Книга Ночи - Холли Блэк

чтобы кто-нибудь знал о моем участии в сделке. Сделай вид что это твое и я в ответ помогу тебе задарма».

Работа вроде той, что она предлагала, была непыльной и могла бы принести ему кучу денег. Штуку баксов точно – или даже вдвое больше, если дело срочное. Что же такое попало Адаму в руки, что ему нужно тайком перепродать? Он ведь был не особенно искусным вором. Да и вообще, у него же есть Бальтазар, который мог бы оказать содействие.

«Согласна, – написала она. – С кем у тебя сделка?»

Ответное сообщение пришло очень быстро:

«Все что от тебя требуется это позвонить по телефону из гостиницы. Я научу тебя что именно нужно будет сказать».

Тут Чарли заметила, что за ней наблюдает Винс, и виновато сунула телефон в карман.

– Где ты научился так здорово разбираться в автомобилях? – спросила она.

– Помнишь, я говорил тебе, что у меня был очень строгий дедушка? – отозвался Винс, снова принимаясь копаться во внутренностях «Короллы». – Я многое от него перенял. Он верил в целительную силу труда, вне зависимости от возраста. Всяческими отговорками его было не пронять. А еще у него был лимузин, который иногда ломался.

– Так он был водителем в ливрее? – спросила Чарли. – И иногда разрешал тебе прокатиться на заднем сиденье?

Винс пожал плечами.

– Он подвез меня до школы в первый день учебы в выпускном классе. То-то все на меня уставились! Решили, наверное, что я важная шишка.

Чарли попыталась представить себе Винса в то время. Был ли он нескладным парнишкой, который всегда просил добавки за обедом, но никогда не насыщался? Или тем, кто сидел на задней парте и читал комиксы? Или, может, отличным бегуном? Казалось, все вышеперечисленное не про него.

– Я бы тебе точно не понравилась, – сообщила Чарли, пиная дверцу фургона мыском кроссовки. – Я была странным ребенком.

Уже в десять лет у нее оформилась грудь, и пришлось покупать лифчики в «Уолмарте». Стесняясь этого – и того, что творилось у нее дома, – она вплоть до старших классов школы ходила, понуро опустив голову, – а потом нашла способ придать себе устрашающий вид: чересчур свободная одежда, черная подводка для глаз и падающие на глаза волосы. Плюс высокие грубые ботинки со шнуровкой, которые носила не снимая, пока подметки не начинали отваливаться.

Винс бросил на нее взгляд из-под полуопущенных век, и она подумала, не собирается ли он отпустить какую-нибудь шутку.

– Мне нравятся люди со странностями, – сообщил он и снова принялся что-то чинить в машине.

Если бы он только знал!

Несколько мгновений спустя на стоянку въехал блестящий фиолетовый «Мини Купер» Одетты, из которого вышла она сама. На ней был просторный черный кафтан с развевающимися полами. Выцветшие татуировки на морщинистой коже лица и многочисленный серебряный пирсинг в губах, щеках и ушах красноречиво свидетельствовали о том, что она была крутой дрянной девчонкой, еще когда Чарли с Винсом подгузники пачкали.

Одетта приблизилась, приветственно махнув рукой в перчатке, к кончикам пальцев которой были прикреплены металлические когти.

– Ух, какой долговязый! – воскликнула она, осматривая Винсента с головы до ног и старательно не глядя на асфальт, на котором отсутствовала его тень.

Вытерев ладонь о штаны, он протянул ее Одетте.

– Винс, – представился он. – А вы, должно быть, Одетта. Я о вас наслышан.

Чарли стало интересно, что видела ее начальница, когда смотрела на Винса снизу вверх. Из-за ковыряния в машине у него под ногти забилась грязь. Густые темно-золотистые волосы закрывали лицо, а серые глаза в неверном свете казались пустыми. Привлекательный, широкоплечий, с твердым волевым подбородком. Находясь рядом с таким красавчиком, Чарли частенько раздражалась, что люди, посмотрев сначала на него, а затем на нее, делали нелестные для нее выводы. Мгновение спустя Одетта подала ему руку, как королева, одаривающая рыцаря своей милостью.

– Надеюсь, обо мне говорили только плохое, – произнесла она.

– Ужасные ужасы, – согласился Винс, криво усмехнувшись в ответ.

Одетта подмигнула Чарли.

– В тихом омуте черти водятся, – заметила она и скрылась в баре.

Винс почти закончил с починкой, когда позади «Экстаза» припарковался «Лексус» – как можно дальше от них. Из машины вышел седовласый мужчина в зеркальных солнцезащитных очках. На нем был спортивный пиджак и безукоризненные мокасины.

– Парень заблудился, что ли? – удивился Винс.

– Наверное, это клиент, – ответила Чарли. У Одетты все еще осталось несколько.

– Ну-ну, – сказал Винс.

Чтобы попасть к главному входу, мужчина должен был пройти мимо них, но он не спешил этого делать, нервно поглядывая в их сторону.

– Некоторые путаются с ней добрых четыре десятка лет, – шепотом сообщила Чарли. Что было на десять с лишним лет дольше, чем она прожила на свете.

– Богатый, – заметил Винс.

– Без сомнения, – согласилась Чарли. – Знаешь, это даже забавно. Я их себе совсем другими представляла. Вот и этот выглядит, как обычный бизнесмен, из тех, кто проводит зиму в особняке во Флориде, хвастается своими внуками и голосует за республиканцев. А также держит в штате кукловода для корпоративного шпионажа, но не отваживается встречаться с ним взглядом.

Винс, прищурившись, посмотрел на мужчину.

– На нем часы «Вашерон Константин». Думаю, зиму он пережидает на вилле на юге Франции, потому что может себе это позволить.

Чарли нахмурилась.

– Надеюсь, Одетта отхлещет его кнутом с особым рвением.

Винс снова вернулся к двигателю, а Чарли принялась наблюдать за жужжащими на стоянке мухами. День медленно клонился к вечеру. Вдруг Чарли осенило: как странно, что Винс знает о таких дорогущих часах, – сама она о них даже не слышала. Может быть, его дедушка – водитель лимузина рассказывал о богатых людях. Или, возможно, Винс забирал себе вещи, которые люди оставляли в гостиничных номерах. Мысль о том, что у него могут быть секреты, беспокоила Чарли, хотя и у нее самой их было предостаточно. Но в этом Винс не должен был быть на нее похож.

– Расскажи мне о других клиентах Одетты, – попросил он. – Пока я работаю.

Винс, этот молчаливый шестифутовый великан, любил слушать сплетни, даже о тех людях, которых не знал. По виду ни за что не скажешь! А он еще и комментарии отпускал, как будто эти истории имели значение. И запоминал подробности. Иногда Чарли хотелось, чтобы он этого не делал. Тревожилась, что он раскусит ее болтовню и выяснит настоящую причину, по которой она вышла из игры.

Ремеслом своим Чарли занималась много лет. Грабила библиотеки, музеи, антикварные книжные ярмарки. Лгала, изворачивалась и обманывала, обшаривала карманы и вскрывала замки, а однажды даже поймала мрака в ониксовую шкатулку. Хоть она и