"Калахари". Курсы машинописи для мужчин - Александр Макколл Смит

Интересно, какой из них Вислоухий, подумала она, потому что у всех ослов были прекрасные уши, и ни один из них не выглядел особо тощим. Она стала размышлять об этом, об именах, которые люди дают животным, но в это время машина, свернув с дороги и дважды объехав вокруг «Быстрых моторов», остановилась у белого фургончика. Оттуда вышел высокий, хорошо сложенный человек лет сорока с небольшим.

— Думела, мма, — сказал он, направляясь к ней. — Скажите, как мне найти «Женское детективное агентство № 1»?

Мма Рамотсве подумала, что женщина, стоящая у дороги и смотрящая на осликов, может показаться незнакомцу немного странной, не совсем в себе.

— Это ко мне, рра. Простите, я задумалась, — она указала на осликов. — Я слушала, как пастух зовет их по имени, и не обратила на вас внимания.

Мужчина улыбнулся.

— Да и не нужно было обращать. Нет ничего плохого в том, чтобы смотреть на осликов и на любой другой скот. Я сам часами могу смотреть на коров.

— Как и все мы, — подхватила мма Рамотсве. — У моего отца был верный глаз на скот. По одному виду коровы он мог многое сказать о ее хозяине.

— Да, есть такие люди, — согласился он. — Это большой талант. Возможно, вы могли бы стать коровьим детективом, если бы умели разговаривать с коровами.

Мма Рамотсве рассмеялась. Она сразу же прониклась симпатией к этому человеку. Он был полной противоположностью мистеру Бутелези. Невозможно себе представить, чтобы этот человек фотографировался в широкополой шляпе.

— Позвольте представиться, — сказал мужчина. — Моя фамилия Молефело, я приехал из Лобаце. Я инженер-строитель и к тому же владелец гостиницы. Раньше я строил здания, а теперь просто сижу в конторе и командую. К сожалению, это не так интересно.

Мма Рамотсве вежливо слушала. Кажется, она что-то смутно слышала о мистере Молефело. Она бывала в Лобаце и, возможно, один-два раза останавливалась в его гостинице, когда они с мистером Дж. Л. Б. Матекони ездили туда навестить его двоюродную сестру В последний раз от тамошней еды ей стало очень плохо, но она решила, что сейчас не время об этом говорить.

— Мы можем зайти ко мне в офис, — сказала она, указывая на дверь. — Там нам будет удобнее. Моя помощница заварит нам чай, и мы поговорим.

Мистер Молефело бросил взгляд на дверь агентства, из-за которой на них смотрела мма Макутси.

— Я предпочел бы остаться здесь, — нерешительно проговорил он. — Сегодня такой прекрасный день и… — он сделал паузу: — На самом деле, мма, я собираюсь сообщить вам сугубо конфиденциальные сведения. Я не хочу, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Быть может, мы поговорим с вами здесь? Или пойдем погулять? А я тем временем буду рассказывать.

Мма Рамотсве и раньше приходилось сталкиваться с клиентами, испытывающими неловкость, и она знала, что избавить их от этого чувства невозможно. Если они собирались поведать о чем-то таком, что держали в тайне, присутствие другого человека всегда их смущало. Конечно, мма Рамотсве приходилось слышать всякое, ее ничто не могло удивить, хотя иногда она поражалась способности людей усложнять себе жизнь.

— Я с удовольствием с вами прогуляюсь, — сказала она мистеру Молефело. — Только сначала предупрежу свою помощницу.

Они шли по дороге, ведущей к дамбе. Вокруг росли кусты терновника, в воздухе стоял сладкий запах пасущегося скота. Мистер Молефело говорил, а мма Рамотсве слушала.

— Вам может показаться странным, мма, что я рассказываю вам об этом, но вы должны понять, что перед вами человек, который изменился. Два месяца назад со мной произошел один случай, заставивший меня задуматься — о жизни, о том, как я ее прожил и как собираюсь прожить ее остаток. Вам понятно, о чем я говорю?

