Полицейский-Апаш - Марсель Аллен

На молодого человека нахлынул поток воспоминаний, и он едва услышал Моша, который продолжал говорить:

— Поторопись, мой мальчик. Вот тебе три су на метро. А назад вернёшься на своих двоих, не развалишься.

Фандор что-то промямлил в знак согласия.

Десятью минутами позже он, не в силах прийти в себя от волнения, шагал по бульвару в сторону улицы Куронн. Он шёл к Элизабет Доллон!

Прошлое вставало перед ним так зримо и ясно, словно крутили киноплёнку. Сколько надежд, страданий и тоски было связано у Фандора с этим именем! Мог ли он забыть невольную героиню ужасной драмы, известной под названием «дело мертвеца-убийцы»? Элизабет Доллон, сестра художника Жака Доллона, который был зверски убит Фантомасом и, благодаря дьявольской уловке своего убийцы, обвинён в чудовищных преступлениях, якобы совершённых… посмертно! Более того, люди были уверены, что сеющий ужас «живой» покойник и Фантомас — одно и то же лицо, и только расследования Жюва и Фандора рассеяли это ужасное заблуждение. Элизабет Доллон была одной из жертв этих страшных событий, и сострадание, которое испытывал Фандор к этой женщине, не замедлило перерасти в настоящую любовь. На секунду молодому человеку показалось, что его чувство не останется без ответа. И тут произошла новая катастрофа! Фантомас не только ускользнул от преследования, но и оклеветал Жюва с Фандором, бросив на них тень страшного обвинения. Поверив этой лжи, Элизабет Доллон поклялась никогда более не видеть Фандора и навсегда исчезнуть из его жизни. Сколько раз он пытался, используя все средства, надеясь на вдруг улыбнувшуюся ему удачу, отыскать свою возлюбленную и убедить её в собственной невиновности. Но увы, все старания Фандора были тщетны, ему нигде не удавалось встретить Элизабет Доллон. И вот теперь, когда он беден, одинок, брошен жизнью на самое дно, судьба дарит ему эту долгожданную встречу!

«Боже, неужели я действительно увижу её, буду с ней говорить! Может быть, мне удастся рассказать ей, как гнусно меня оклеветали… О, она поверит, поймёт меня!» Жером Фандор пытался успокоиться, взять себя в руки, но чувствовал, что помимо своей воли ускоряет шаг, почти бежит.

Дом 142 по улице Куронн находился в людном рабочем квартале.

— А вдруг её нет дома? — тревожно спрашивал себя Фандор.

Пройдя по узкому коридору с облупленными стенами, на которых кое-где были нацарапаны фамилии жильцов и номера их квартир, Фандор добрался до ложи консьержки. Дверь была закрыта.

— Есть здесь кто-нибудь? — спросил он.

Однако его голос был заглушён громким шумом, донёсшимся со двора. Выйдя за дверь, журналист увидел женщину, яростно выбивавшую матрац, который трещал по всем швам.

— Простите, вы консьержка? — осведомился Фандор.

— А чего вам надо? — не слишком любезно ответила женщина, оторвавшись от своей работы.

— Мне нужно узнать, на каком этаже живёт мадемуазель Элизабет Доллон.

— Зачем это она вам понадобилась?

Удивлённый таким странным приёмом, Фандор, уже начинавший терять терпение, резко ответил:

— Об этом я буду говорить с самой мадемуазель Доллон, а не с вами.

Женщина снова принялась за свой матрац.

— Вы с ней ни о чём не будете говорить, — категорически заявила она, — потому что я вас к ней не пущу.

— Не пустите? Почему?

— Потому, что она распорядилась, чтоб к ней никого не пускали.

— Так значит, это вы — консьержка?

— Ну я. Дальше что?

Фандор понял, что если он срочно не расположит к себе эту суровую даму, столь ревностно выполняющую свои обязанности, то его попросту выставят за дверь.

