Пенсне для слепой курицы - Галина Куликова

— Предлагаешь собрать на них досье и чем-нибудьпошантажировать?

— Почему бы и нет?

Действительно, почему бы и нет? Узнать какую-нибудь пошлуютайну Егора и поиграть на его нервах — о, это было бы чудесно! Я ненавиделаэтого типа. Или подловить на чем-нибудь Шлыкова и обменять пару страницкомпромата на свою свободу! Вдруг он злоупотребляет служебным положением? Илисвязан с мафией?

— Мы не будем бороться с ФСБ, — пообещалаВера. — Мы возьмем за шкирку конкретных мужиков.

Во мне зашевелился было червячок сомнения, но он тут жеиздох под пламенным взглядом подруги по несчастью.

— Перво-наперво, — сказала она, — мы должнывыследить курьера, который уносит наши отчеты с вокзала. Куда он их девает?

— Послушай, а ты уверена, что нас с тобой только двое? —поделилась я с ней пришедшей мне в голову мыслью. — Может, у них целаясеть осведомителей? Мы встречаемся с курьером на Казанском по понедельникам,средам и пятницам с интервалом в полчаса. Так?

— Так.

— А что, если во вторник и четверг там бывают другиежертвы?

— Их обязательно надо разыскать!

— Первая заповедь революционера-подпольщика:«Объединяйтесь!» В единстве — сила. Не помню, кто сказал.

— Ты права, абсолютно права. Чем больше людей, тембольше свобода маневра. Чем больше глаз для слежки за этими типами, тем лучше.Мы им еще покажем!

В четверг мы с Верой, тщательно замаскировавшись,отправились на Казанский вокзал. Но вояж оказался напрасным. Никто не оставляли не забирал никаких посланий, хотя мы следили за каждым замешкавшимся у касс,словно коршуны за добычей.

— Надо же, какой облом! — расстроилась я.

— Значит, сделаем так, — сказала Вера, непотерявшая присутствия духа. — Завтра выследим курьера. Кому-то же онтащит наши донесения?

— Наверное, Шлыкову.

— Вот и отлично.

— Но ведь не домой же Шлыкову. Скорее на службу.

— Все равно, надо узнать доподлинно. Проследить всюцепочку. Может быть, срисуем еще каких-нибудь людей. Каждая крупица знаний —это шаг к нашей свободе, не забыла?

Я не забыла.

Назавтра мне предстояло строчить очередной донос наГорчакова. Только я принялась за дело, как он вышел в приемную, чтобы датьуказания Липе, и сел в кресло напротив. «Интересно, — внезапно подумалая, — когда сообщу про него все, что им нужно, меня случайно не прикончат?»А что? Объяснить, к примеру, мое самоубийство очень просто: не смогласправиться с горем — со смертью молодого, красивого, талантливого мужа. А ужинсценировать суицид таким спецам — простая забава. Нет-нет, Вера права — надосрочно действовать. Мы должны иметь хоть какую-то защиту.

Липа взяла термос и отправилась через дорогу за свежим кофе.Горчаков перевел на меня задумчивый взгляд:

— Мне кажется, Марина, у вас что-то происходит.

— У меня муж умер, — напомнила я.

— А ваши неприятности никак не связаны с теммальчишкой, с которым вы вчера ссорились возле офиса?

Я метнула на него испуганный взгляд. Неужели он о чем-тодогадывается? Связать смерть моего мужа с появлением Егора — для этого надообладать или потрясающей интуицией, или… Ведь Горчаковым интересуется ФСБ.Может, он гораздо умнее и осведомленнее, чем я думаю? Впрочем, чувство к немумешало мне не только трезво мыслить, но и вообще владеть собой. Он смотрел мнепрямо в глаза, и я теряла чувство реальности.

Уронив ручку, я полезла за ней под стол. Горчаков опустилсяна корточки, наши руки встретились, и он задержал мою ладонь в своей:

— Кажется, нам есть о чем поговорить, — сказал он.

— Под столом?

— Не имеет значения… Надо обсудить проблему.

Губы, которые заставляли трепетать мое сердце, медленноприблизились.

— Я не знала, что между нами возникли какие-топроблемы, — глухо проговорила я.

— Но они тем не менее возникли.

Так и есть. Он обратил на меня внимание, когда я полуголойявилась на работу. Неужели ключик от сердца любого мужчины лежит за корсажемженщины? Даже такого потрясающего, как Горчаков?

— Предлагаю решить проблемы совместнымиусилиями, — не сдавался он.

А вдруг он меня сейчас снова поцелует?

В этот момент в комнату вошла Лила в обнимку с термосом.Увидев нас под столом, она невозмутимо спросила:

— Сергей Алексеевич, пять минут назад вы должны былипозвонить Потоцкому. Будете вылезать или спустить вам телефон туда?

— Подождите, Липа, не видите — у нас производственноесовещание?

Парализованная его близостью, я не шевелилась.

— Или вы меня боитесь, — тихо сказал Горчаков, неподнимаясь, — или влюблены без памяти.

В этот момент я поняла, что не смогу причинить ему никакоговреда, даже если он и в самом деле американский шпион и в часы досуга проникаетв секретные лаборатории. «Доносы, которые я пишу для ФСБ, можнофальсифицировать, — неожиданно подумала я. — Так и сделаю. ПустьШлыков разорвет меня на части».

Липа настаивала на том, чтобы мы немедленно прервалипроизводственное совещание. Горчаков успел подняться на ноги, когда дверь распахнуласьи на пороге появился Потоцкий. Увидев меня на четвереньках под столом, онудивленно спросил:

— У вас что, занятия по гражданской обороне?

— Нет, это так, причуды Марины Александровны, —успокоил его Горчаков. — У красивых женщин полно причуд.

— Это у дур полно причуд, — вставила своезамечание Липа. — А уж красивая попалась дура или нет — дело случая.

Шеф со своим замом удалились в кабинет, а я приняласьназванивать Вере. У нас с ней на сегодня была назначена первая боевая вылазка.План действий составили такой: сначала сдаем свои донесения, после чего вдвоемсадимся на хвост курьеру. Вера собиралась явиться на машине, хотя преждепредпочитала метро: парковка возле вокзала — занятие утомительное.

— В прошлый раз я видела, как парень поднялся к перронам, —вспомнила я. — Может быть, он ездит куда-нибудь за город? На дачу кШлыкову, например.

Но на этот раз все было по-другому. Парень на метро добралсядо «Чистых Прудов» и прогуливающейся походкой двинулся вдоль по улице в сторону«Современника». Сопровождать его было одно удовольствие. Похоже, этому типу и вголову не приходило, что за ним следят.

— Странные какие-то разведчики, — сказала яВере. — Простые, как стулья.

— Они думают, что это мы простые. И глупые. Поэтому такбеспечны.

Курьер демонстрировал беспечность еще примерно минутдвадцать. Один раз он застрял под деревом, чтобы выкурить сигаретку, и нампришлось срочно придумывать предлог для того, чтобы остановиться неподалеку.Вера стала пудрить щеки, а я несколько раз расстегнула и застегнула замочек набосоножке. В конце концов мы втроем вошли во двор жилого дома.