Уинстон Черчилль. Последний титан - Дмитрий Львович Медведев

военное ведомство запретило офицерам сотрудничать с прессой. И теперь получалось, что не желающий прерывать своих отношений с Morning Post Черчилль просил об исключении в правиле, которое и появилось из-за него. Буллер наверняка оценил энтузиазм собеседника, однако не стал ему ставить палки в колеса, устроив его в Южноафриканской легкий кавалерийский полк.

Черчилль был счастлив. Возможно даже, это был один из самых счастливых периодов его жизни. Был этот период также и одним из самых опасных. За четыре месяца наш герой принял участие в сорока боях и стычках. В сражении за высоту Спион-Коп в январе 1900 года во время неудачной попытки деблокирования Ледисмита, когда армия Буллера потеряла 1733 человека убитыми, ранеными и попавшими в плен, Черчилль все пять дней боев находился под огнем. Самым серьезным его увечьем было срезанное пулей перо на шляпе. Не пройдет и месяца, как в другом сражении рядом с ним разорвется шрапнель, убившая и ранившая восемь человек. Черчилля даже не поцарапает. В конце апреля он едва не погиб (или снова не оказался в плену) во время разведывательной операции около Девецдорпа. Едва он спешился, чтобы сделать проход в проволочной изгороди, на него напали буры. Он попытался вскочить на коня, но неудачно. Конь вырвался и поскакал прочь. Черчилль принялся бежать, но от пуль не убежишь. Трудно сказать, насколько долго он сумел бы пробежать, если бы не появившийся рядом с ним верхом один из разведчиков. Черчилль вскочил на коня сзади и вместе со своим спасителем помчался в безопасное место. Когда они завернули за холм, он с облегчением вздохнул, поняв, что «вновь выкинул две шестерки». «Не думаю, что я когда-либо находился в столь опасной ситуации», – признается он своей матери. Впоследствии, занимая ответственные посты в правительстве, он позаботится, чтобы спасший его всадник – его звали Клемент Робертс – был награжден медалью «За безупречную службу». Когда в 1928 году Робертса не станет, Черчилль направит супруге покойного утешительное письмо и окажет финансовую помощь{44}.

Так же как сначала на Северо-западной границе Индии, а затем в Судане Черчилль демонстрировал пренебрежение к опасностям, словно играя с судьбой в опасную игру, будучи при этом уверен в своей неуязвимости. «Я крепко верю в то, что необходим, и поэтому буду сохранен», – убеждал он близких. Когда его стали просить умерить свою страсть к приключениям, он заявил, что его «нервная система еще никогда не находилась в таком хорошем состоянии». «Я думаю, что пули с каждым днем беспокоят меня все меньше и меньше», – утверждал он в конце февраля 1900 года. «Я прекрасно себя чувствую: мои нервы, мое здоровье и мой дух еще никогда не находились в лучшей форме», – писал он своей тетке в середине мая. Зачем ему было нужно подвергать себя такой опасности? Судя по заметкам в Morning Post – для более полного наслаждения жизнью. «Никогда так не ценишь жизнь, как в момент опасности», – объяснял он. Возможно, страсть к приключениям, действительно, обладала для него сильным тонизирующим эффектом. Но не только она одна. Куда больше его подгоняли амбиции. Черчилль понимал, что только на передовой он может обрести опыт и получить факты, отражение которых в его статьях значительно повысит их ценность, а значит, и популярность автора. Это был рискованный путь. Например, брат Черчилля получил ранение в первом же бою, став по иронии судьбы одним из первых пациентов передвижного лазарета леди Рандольф, который она лично организовала на собранные в рамках благотворительности средства. К счастью, ранение оказалось легким. Черчилль назовет ранение Джека «странным капризом фортуны». «Возможно, он просто заплатил долги брата», – прокомментирует Джон Аткинс.