— Сударыня, сделайте, пожалуйста, одолжение, — вежливо начал Фандор, забыв, что этот любезный тон совершенно не подходит к его облику апаша, — будьте так добры, объясните, почему мадемуазель Доллон не хочет никого принимать? Я не собираюсь надоедать ей, я всего-навсего принёс образцы обоев.

Консьержка растаяла. Её назвали «сударыней», а не «мамашей», как обычно, к чему она гораздо больше привыкла из-за своей внушительной комплекции.

— Ну что же, дорогой сударь, я вам скажу. Только вы уж не взыщите, я сначала взгляну на ваши бумаги, а потом её предупрежу… У нас с ней, знаете, вкусы совпадают. Заходите пока ко мне в консьержную, я сейчас.

Фандор решил не спорить и не подвергать сомнению вкусы консьержки, тем более что никаких документов у него не было.

Переминаясь от нетерпения с ноги на ногу, журналист поджидал пожилую женщину, которая свернула матрац и засеменила к двери своей ложи. Пропустив почтенную даму вперёд, Фандор зашёл вслед за ней.

— Ну вот, — весело сказала консьержка, — называйте меня просто мадам Дюленк. И не сердитесь, что я с вами давеча грубо обошлась. Бедная девочка до сих пор больна после того, что с ней случилось. Она такая впечатлительная…

Фандор сгорал от желания поскорее увидеть Элизабет, и он охотно бы послал ко всем чертям мадам Дюленк с её болтовнёй. Но иного способа узнать этаж у него не было, и он решил набраться терпения.

— А что же произошло с мадемуазель Доллон?

— А вы ничего не знаете? Ну конечно, вы же не здешний. Представляете, вчера вечером бедняжка целый день искала работу, а когда она вечером возвращалась домой, на неё напали хулиганы.

— О Боже, я надеюсь, ничего серьёзного?

— Да нет, ей удалось вырваться, но она вернулась домой в полуобморочном состоянии и до сих пор не может прийти в себя от страха. Потому она и велела, чтоб я к ней никого не пускала.

Фандор решил поторопить события.

— Ну меня-то вы можете впустить, я просто обойщик. На каком этаже она живёт?

— Шестой этаж направо. Там ещё звонок на зелёном шнурке… Ну так вот, это случилось на бульваре Бельвилль…

— На бульваре Бельвилль? Вчера вечером?

Фандор побледнел как полотно. Какое невероятное совпадение! Неужели это Элизабет Доллон вчера чуть не забрали по ошибке в полицию, а он защитил её и даже не узнал?

— Господи, да что ж вы так разволновались? — с тревогой спросила консьержка. — Вы что, живёте там неподалёку? Да вы не переживайте, всё ведь обошлось… Я вчера тоже порядком струхнула, когда она мне рассказала. Пришлось выпить четыре рюмки смородиновой наливки, чтобы успокоиться. А рюмка-то нынче по три су! Я, правда, наливку сама делаю, так что мне это обошлось бесплатно. Но если бы я зашла в кабачок, что за углом, то выложила бы двенадцать су как миленькая. Да что я говорю, двенадцать, ведь ещё сахар! В общем, не важно, что-то я не о том… Главное, этот тип, который напал-то на неё, его Фандором зовут. Ведь какой негодяй! Сначала ухаживал за ней, а потом… ой! что это с вами? Куда вы?! Держите его!..

Не говоря ни слова, Фандор выскочил от консьержки и ринулся вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Он понимал, что совершает безумную неосторожность, но совершенно не мог с собой совладать. Не прошло и секунды, как Фандор был на шестом этаже перед дверью Элизабет Доллон. Консьержка, тем временем, решив преследовать его, кряхтя взбиралась на второй этаж. Молодой человек изо всех сил дёрнул за зелёный шнур. Раздался резкий звонок, и за дверью послышались торопливые шаги.