Спецназ Третьей Мировой. Русские козыри - Андрей Загорцев

– Кузнец, ты что выглядел? – спросил я старшину, отрываясь от своего бинокля.

– Вон тот крайний ангар, скорее всего, дизельная подстанция, возле неё хранилище ГСМ, зенитные установки по краям аэродрома и, скорее всего, на вершинах высот.

Старшина начал пальцами указывать на высоты. Я достал карту, вынул её из пакета, отметил высоты.

– С чего взял, что установки именно там?

– Да бомбёры на остров, скорее всего, с той стороны могут зайти и на обратном курсе: бомбить такую площадную цель поперек никто не станет. Ну, плюс поправка на штурмовики – ещё пара установок на расходящихся курсах. Тут реально на доразведку дня три-четыре надо. Но мы, чую, не за этим высадились, а, командир?

– Да, не за этим. Короче, план на завтра – надо доразведать маршруты выдвижения на вон ту самую высокую горушку. Особое внимание – на датчики разведывательно-сигнализационной аппаратуры. Плюс, у аэродрома должна быть зона разведки наземными техническими средствами, а потом уже зона минных полей и потом уже охраняемый людьми периметр. Я чувствую – после основной задачи хрен нам разрешат эвакуироваться. Из объектов на острове наиболее важный – аэродром. Так что тоже придётся вскрывать и его системы, и думать, что можно сотворить…

Кузнец тяжело вздохнул и продолжил осмотр местности, размышляя о чём-то своём. Наверху просидели до самого наступления темноты. Пора спускаться вниз. Старшина хорошо закрепил и замаскировал антенну приёмника и зафиксировал ещё один фал для быстрого спуска к месту забазирования. Сверху база была абсолютно не заметна: ни дыма, ни отблесков костра – лишь только эхо от волн среди чернеющих осклизлых скал. Спустились буквально за несколько секунд. Внизу уже поджидал Рыхлый.

– Пойдём за мной. Осторожно, я тут тоже пару ловушек выставил. Не дай бог наткнетесь, камень в башка прилетит, совсем мёртвый будешь, – схохмил он фразой из кинофильма.

На ужин Ара угощал нас свежезажаренной рыбой, пойманной Иваном, и крепким, хорошо заваренным чаем. Штатный паёк решили пока беречь и питаться подножным кормом. Тем более рыба была достаточно вкусная и хорошо приготовленная. За ужином армянин проводил политико-информационную работу, благо он всё-таки смог настроиться на нужную волну радиобашни с Камчатки и сквозь помехи и статику расслышал отголоски какой-то информационной передачи – то ли сводку с фронтов, то ли «В последний час».

– Докладываю, вчера наши войска начали наступательную операцию на фронтах Центрально-Европейском и Средиземноморском. Войска Германской Демократической Республики во взаимодействии с частями Советской армии, ведя тяжёлые бои, вышли на окраину столицы ФРГ города Бонн и закрепились на рубежах. «Смерть реваншистам!» – говорят наши германские товарищи», – выдохнул Ара и подхватил на нож ещё кусочек жареной рыбы.

– Хорошо говоришь однако, – похвалил Рыхлый, довольно жмурясь и прихлёбывая чай с американской кружки.

– А концерт будет по заявкам бойцов Советской армии? – заинтересовался увлечённый политинформацией армянина Кузнец.

– Ай, всё будет, все расскажу, спою! И Баянову, и Зыкину, и Аллу Пугачёву, и Магомаева – всё сделаем! Итак, дальше слушайте, товарищи. Части воздушно-десантных войск провели крупномасштабное десантирование в Восточной Европе. Всего лишь одним парашютно-десантным полком под командованием гвардии подполковника Г. был взят один из ключевых западногерманских городов на Центрально-Европейском плацдарме. Гвардейцы-десантники, мужественно сражаясь с войсками империалистической коалиции, не теряют присутствия духа и просят передать для них песню «Песня без слов» в исполнении Эдуарда Хиля!

