Тайна подземного хранилища - Жаклин Уэст

– А что он видел? – Гвоздь подождал, пока все не успокоятся, после чего повернулся к Вэну и развёл руки в стороны. – Поведай нам, Вэн Марксон, что именно ты видел.

Вэн сглотнул.

– Ну… – начал он и покосился на Гальку в надежде, что она даст ему какой-нибудь знак, как много ему стоит рассказывать. Но она и белка не шевелились и просто смотрели на него. Вэн отвел взгляд. – Я… Я обратил внимание, что у вас чистые полы, хотя здесь очень много голубей.

Губы Гвоздя дрогнули.

– Что ещё?

– Ну… Я видел комнату с картами и графиками. Ту, что называется «Атлас». – Вэн бросил испуганный взгляд на Валета, который опять встал за его правым плечом. – И я заметил, что все книги в этой комнате одинаковые, и подумал, что они, скорее всего, не для чтения, а для записей. Наверное, это как-то связано с днями рождения. Ещё я увидел в той огромной комнате внизу кучу запечатанных бутылок, а внутри них что-то вроде маленьких светящихся монет или дыма от свечей. Я понял, что Гальке очень не нравится, что я здесь. И ещё мне кажется, что внизу, где-то глубоко-глубоко во тьме, что-то есть, и Галька не хочет об этом говорить. Но это… – Вэн остановился, у него пересохло во рту. – Это всё.

Вокруг воцарилось молчание. Никто не шевелился, даже пауки и птицы. В воздухе повисла звонкая тишина.

– Это всё, – очень тихо повторил Гвоздь.

– Он опасен. Я вам говорил. – От голоса Валета у Вэна похолодела шея, как от прикосновения острого лезвия. – Его необходимо запереть.

– Мы не можем его здесь оставить, – возразила женщина с гладкими волосами и голубем на плече. Вэн повернулся к ней лицом. – Его будут искать. Ты этого хочешь, Валет? Чтобы весь город пытался нас найти?

– Что ты предлагаешь, Кунжут? – прорычал Валет. Его глаза впились в Вэна. – Если ты не хочешь его оставить, тогда, может, нам избавиться от него раз и навсегда?

У Вэна едва сердце из горла не выпрыгнуло. Все его мышцы напряглись, приготовившись броситься наутёк.

– Нет, – отрезал Гвоздь.

Ворон Валета глухо каркнул. Больше никто ничего не сказал.

Гвоздь наклонился к Вэну. Его взгляд был холоден и спокоен.

– Придя сюда, заговорив с нами, да даже просто увидев нас, ты подверг себя серьёзной опасности. Тебе нельзя никому о нас рассказывать. Ты меня понимаешь?

Вэн кивнул, потому что ничего иного ему не оставалось.

– Не приходи сюда больше. Никому не упоминай о нас или об этом месте. Мы будем за тобой наблюдать. Если ты скажешь хоть кому-нибудь, мы узнаем.

Вэн сглотнул.

Гвоздь наклонился ещё ближе.

– И если мы узнаем, что ты кому-нибудь о нас сказал, ты и этот «кто-то» будете… устранены. Понятно?

Вэн опять кивнул.

Гвоздь протянул ему руку с длинными пальцами.

Вэн подал свою, заметно меньше. Они пожали руки.

– Ты дал нам слово. – Гвоздь выпрямился во весь рост. – А теперь Галька проводит тебя к выходу.

Зал охватил вихрь активности. Птицы полетели во все стороны. Грызуны побежали к лестницам. Люди в тёмных пальто вернулись к стеллажам и столам или скрылись за дверями зала. Даже Валет, посмотрев на Вэна в последний раз, ушёл в темноту.

– Серьёзно? – шёпотом спросила Галька Гвоздя, но достаточно громко, чтобы Вэн расслышал.

– Отведи его туда, где его место, – ответил Гвоздь в полный голос. – Если он не совсем идиот, он поймёт, как сильно ему повезло. – Он кивнул Вэну. – Прощай, Вэн Марксон.

Галька секунду поколебалась, затем развернулась и поспешила к лестнице. Вэн побежал следом. Оглянувшись напоследок, он убедился, что Гвоздь и его крысы провожают его взглядами, стоя неподвижно в свете ламп.

Обычно, когда Вэну бывало страшно, он вёл себя ещё тише, чем всегда. Но сейчас от молчания ему стало одиноко. А единственным человеком, кто мог помочь ему с этим справиться, была эта странная девочка с глазами цвета заплесневевших пенни.

– Так… – начал он, поднимаясь за ней по ступенькам. – Тебя зовут Галька?

Она не ответила.

– Забавное имя.

Она резко обернулась.

– Вэн – вот это забавное имя, – бросила она. – Особенно для мальчика твоих размеров. Тебя стоило назвать Минивэном.

– Ха! – воскликнул Барнавельт. – Минивэн! Я понял! Минивэн!

Вэн вздохнул.

Белка продолжала тихо посмеиваться.

– Почему ты назвала его Барнавельт? – спросил Вэн, когда белка наконец угомонилась.

Галька бросила на него пристальный взгляд.

– Кто тебе сказал, что его зовут Барнавельт?

Вэн сделал вид, что не расслышал вопроса. Он оглянулся через плечо в арочный проход внутрь Атласа, где несколько взрослых в тёмных пальто вернулись к своей работе.

– Здесь есть другие дети?

На этот раз Галька не стала оборачиваться, но Вэн заметил, что её спина напряглась.

– Сейчас нет, – ответила она.

Вэн помолчал, глядя на колышущиеся полы пальто Гальки, торопливо идущей по просторному залу-вестибюлю. Он подождал, пока они не поднимутся примерно на середину лестницы, что вела в Городское коллекционное агентство, и лишь тогда спросил, постаравшись, чтобы его голос прозвучал обычно:

– Так что это был за звук?

Галька помедлила.

– Какой звук?

– Тот звук. Тот оглушительный рёв, от которого всё вокруг затряслось.

– Ничего. Просто… кое-что в Хранилище.

– Зачем вам Хранилище? – спросил Вэн.

– Чтобы хранить вещи, – ответила Галька.

– Какие вещи?

– Много чего.

– Много чего, – повторил Барнавельт. – Я много чего знаю. Как меня зовут. Как вас зовут. Как щёлкать грецкий орех. Какие ветки слишком тонкие. Ещё числа, много чисел. Например, три. Это число. Двадцать одна сотня. Это тоже число…

– А тот зал с бутылочками? – перебил его Вэн. – Что внутри них, такое светящееся? Какое отношение оно имеет к монетам, дыму и косточкам? Это химикаты, или атомы, или…

Галька так стремительно повернулась, что Вэн едва в неё не врезался. Белка на её плече вздрогнула.

– О, привет! – взвизгнул Барнавельт, будто увидел Вэна впервые за несколько дней. – Как дела?

– Ты задаёшь слишком много вопросов, – холодным и режущим, как лезвие кухонного ножа, голосом сказала Галька. – Тебе нельзя это знать, потому что нельзя.

Но Вэн сложил два и два. Ход его мыслей уже никому и ничему было не остановить, даже ножу. Зал, полный бутылочек. Кучи монет. Дым от свечей с праздничных тортов. Сломанные косточки.