размытые края собственной тени.

Линда прихлебнула кофе.

– Похоже на то, когда какое-то слово вертится на языке, а вспомнить никак не можешь, – пояснила она. – Так и тут. Внутри меня было что-то, чего больше нет, но я не знаю, чего именно. Не уверена, что скучаю по пропаже, хотя вроде как должна.

Всякий раз, вспоминая тот разговор, Чарли гадала, чувствовал ли и Винс то же самое. Но когда она спросила его об этом, он ответил, что не может вспомнить, как было раньше. А на вопрос о том, не хочет ли он новую тень, сказал, что она ему не нужна.

Вынув свой одноразовый телефон, Чарли принялась просматривать местные новости, ища упоминания о найденном в Истгемптоне трупе. И ничего не обнаружила, хотя криминальная хроника в городке была настолько вялой, что газеты печатали даже заметки о кражах в магазинах и пьяных студентах. Кем же был тот мертвый парень? И действительно ли он украл книгу у самого Лайонела Солта?

Имя этого богатого мерзавца значилось в первых строках списков спонсоров, перечисляющих пожертвования музеям, благотворительным организациям и забегам горячего шоколада[5]. Дети любили рассказывать о том, что видели машину Солта – матовый черно-серебристый «Роллс-Ройс Фантом Мэнсори Конкистадор», – разъезжающую по дорогам то здесь, то там. Название этого автомобиля ребята-старшеклассники произносили полностью так часто и с таким удовольствием, что оно засело в голове, как навязчивая мелодия.

Однако мало кому доводилось побывать в похожем на особняк из фильма ужасов доме Солта или наблюдать, как он отравляет кого-то в надежде украсть ожившую тень. Для богатых существовали иные, чем для обычных людей, правила, а Лайонел Солт и вовсе жил по своим собственным законам. Мысли о нем всегда заставляли Чарли нервничать.

Она снова подумала о мертвом парне. В баре он заказал бурбон и расплатился карточкой, значит, у Одетты в кабинете должен быть чек с его именем. Узнав, кто он такой, Чарли могла бы поспрашивать о нем, навести справки, выяснить, чем он на самом деле занимался.

Услышав жужжание телефона, она не сразу сообразила, с которого из двух поступил сигнал. Оказалось, что с одноразового. Адам прислал сообщение:

«Мы не обговорили оплату».

Вот почему Адаму нужен был Бальтазар в качестве посредника – не только для сохранения анонимности, но и потому, что Бальтазар сразу же выдавал на руки деньги. Поскольку сама Чарли все равно не собиралась ему платить, то могла пообещать любую сумму. Она решила воспользоваться случаем, чтобы узнать, насколько сильно он под кайфом.

«Так давай что-нибудь придумаем?» – напечатала она и тут же получила ответ:

«Какие у тебя связи?»

Чарли нахмурилась. Она ожидала, что он заговорит о дури, а не о деле.

«Я знаю людей», – написала она. На сей раз Адам ответил не сразу, зато более подробно (и, как обычно, с кучей ошибок):

«У меня есть на продажу одна серьезная штука. Но не надо