Речь пойдет не о каком-то ужасном злодее, ничего подобного. Речь пойдет о таком же человеке, как все. О самом обычном. Таких в Ботсване тысячи. О вполне заурядном человеке. Не слишком умном, но и не очень глупом. О самом обыкновенном.

— Вы скромничаете, — перебила мма Рамотсве. — Вы ведь инженер? Для этого нужен ум.

— Особого ума для этого не надо. Надо знать математику с черчением и обладать определенным здравым смыслом, вот и все. — Немного помолчав, он продолжал: — Обычного человека отличает не это. Его отличает то, что в течение жизни он поступает и хорошо, и плохо. Наверное, нет ни одного мужчины, который бы не совершал плохих поступков. Ни одного.

— И ни одной женщины, — добавила мма Рамотсве. — Женщины ничем не лучше мужчин. Иногда даже хуже.

— Об этом я ничего не могу сказать, — заметил мистер Молефело, — я близко знал не так уж много женщин. Я не имею представления, как ведут себя женщины. Но дело не в этом, я говорю о мужчинах и, как мне кажется, я хорошо их знаю.

— Вы сделали что-то плохое? — напрямик спросила мма Рамотсве. — Вы это хотите сказать?

Мистер Молефело кивнул.

— Да, сделал. Но не беспокойтесь, я не сделал ничего ужасного: никого не убил, ничего такого. Я расскажу вам о моих плохих делах, хотя я не рассказывал об этом никому. Но сначала я должен рассказать вам, что случилось два месяца назад. Тогда вы поймете, почему я к вам обратился.

Я говорил, что у меня гостиница в Лобаце. Дела там идут неплохо — это хорошее место для свадеб, — и на доходы от гостиницы я купил себе землю на границе с Намибией. Я добираюсь туда из Лобаце четыре часа, поэтому не могу туда ездить каждую неделю. Но у меня есть человек, который присматривает за землей, к тому же, там живут и работают на меня несколько семей.

— А этот человек разбирается в скоте? Это очень важно, — спросила мма Рамотсве.

— Да, разбирается. И еще он разбирается в страусах. У меня там отличное стадо страусов и разных птиц. Красивых. Сильных. Там прекрасное место для страусов.

Мма Рамотсве ничего не смыслила в страусах. Разумеется, она их видела и знала, что многим они нравятся. Но на ее взгляд, они не шли ни в какое сравнение со скотом. Она представила себе Ботсвану, на просторах которой пасутся не коровы и быки, а страусы. Это было бы странное место, абсолютно лишенное достоинства.

— Мои страусы известны прекрасным мясом, — продолжал мистер Молефело. — И они хорошо плодятся. У меня есть один страус, очень ласковый со страусихами, у него много детей. Это прекрасный страус, я держу его в отдельном загоне, чтобы он не дрался. Я видел, как он лягается. О! Если он лягнет человека, то разорвет его пополам. Я не преувеличиваю. Ровно пополам.

— Я буду осторожна, — сказала мма Рамотсве.

— Однажды я видел человека, которого лягнул страус. Это брат одного из моих рабочих на ферме, не слишком сильный человек. Давным-давно, когда он был ребенком, на него наступил бык и повредил ему спину. Когда он вырос, то не мог ходить прямо, потому что его спина согнулась. Поэтому он не мог много работать. А потом у него появился телевизор, и ему стало еще хуже. Он совсем ослаб от кашля.

Как-то раз он пришел проведать брата, и его напоили пивом, но этот слабый человек не привык пить. Пиво ему понравилось, и он впервые в жизни почувствовал себя сильным. Он подошел к загону со страусами и перелез через высокую ограду. Стоявший поблизости страус очень удивился, когда к нему подбежал человек, размахивая руками. Страус хотел убежать, но этот человек схватил его за крыло и оказался не слишком проворным. И страус его ударил.