Охотник за приданым - Барбара Картленд

— Джим очень хорошо разбирается в лошадях, — объяснил граф, — и стремится заполнить стойла, которые, к сожалению, я нашел опустевшими.

Прунелла с трудом удержала слова, которые рвались с ее губ. Она слишком хорошо понимала, что происходит. Видимо, граф продал несколько картин и вместо того, чтобы использовать полученные деньги на необходимый ремонт в доме и на фермах, а также выплатить пособие нуждающимся, он предпочел истратить их на лошадей и, несомненно, на женщин. В ее сознании эти две статьи расходов были неотделимы. Прунелла вспомнила все истории, которые она слышала о лошадях и каретах, за которые денди платили огромные суммы, а затем дарили куртизанкам или просто легкомысленным женщинам, вскружившим им головы.

Ее всегда поражало, что на этих женщин, о которых Чарити говорила, что они приносят только вред, тратились такие деньги, в то время как дети в трущобах голодали, а мужчины, доблестно служившие своей стране во время войны, просили милостыню на дорогах.

Граф посмотрел на нее так, будто почувствовал ее молчаливое неодобрение, и сказал:

— Вы, видимо, не собираетесь комментировать наши с Джимом планы, мисс Браутон?

— Ваши соображения о лошадях меня абсолютно не касаются, — ответила Прунелла.

— Я думаю, что эта прекрасная идея! — воскликнула Нанетт. — Непонятно, почему Прунелла не поддерживает вас, она ведь обожает лошадей.

— Я и сам отметил, какие у вас ухоженные и вышколенные лошадки, — сказал граф.

— Я как раз говорила, что собираюсь в Таттерсол, чтобы купить себе новую лошадь, — щебетала Нанетт. — Стрекоза не слишком быстрая и совсем не такая норовистая, как ваш Цезарь.

— Мне кажется, вы не справились бы с Цезарем, — ответил граф, — но как только в моей конюшне появятся другие лошади, я буду счастлив предложить их вам, мисс Нанетт. Нанетт вспыхнула от удовольствия.

— Спасибо, большое спасибо! И прошу вас не откладывать покупку лошадей, чтобы я могла воспользоваться вашим предложением.

— Вам придется приехать в Холл и поговорить об этом с Джимом, — сказал граф, — а я буду надеяться, что вы нанесете визит и мне. Нанетт тихо засмеялась.

—Можете быть уверены, что я только и мечтаю об этом. Вы такой интересный человек. Мы с Прунеллой были вчера очень разочарованы, что вы не заехали к нам.

— Вы ожидали меня? — спросил граф. Говоря это, он смотрел на Прунеллу, но она намеренно отвернулась, чтобы граф не видел ее лица.

— Прунелла думала, что вы захотите встретиться с ней, чтобы обсудить все эти дела, связанные с вашим имением, — сказала Нанетт. — Дело в том, что она постоянно суетилась вокруг него после смерти вашего отца и тратила все свои деньги на ремонт дома и на помощь вашим людям, так что вы должны быть ей очень благодарны.

Пальцы Прунеллы сжали поводья. Она чувствовала себя очень неловко, но не знала, как остановить сестру. Нанетт повернула лошадь, и теперь и граф, и она скакали рядом с Прунеллой.

— Я, безусловно, очень благодарен вам, мисс Браутон, — ответил граф, — и это большое упущение с моей стороны, что я не заехал к вам, как собирался, но, к сожалению, меня задержали люди, которые специально прибыли из Лондона. «Торговцы картинами... ювелирных дел мастера... и продавцы антикварной мебели», — подумала Прунелла, но сдержалась и ничего не сказала вслух. А Нанетт продолжала свою болтовню:

—Я думаю, это замечательно: вернуться домой после такого долгого отсутствия и найти все таким же, каким оно было много лет назад.

— Не совсем таким же, — сказал граф. — Сад пришел в запустение, а оранжереи, в которых мы выращивали персики и виноград, почти развалились. Прунелла побледнела от негодования, а ее лошадь, словно почувствовав состояние хозяйки, заволновалась. «Как он может! — гневно подумала Прунелла. — Он еще смеет жаловаться! «Сад пришел в запустение»! Если бы я не платила бедному старику Ивсу, и он, и его семья умерли бы с голоду, а что касается этих оранжерей...» Если бы Прунелла говорила вслух, ей бы не хватило слов, чтобы выразить свое возмущение. Но она плотно сжала губы, стараясь не проронить ни звука, иначе высказала бы графу все, что думала о нем.

— Мне хотелось бы загладить свою неучтивость и пригласить вас с сестрой завтра ко мне на обед, — говорил в этот момент граф.

— Мы с радостью придем, правда, Прунелла? — как всегда, первой откликнулась Нанетт.

— Я не уверена, что мы сможем принять ваше приглашение, — холодно произнесла Прунелла.

— Ну конечно, сможем! — настаивала Нанетт. — Ты прекрасно знаешь, что у нас нет других планов, и прошла тысяча лет с тех пор, как я последний раз была в гостях

в Холле. Это просто замечательно, что дом снова обрел хозяина.

И Нанетт подарила графу кокетливый взгляд, который, как она усвоила в Лондоне, прекрасно действовал на мужчин среднего возраста.

— Что ж, с нетерпением буду ждать возможности доставить вам удовольствие, мисс Нанетт, — сказал граф. — Но я думаю, что, поскольку наши семьи знакомы очень давно и, если я не ошибаюсь, мы с вами были представлены друг другу, когда вы лежали в колыбели, разрешите мне называть вас «Нанетт».

— Конечно! — радостно согласилась Нанетт. — И я хочу вам сказать, что вы гораздо симпатичнее, чем я ожидала.

— Благодарю вас, — улыбнулся граф. Будучи не в состоянии больше выносить

этот обмен любезностями, Прунелла пришпорила лошадь.

Воспользовавшись тем, что они остались наедине, Нанетт повернулась к графу и тихо сказала:

—Мне нужно поговорить с вами.

— О моем племяннике? — сразу же догадался граф.

— Да, — ответила Нанетт, — но откуда вы знаете?

Прежде чем он успел ответить, она добавила:

— Я думаю, Прунелла все рассказала вам за моей спиной и настроила вас против Паско. Это подло!

— Прежде чем совершенно напрасно обижаться на сестру, позвольте мне сказать, что я всегда полагаюсь на свое собственное суждение о людях.

— Я уверена, Паско вам понравится. Нанетт улыбнулась графу, и он подумал, что Прунелла была совершенно права, когда рассказывала о красоте сестры.

Кудрявые рыжеватые волосы, голубые глаза, белоснежная кожа и нежный румянец — классический тип молодой англичанки, воплощенная мечта любого мужчины, стосковавшегося по Родине. Ее костюм для верховой езды цвета молодой листвы и шляпа с высокой тульей, обрамленная газовой вуалью, довершали пленительную картину.

Так как Нанетт не хотела, чтобы сестра догадалась о ее разговоре с графом о Паско, она поскакала догонять Прунеллу. Граф же повернул назад и поехал через парк в направлении замка.

— Как весело будет обедать с ним! — сказала Нанетт, поравнявшись с Прунеллой. — И я совсем не понимаю, почему ты так недовольна этим.

— Потому что граф будет тратить на этот обед деньги, которых у него нет.