Ара откашлялся, явно намереваясь запеть.

– Ой, только не это! – взмолился Ковалёв. – Ара, дорогой, спой что-нибудь другое, но только не Хиля!!

– Старшина, давай я тебе Арлекина спою, а? – возмутился Бахраджи. – Я политинформацию провожу! Что попросили гвардейцы десантники гвардейского парашютно-десантного полка подполковника Гэ спеть, то и пою!

– Да успокойтесь вы! – прервал их Рыхлый. – Я вот Колу Бельды бы послушал про оленей, а дорогой Ара только и может дурное «Тро-ло-ло» американское тянуть, – высказавшись, Иван сделал глубокую затяжку и хитро прищурился.

– А про оленей никто не заказывал, – не понял высказывания хитрого чукчи Бахраджи.

Старшина-радист сообразил быстрее всех, что Рыхлый пошутил, и громко фыркнул.

Бахраджи, ошеломлённо покрутил головой и продолжил:

– Иван Фёдорович-джан, закажут гвардейцы горнострелкового Анадырского корпуса про оленей, ей-богу, спою! Вай, как хорошо спою!!

– Хыыыы, – выдохнул клуб дыма Рыхлый и, уткнувшись в локоть, откровенно заржал.

Я от смеха чуть не обжёгся чаем.

– А, шутка такая? – наконец-то понял армянин и широко улыбнулся. – Ваня-джан, зачем над Ашотом так пошутил? Я тебе припомню «оленей утром ранним».

Ещё чуть посмеялись. Рыхтенкеу взял свою винтовку, запас махорки и начал разматывать тонкий шнур, используемый в разведгруппах для связи с дозорами в режиме радиомолчания. На один из концов шнура Рыхтенкеу привязал автоматный шомпол и зажал его между двумя камнями. Подёргал. Шомпол, ударяясь о камни, начал издавать почти не слышный, но весьма различимый среди шума волн звук.

– Пошёл я, командир, на берег, сектор наблюдения подобрал, на фишке буду, менять не надо – я и спать буду, и слышать буду.

– Точно менять не надо?

– Да зачем? На мишку-«хозяина» и дольше в засаде сидел, всё хорошо..

Спальные мешки на эту задачу нам выдали хорошие, иностранные – мягкие и компактные, производства какой-то норвежской фирмы. Да ещё в плоту были упакованы, как дополнительное спасательное средство, специальные плащ-палатки «Дождь». Часть этой палатки надувалась как матрас, часть служила пологом-одеялом. Так что я устроился с максимальным комфортом среди камней – головой к шомполу-«сигналке». Заснул быстро, даже без таблетки. Все равно проснусь через два часа: уже организм так настроился за время подготовки к задаче. Проснулся сам вовремя. Всё-таки снилась какая-то ерунда. Вроде как американцы согласились на проведение Олимпиады-80 в Москве и все советское общество с энтузиазмом принялось готовиться и даже строить какие-то Олимпийские деревни, а я почему-то уже был в Афганистане и даже штурмовал какой-то дворец. А американцы, узнав про это, отказались присылать своих спортсменов.

Я проснулся и очумело потряс головой. Это наверняка из-за погибшего моряка такая чушь в голову лезет. И тут моё ухо явственно различило дребезжание шомпола о камни.

– Чшшш, – известил я группу о тревоге.

Ковалёв и Бахраджи молча подползли ко мне, сжимая оружие.

– Ара! На базе, при возникновении боя, уничтожаешь все станции и мой контейнер! Чеку на лямке рюкзака выдернешь, там патроны с ЛВЖ (легко воспламеняющаяся жидкость) по всему рюкзаку! Кузнец, за мной!

Бахраджи занял позицию для стрельбы за моим рюкзаком. Кузнец дёрнул несколько раз шнур, дав понять Рыхтенкеу, что мы движемся к нему, и, пропуская шнур в ладони, осторожно двинулся вперёд.