Англо-бурская война значительно превосходила Суданскую кампанию своей жестокостью и количеством потерь. Буры не уступали дервишам в решительности, зато превосходили их в вооружении. В Южной Африке не просто полыхала локальная война, происходило нечто большее – смена эпох, войны прошлого века с их плюмажами, шеренгами, штыками и саблями уходили в прошлое, на смену им приходили бездушные пистолеты, винтовки и пулеметы. Черчилль одним из первых обратит внимание на произошедшую метаморфозу, убеждая своих читателей, что в нынешних условиях не человек должен служить оружию, а оружие – человеку. Когда «война превратилась в сплошные потери, патроны являются самой дешевой позицией в счете». Не жалейте оружия и боеприпасы, жалейте человеческие жизни – с таким призывом обратился он к читателям и руководству{45}.

О том, что продвижение значило для Черчилля больше, чем приключения, наглядно видно из его дальнейшего поведения. Он не стал испытывать судьбу, принимая участие в сражениях до тех пор, пока не будет достигнута окончательная победа. Он прослужил в армии до промежуточного итога, после чего вернулся в Англию пожинать плоды своей популярности. Заключительным эпизодом его участия в войне стал захват в июне 1900 года Претории. Черчилль одним из первых вошел в столицу Трансвааля, не без гордости освободив пленных из Государственной образцовой школы и подняв на флагштоке «Юнион Джек» – первый за последние 12 лет с момента начала Первой англо-бурской войны. Уже через месяц он вернулся в Англию. Отплывая 7 июля из Кейптауна на все том же Dunottar Castle, Черчилль прощался с Южной Африкой навсегда. Впереди его ждало большое будущее. Но об этом он еще не знал, хотя и был в этом уверен. Так же он не знал о том, что ему еще предстоит оказаться на фронте, но из всех войн, на полях которых он будет непосредственно сражаться, на Англо-бурской войне он пробыл дольше всего.

Понимая, что успех надо развивать, Черчилль решил опубликовать об Англо-бурской войне книгу. Он даже задумался о пьесе, но отказался от этой идеи. Да и на книгу он не стал тратить много времени. В отличие от «Речной войны», в этот раз он решил не описывать историю конфликта, просто собрав свои корреспонденции для Morning Post. Материалов оказалось так много, что их пришлось разбить на два фолианта. Первый – «От Лондона до Ледисмита через Преторию» вышел в мае 1900 года, когда автор еще сражался на войне. Второй – «Поход Йена Гамильтона» поступил в продажу в октябре. Книги пользовались популярностью и даже переиздавались, принося автору неплохой доход. Скомпилированные на скорую руку, они легко читаются, но уступают своим предшественникам. Если они и остались в истории, то благодаря последующим достижениям их автора, а также некоторым афоризмам. Например, «Нелегко умирать, когда смерть близка»; «Насколько мало людей достаточно сильны, чтобы противостоять мнению большинства»; «Когда исчезает надежда, исчезает и страх»; «Новые обстоятельства требуют и новых планов»; «Если представление обещает быть успешным, нужно класть голову в пасть льва»; «Просто удивительно, насколько хорошо люди умеют хранить секреты, о которых им ничего не известно»; «Во время шторма следует доверять человеку у штурвала»; «Успех достигается не благодаря правилам, а вопреки им»{46}.

На 1900 год пришлось еще одно литературное событие в жизни Черчилля. Пока он сражался в Южной Африке, в начале февраля вышел его роман «Саврола» (объем 70 тысяч слов). Для нашего героя это было первое произведение в таком жанре. Оно же окажется и последним. Черчилль начал работу над романом летом 1897 года, еще до поездки в Малаканд. Однако работа постоянно откладывалась и прерывалась. Черчилль считал, что этот роман, который, по его словам, был «полон диких приключений и атеистических рассуждений», будет «привлекателен для всех: от ценителей философии до любителей кровожадных сцен». Он ошибся. «Саврола» – слабое произведение с банальным сюжетом, неубедительными диалогами (особенно любовными), предсказуемой сюжетной линией и прямыми дугами развития персонажей. Неудивительно, что сам Черчилль по прошествии лет не советовал друзьям читать этот опус.

Несмотря на строгость оценки автора и объективные недостатки самого текста, всем, кто увлекается биографией британского политика, этот роман будет интересен. Хотя бы даже потому, что в нем раскрывается внутренний