Ножницы судьбы - Ольга Володарская

– Здрасьте.

Галя приветливо кивнула, продолжая рассматривать парня.Да... Хорош, ничего не скажешь. Глаза синие, брови широкие, а темно-русыеволосы такие густые, что ему, вон, даже шапка не нужна.

– Девушка, вы не подскажете... – обратился он к нейпосле приветствия и на мгновение замялся, хлопнув длиннющими ресницами, и,понизив голос, закончил: – где тут можно сперму сдать?

Галя сдержанно улыбнулась – расхохотаться, как хотелось, ейне позволял профессионализм. Дело в том, что этот вопрос ей приходилось слышатьпо несколько раз в день, и к нему она, можно сказать, привыкла. А как же иначе,если медсестра Азарова и занималась тем, что сперму принимала? Конечно, двагода назад, когда профессор Гурьев только начал эксперименты по искусственномуоплодотворению, она очень смущалась, принимая из рук доноров баночки смутноватой жидкостью, но теперь перестала. Чего смущаться? Ведь всеестественно. Тем более что мужчины, передающие ей свое сокровище, робеют итушуются еще больше, чем она.

– Ну так что? – не унимался парень. – Неподскажете?

– Подскажу, – успокоила его Галя, подталкивая богатыряк дверям института. – Сначала идите в гардероб и в регистратуру, затем вдвадцать шестой кабинет на прием к врачу, потом на анализ в лабораторию...

– Так долго? – Парень ошарашенно замер. – Мненекогда, я на лекцию опаздываю...

Галя строго глянула на красавчика.

– А вы думали, все быстро делается? Кончил в банку, иготово?

– Ну да, – бесхитростно улыбнулся парень.

– Вас в институт... Где вы, кстати, учитесь?

– В МГУ.

– Вас в МГУ без медицинской справки не принимают, а выхотите...

– Понял, понял, – смиренно заверил студент. –Сделаю, как скажете. А гранит науки завтра догрызу.

Тут Галя расхохоталась и, пожелав ему удачи, направилась клестнице на второй этаж.

– А к кому мне потом? – выкрикнул он ей вслед.

– Ко мне, – весело ответила Галя, скрываясь за дверью.

Первую половину дня она просидела, как на иголках. Всеждала, когда откроется дверь и в проеме покажется розовощекая синеглазаяфизиономия. К обеду наконец дождалась. Только не самого красавца-парня, а егодосье. «Ну что ж, – подумала Галя, – почитаем». И почитала.

Оказалось, что зовут студента Федором Евгеньевичем Брагиным.Годков ему двадцать, проживает в Москве с рождения и учится на третьем курсеМГУ. Дальше из досье явствовало, что гражданин Брагин отличался прекраснымздоровьем (в детстве и то ничем не болел), хорошим набором генов (ни одногодушевнобольного в роду припомнить не мог) и завидной родословной (папапрофессор, дед академик). Короче, парень был идеальным кандидатом на рольанонимного отца какой-нибудь мужененавистницы, лесбиянки, уродины или простоотчаявшейся женщины.

Галя отложила досье в сторону. Потянулась, хрустнувсуставами. Встала из-за стола и в раздумьях подошла к окну. Интересно, зачемстоль блестящему молодому человеку понадобилось сдавать сперму? Из страха переддемографическим кризисом? Или его обуревает навязчивое желание осеменить всечеловечество? Чушь. Для этого Федор еще слишком юн и нормален (спасибопсихически здоровым предкам, академикам и профессорам). Значит, ради денег. Нои это странно. Неужели в здоровой профессорско-академической семье Брагиных непринято выдавать детишкам деньги на карманные расходы?

Именно этот вопрос Галя и задала Федору, когда тотматериализовался на пороге ее кабинета.

– Мало дают, мне не хватает, – доверительно сообщил он,выслушав вопрос любопытной медсестры.

– А стипендия?

– И ее не хватает. Хоть она у меня и повышенная.

– На что же вы, Федор Евгеньевич, деньги-то тратите? –удивилась Галя.

– На вас, на баб-с, – выдал юный транжира и лучезарноулыбнулся, нисколько не устыдившись своего сомнительного каламбура.

– Ясно, – кивнула Галя, посерьезнев.

Потом, так же серьезно, выдала ему баночку и отвела вкомнату с мягким диваном.

– Располагайтесь. Когда закончите, позвоните. – Галяуказала на кнопку у изголовья дивана и направилась к двери.

– А вы? – воскликнул он, ринувшись за ней.

– Я буду у себя.

– А я думал, что вы останетесь...

– Здесь не публичный дом, молодой человек, а медицинскоенаучно-исследовательское учреждение, – сухо отбрила наглеца Галя и, необорачиваясь, вышла.

Отстрелялся гражданин Брагин довольно быстро. Уже черездесять минут Галя держала в руке баночку с мутноватой жидкостью, похожей наплохо разведенный клейстер. Спустя еще десять она наблюдала через окно, каккрасавец-донор покидает здание института, резво перемахивая сразу через двеступеньки.

А через следующие десять минут она приняла решение.

Главное в своей жизни.

И девять месяцев спустя Галя Азарова родила здоровенькуюдевочку. С русыми волосами, синими глазами, пухлыми румяными щечками. Назвалаона дочку Алиной и дала ей свою фамилию.

Алина осталась в кухне одна. Девушка не раскаивалась в своихсловах, потому что давно хотела высказать матери все. Ведь сколько она себяпомнила, постоянно слышала от нее одно и то же – я все тебе отдала, всемпожертвовала... И Алина, помнится, вечно с детства страдала от чувства вины,мечтая о том дне, когда в их квартире появится какой-нибудь добрый дядя,который полюбит маму, оденет ее, обует, сводит в ресторан, а Алине купитхорошую ракетку. Но дядя все не появлялся, зато вместо него к ним однаждызаглянула мамина сестра, которая пожелала взять на себя обязанности мифическогоблагодетеля, то есть помочь материально. И каково же было Алинино изумление,когда она услышала, что мама от тети Розиной помощи брезгливо отказалась.

Вот с того дня Алина маму жалеть перестала. А как бы здоровобыло, согласись та тогда на предложение «почелночить» вместе с Розой. Глядишь,к сегодняшнему дню и у них было бы три машины. И не пришлось бы Алине продаватьсвою невинность богатому уроду. Она подарила бы ее какому-нибудь сказочномупринцу. Или дипломату. А потом вышла бы за него замуж и уехала в Лондон...

Однако пока дела обстоят так, что о Лондонах нечего имечтать. А надо собирать волю в кулак, много тренироваться, мало есть,принимать витамины, опять тренироваться и идти к своей цели напролом.

На тренировку Алина приехала вовремя. Успела дажепотрепаться с девчонками волейболистками, которые недавно вернулись из Швеции,и позволить влюбленному легкоатлету погладить свое бедро. Она хотела еще выдатьему авансом страстный поцелуй, но побоялась, что увлечется и забудет о времени.А опаздывать, раздражая тем самым тренершу, было опасно. Тем более теперь,когда у той новая фаворитка.