Диверсант № 1. Наш человек Судоплатов - Валерий Большаков

Судоплатов оглядел притихших бойцов и грустно улыбнулся.

– Очень скоро вы сами во всем убедитесь. Уже не на словах, а на деле столкнувшись с гнусностью фашизма. Пройдете через спаленные деревни, жителей которых сгоняли в сараи и сжигали заживо. Будете спасать молодых девчонок и пацанов, которых угоняют в рабство. Насмотритесь еще…

Володя, сидевший на подножке, покачал головой.

– А мы вам и так верим, товарищ майор, – серьезно сказал он.

– Поехали тогда, а то нам с Наумом в Москву скоро…

Леонид, забравшийся в кузов, громко сказал:

– Выходит, мы первые из всего отряда уничтожили врага!

– Раздавили гадину, – сказал Володя с ожесточением, переключая передачу. – И правильно сделали! Куда теперь, товарищ майор?

– Прямо. Есть тут одно интересное местечко…

«Интересное местечко» обнаружилось в часе неторопливой езды. Это была тупиковая ветвь железной дороги, с разъездом, все, как полагается. Грузовая платформа, выходившая к путям, была сколочена из бревен, да и полуразваленные дощатые склады неподалеку явно выдавали погрузочный лесопункт. Видимо, лет десять назад отсюда вывозили лес, потом бросили это дело, а дорога осталась. Рельсы, правда, заржавели, и много шпал сгнило, трава поднялась высокая, скрывая пути, но это как раз и требовалось Судоплатову.

– Ответвление тут не слишком длинное, – сказал он, – и ваша задача, бойцы, подготовить к разборке самый его конец, там, где ветка выходит к «большой» дороге. Мы сможем сюда загонять целый состав, выставим как бы тупичок, и ни один фашист не догадается, что в лес уходят пути.

– Сделаем, товарищ майор, – солидно сказал Медведев.

Из плана Генштаба Красной Армии о стратегическом развертывании вооруженных сил Советского Союза на западе и востоке:

«В связи с проводимыми в Красной Армии в 1941 г. крупными организационными мероприятиями, докладываю на Ваше рассмотрение уточненный план стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на западе и на востоке.

I. Наши вероятные противники

Сложившаяся политическая обстановка в Европе заставляет обратить исключительное внимание на оборону наших западных границ. Возможное вооруженное столкновение может ограничиться только нашими западными границами, но не исключена вероятность атаки и со стороны Японии наших дальневосточных границ. Вооруженное нападение Германии на СССР может вовлечь в военный конфликт с нами Финляндию, Румынию, Венгрию и других союзников Германии.

Таким образом, Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе – против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке – против Японии как открытого противника или противника, занимающего позицию вооруженного нейтралитета, всегда могущего перейти в открытое столкновение.

….

Всего оставляется на северных, южных и восточных границах СССР: 40 стрелковых дивизий (из них 6 моторизованных); 7 танковых дивизий; 9 кавалерийских дивизий; 1 мотобронебригада; 80 полков авиации (из них 11 – на ПВО Москвы).

Для ведения операции на западе и на Финском фронте назначаются:

На западе: 158 стрелковых и 27 мотострелковых дивизий, 53 танковых дивизии.

На Финском фронте: 13 стрелковых дивизий и 1 танковая».

Шли дни, и каждые сутки были до предела наполнены делом. Судоплатов спал мало, и Науму с Эммой пришлось однажды настоять, чтобы он выспался по-человечески. Павел послушался, продрых двенадцать часов подряд – и снова окунулся в круговорот дел. Он ясно понимал, что за всем не поспеть, что устранить все недоделки к 22 июня – смешная наивность. Как за месяц поднять культуру производства на оборонных заводах? Как поменять тупых генералов мирного времени на реальных полководцев?

«В прошлой жизни» жестокая практика войны выдвигала наверх новых боевых командиров, так будет и теперь. Хотя карьерному росту одного из них помог начальник Особой группы – заменить Павлова, «павшего от рук врагов советской власти», как писала «Комсомолка», решили генерал-лейтенантом Еременко, командующим 1-й Краснознаменной армией на Дальнем Востоке. Судоплатов сразу успокоился – не зря он рисковал тогда, в Минске. Андрей Иванович Еременко носился по всему округу и материл красных командиров.

Вдохновившись, Наум встретился с ним накоротке, поделился планами Особой группы, и Андрей Иваныч сам загорелся идеями Судоплатова и дружной компании. Еременко своим приказом запретил любые свободные шатания военнослужащих – теперь покинуть часть можно было только по пропускам. Одного этого хватило, чтобы создать большие проблемы тому же «Бранденбургу-800», привыкшему разгуливать повсюду в советской форме.

К 15 июня энкавэдэшники и погранцы переловили человек полтораста – агентов Абвера и диверсантов. Резко усилилась охрана мостов, железнодорожных узлов, линий связи, а потом, на свой страх и риск, Еременко позволил «порезвиться» за границей, используя принужденный к посадке на наш аэродром немецкий самолет-разведчик. Советские пилоты живо с «Фокке-Вульфом» освоились и слетали за границу, на территорию Рейха…

Своих немцы не сбивали, а когда по радио стали слышны настойчивые и неприятные вопросы, трофейный самолет вернулся в пределы СССР, «нафотавшись» всласть. А фотки вышли таки-и-ие… На снимках было отлично видно, как в деревнях, на хуторах, в рощах стоят плохо замаскированные или вовсе не замаскированные танки, бронемашины, самоходки, грузовики, как по дорогам шныряют мотоциклы и штабные авто. А на берегу приграничной реки штабелями были уложены все части и детали понтонного моста. Даже сами понтоны установлены на катки, и до самой воды уложены деревянные слеги.

За «провокационную» инициативу генерал-лейтенанту сначала «прилетело», его чуть было не записали в «предатели и провокаторы», но затем, когда верховное главнокомандование увидало фотографии, инициативу оценили положительно (наломали вздрагивающими пальцами папиросы «Герцеговина-Флор», накрошили табак в трубку, раскурили и оценили).

Судоплатова радовали подобные подвижки, но он и страдал больше других, зная наперед, какой разгром учинят гитлеровцы, и сколько миллионов красноармейцев и их командиров окажется в плену. Но что он мог в масштабе страны? Да «подселись» он хоть в Сталина, все равно невозможно исправить за четыре недели то, что требовало десяти лет кропотливого труда! Вождь понимал, что 20-е и 30-е годы – всего лишь небольшой промежуток между войнами, когда нужно было все силы бросить на индустриализацию, поскольку без тяжелой промышленности не выстоять против тех же немцев или англичан. Да, много красных командиров, вплоть до маршалов, было расстреляно в 37-м, но стоит ли преувеличивать полководческие таланты того же Тухачевского?

«Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару, – вещала «Правда» в 1920-м. – На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад! К решительным битвам, к громозвучным победам!»