Сила Единения - Юрий Иванович

Неожиданно Лётчик живо заинтересовался вымышленными персонажами электронных игр из будущего:

— А ведь это — здорово! Поднять из могил своих врагов и устроить между ними вечное сражение. О-о!… Пусть бы жрали друг друга и рвали когтями!.. А когда уже переставали бы двигаться самые мелкие кусочки — вновь поднимать их из праха и заставлять сражаться… Лепота! И вообще, можете меня отныне называть не Лётчик… или жаба, а Некромант!

Фреза на это лишь с отвращением сплюнул:

— Да что же ты за вурдалак такой?! Как бы тебя жизнь не била по темечку, нельзя становиться настолько жестоким. Иначе сам себя и сожрёшь в своей ненависти. Очнись!

— Никак не получается, — тяжко вздыхал его старый соратник. — Только отвлекусь на момент, как вновь встаёт перед глазами…

Чуть позже Пасечник поведал всю суть трагедии, которая случилась с Лётчиком. Практически на его глазах два года назад с особой жестокостью были замучены насмерть практически все его близкие родственники. Все! Сразу пять поколений! В том числе и праправнуки. Не удивительно, что у человека в сознании вулкан из оголтелой злобы. Как он вообще не стал скорбным на ум? Как пережил такую беду?

Виновные в этой трагедии — уже все мертвы. Но вот система власти, которой вменялась основная вина произошедшей драмы, оставалась до сих пор. То есть власть большевиков. Вот именно на них и перенёс Лётчик всю свою ненависть. И порой себя не контролировал, когда видел комиссаров или политруков. Так же негативно он относился и ко всем чекистам без исключения. И ко всем милиционерам. И ко всем прокурорам. И ко всем работникам МВД. И ко всем представителям власти в Кремле. И ко всем ставленникам этой власти в обкомах. И ко всем…

Список получался преогромный. И отныне следовало учитывать определённую неадекватность нового союзника. Как бы он не навредил общему делу, усердствуя в том или ином направлении. Да и на самого Александра Шульгу он посматривал слишком косо. То ли не желал признавать старшинство существа, прошедшего две реинкарнации, то ли ко всем без исключения относился с неприязнью. А если он ещё и с Пасечником скооперируется, который тоже неровно дышит в сторону большевиков? Есть причины для беспокойства, есть!

Но новые прозвища к омолодившимся старичкам, так и приклеились, вместе со старыми. По обстановке или настроению их называли то Фреза-Лесовик, то Лётчик-Некромант.

Но именно из-за прибытия этих двух личностей, Шульга в институт сегодня не пошёл. Всё время ушло на объяснения, описание предыдущей истории Планеты и на раскрытие намеченных планов. При этом пришлось пускать в ход все свои умения риторики, софистики, философствования и убеждения. И не потому, что новые помощники и соратники стояли на иной платформе мировоззрения, а потому, что имели слишком сложные и противоречивые характеры.

Но, в общем-то договорились. Как и единогласно признали право Шульги отдавать приказы остальным.

А уже к вечеру дня приезда, над пострадавшим Килинчуком собрались все шестеро для первой, совместной работы. И с ещё большим успехом, дружно завершили лечение, проводя и комплекс восстановительной физиотерапии. По окончании такого чудесного лечения, Пасечник подвёл итоги:

— Ну вот, Егорушка, можешь вставать и гулять по квартире. Аккуратно, не спеша. На кухне посиди, с девчонками полялякай… А мы здесь кое-какие дела наши скорбные должны обсудить.

— А что насчёт руки-то? — не удержался Калинчук от самого актуального для него вопроса. Оказывается, уже засыпая вчера, он услышал слова Дхармы о некоей волшебной возможности регенерации конечности.

— Для этого надо год, а то и два подождать! — не совсем вежливо отшил его Шульга-Паркс. При этом сразу и внушение очередное сделал: «Когда придёт время, мы сами об этом напомним! Уходи и не мешай!»

Потому что в своей манере тотального прагматизма уже настроился на иные, совместные с союзниками эксперименты. В частности ждал от Фрезы и от Лётчика объяснений по поводу странной «загогулины», присосавшейся к его сдвоенной ауре. Очень хотелось мемохарбу в этом плане окончательно определиться.

Когда бывший директор школы ушёл, пошатываясь, на кровать улёгся уже Александр, а все пятеро его соратников уселись вокруг, взявшись за руки и образовав из них кольцо. После чего вшестером они попытались выйти в астрал, начав оттуда присматриваться к объекту. При создавшемся круге и при используемых умениях, теперь все шестеро могли общаться на ментальном уровне.

Первым начал высказываться Фреза, считавшийся авторитетом в данной области и лучше всех рассмотревший странный объект:

«Вот это напасть!.. Первый раз такое чудо наблюдаю!..»

«И не читал о таком?» — решил уточнить дед Елоха.

«Даже не слышал!» — последовал ответ.

«Но это может быть аура сильно поумневшего кота? — высказал Киллайд своё основное предположение. — Или ещё какой-то тварюшечки из местного пантеона?»

«Категорично — нет! — ни мгновения не сомневался старый знахарь. — Хоть коты и в самом деле частично разумны, и даже их аура имеет некоторое сходство с этой сиреневой лианой, но присосаться к человеческой ауре она никак не может…»

«Тогда что это и откуда взялось?» — нервничал мемохарб.

«Насколько я помню, — вмешался в диалог Рошан, — в прошлой жизни у тебя ничего такого не было. Да и сама аура просматривалась как одинарная. Так ведь?»

«Помню. Потому и волнуюсь. А насчёт одинарной, — пустился в объяснения Киллайд, — так я в прошлой жизни подселился в тело Шульги, когда он уже умер. Тогда как в этой — я «вернулся» в это тело и мы с его хозяином как бы срослись моментально. То есть стали единым целым. Но вот как раз в тот момент перехода-возврата-соединения, к нам какая-то пиявка и присосалась».

«Причём пиявка не простая, — уже что-то рассмотрел Фреза. — Однозначно: существо разумное. Но что самое пикантное… хм, боюсь ошибиться! Но! Эта «загогулина» очень напоминает структурно ауру лично твою, Александр. Ту, которая от первой жизни. Но выглядит так, словно она принадлежит младенцу. Или малолетнему ребёнку… Вот сам присмотрись! Да и вы все… улавливаете сходство?»

Следующих полчаса все шестеро всматривались, спорили, выдвигали разные предположения и теории. Наиболее интересные высказали ученики, хорошо знавшие биографию своего учителя:

«В прошлой жизни Анастасия была от тебя беременной, — начал с напоминания Дхарма. — И не случилось ли так, что возвращаясь по оси собственной жизни в прошлое, ты как-то зацепил ауру своего так и нерождённого ребёнка?»

«Или каким-то образом, при второй реинкарнации, — стал углублять идею Рошан, — ты «подцепил» родственную сущность из первой своей жизни?»

Вот как раз последнего, мемохарб опасался больше всего. Потому что никак не мог решить немыслимую, сложнейшую дилемму. В ней складывались в кучу разные парадоксы, как бы взаимно исключающие друг друга, но! В то же время все они имели право на гипотетическое существование.