Песнь призрачного леса - Эрика Уотерс

– Фрэнку сегодня вдруг показалось, что я под кайфом, и он минут двадцать ездил мне по ушам, а потом отправил меня домой на машине с одним из работяг. – Джесс падает обратно на стул.

У отчимова брата он подрабатывает с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать. Папа тоже трудился в его компании – с довольно давних пор, с момента, когда подружился с Джимом. Тогда еще здравствовал их с Фрэнком отец, и бизнесом управлял он.

– А ты был под кайфом?

Джесс передергивает плечами.

Сквозь плотную стену толпы к нам внезапно прорывается Кеннет, и с первого же взгляда легко определить: этот-то уж точно пыхнул как следует.

– Дже-е-е-е-с-с-с! – ревет он так мощно, что даже на фоне музыки люди оглядываются.

– Ч-черт, – шипит Джесс.

Кеннет поднимается на носочки ботинок и балансирует на них, как шпиль башни в бурную погоду.

– Короче, старик, ну спасибо еще раз и все такое… за то самое. Сам знаешь. Без тебя я бы вряд ли выкрутился.

Орландо, Сара и я втроем, как по команде, поворачиваемся и буравим глазами моего брата.

– Только не это. Сделай милость, скажи, что это шутка. Что ты ему такое дал? Джим тебя убьет.

– А чего, предок тоже тут? – вмешивается опять Кеннет. Боже, как орет.

– Заткнись, чувак, – огрызается Джесс. – Не ори.

– Это точно дядя Фрэнк его завиноватил. Укорами сюда пригнал, – продолжает наш непрошеный собеседник. – Он тоже где-то тут.

Вот оно, значит, в чем дело. Фрэнк вечно капает моему отчиму на мозги – какой, мол, тот дрянной папаша для Кеннета. Что ж, на сей раз вышло хорошо – я рада, что он затащил сюда Джима. Не важно, насколько мне не нравится сводный брат, родительского тепла он заслуживает, как любой другой.

– Да не. Ничего подобного. Джим мне только что говорил, как давно мечтал увидеть тебя на сцене, – лгу и не краснею. – И ему реально понравилось. Вот, говорит, молодец сын.

Но затуманенные мысли Кеннета уже устремились по другому руслу.

– Шейди, потанцевать не хочешь? – Он буквально стаскивает меня со стула.

Дергаюсь назад, рука моя выскальзывает из его потной ладони, я спотыкаюсь и падаю на колени Орландо.

– Ага, вот оно как, значит? – Кеннет сверлит глазами моего друга, потом замечает уничижающий взгляд Сары и добавляет: – Или, может, ты с ней?

Глаза у него стеклянные и… странные какие-то. А когда я украдкой кошусь на Сару, они расширяются, как кофейные блюдца. Сводный мерзко хихикает:

– Го-о-осподи, Шейди, ты что, лесба?..

Закончить он не успевает, получив от Джесса предупредительный, но убедительный толчок под дых. Собственно, брат до него едва дотронулся, но тот так обкурен, что, перевернув стул, хлопается задницей на пол.

– Извини, чувак. – Джесс протягивает Кеннету руку, чтобы помочь подняться. – Но когда с сестрой моей говоришь, следи за базаром.

Однако Кеннет уже сам поднялся и размахивает руками, словно сломанная ветряная мельница. Выпад. Бьет мимо Джессова подбородка и пучит глаза, будто сам мешком по башке получил. Весь в Джима пошел характером. А может, это просто наркотики.

– Хорош. Остыл? Иди домой. – Джесс снова отталкивает буяна подальше от нас. – Или вон лучше ступай старика своего найди.

Но Кеннет не унимается. Он схватывает Джесса за предплечье, и я вижу, что тот начинает выходить из себя. Мне ли не знать этот взгляд. Пытаюсь встать между ними, отгородить их друг от друга, но Кеннет наклоняется прямо к уху брата и говорит что-то… за музыкой мне не слышно. И смеется. Легкая досада на лице Джесса сменяется яростью моментально, в секунду, я глазом не успеваю моргнуть, как он хватает Кеннета за грудки и швыряет вперед с такой силой, что тот, заплетясь ногами, падает затылком на цементный пол. Победителю уже плевать на последствия. Он в ярости падает на одно колено и впечатывает кулак в физиономию поверженного.

– Джесс! – взвизгиваю я и несусь оттаскивать его от Кеннета, но тот, гад, набрался силенок, напрягаясь вечерами, а по выходным и днем, на стройках у Фрэнка.

Кулак опять взлетает в воздух. Я изо всех сил хватаюсь за другую руку Джесса и тяну назад, но без толку. Все больше людей, потеряв всякий интерес к происходящему на сцене, следят за дракой, но вот хоть бы кто вмешался и остановил их. Я уже собираюсь кричать, звать на помощь, но позади меня вырастает чья-то фигура, и эта фигура фиксирует наконец «боевую конечность» Джесса. Вместе мы оттягиваем его от Кеннета, у которого рассечена губа и из носа хлещет кровь. К тому же уже заплывает фингалом один глаз. Но жертве все же удается принять сидячее положение, так что сознание не потеряно.

Джесс извивается, вырывается из нашей хватки, ему мало, хочется еще раз добраться до Кеннета. У меня наконец получается запрокинуть голову и посмотреть, кто им помог. Оказывается, Седар Смит: шляпа с головы слетела, от усилий по сдерживанию моего разбушевавшегося брата на лбу лунным глянцем выступил пот.

Тут Джесс все-таки выворачивается из наших «дружеских объятий» и снова бросается на обидчика, однако его «в полете» останавливает уже с другой стороны длинная жилистая лапа Джима. Отчим обхватывает пасынка за поясницу и, не ослабляя стального захвата, тащит к выходу из кафе. Джесс отбивается, но тщетно.

– Проверь, как там Кеннет, – бросаю я Седару на ходу и пулей лечу за горе-родственниками.

Праздничный грохот «Открытых микрофонов» смолкает позади. Надо не дать этим двоим, по крайней мере, начать мутузить друг друга. Еще один такой взрыв темперамента – и Джесса точно вышвырнут из дома ко всем чертям. Этого допустить нельзя.

Нагоняю их уже почти у самого Джимова грузовичка. Тут Джесс все же вырывается из хватки отчима и принимается что-то ему горячо втолковывать, но тот влепляет парню звонкую пощечину.

Глаза Джесса вспыхивают, потом леденеют, потом затвердевают, как два мраморных шара.

Я рывком втискиваюсь между ними, пока не вышло чего похуже.

– Не смей лупить моего брата! Вообще! Больше! Никогда! – ору я. Потом оборачиваюсь к Джессу. – А на тебя что нашло, черт подери? Зачем ты это все устроил?

– Полезайте в гребаный грузовик, оба, живо, – командует Джим. – Я за Кеннетом.

Джесс меряет меня очень долгим, очень сердитым взглядом, не говоря ни слова, поворачивается, пересекает стоянку и исчезает за углом ближайшего здания. Я остаюсь ждать кого-нибудь и дожидаюсь Джима с Седаром, которые под белы руки тащат еле двигающего ногами Кеннета. Следом за ними мрачно плетется Фрэнк – руки скрещены на груди, на лице озабоченность.

– Позвонить Гарри Джонсу? – предлагает он.

Гарри – отчим Кеннета, а по совместительству местный полицейский чин и друг Фрэнка, естественно. Думаю, его Джиму сейчас хочется видеть меньше всех на свете, не считая самого Фрэнка. Так что он игнорирует вопрос и хмуро обращается ко мне: