Ступень 1. Неофит - Алексей Губарев

— Оазисы? — с недоумением уставился на меня Наставник, а затем расхохотался. — Изредка! Ох, насмешил старика. Пустошь можно перейти из конца в конец за дюжину дней пешком, а в самой узкой части за пару суток. Другое дело, что этот путь простому человеку не преодолеть. Только искатели древних артефактов, да малочисленные маги могут глубоко заходить в пустошь. Гантея — огромный мир, в котором существует несколько империй, пара свободных государств, десятки княжеств и сотни вольных баронств. Множество рас населяют этот мир. Скажи, Джоун, откуда у тебя такие ложные представления о моём мире?

— Порталы. Они ведут только в пустоши, и крайне редко в оазисы, окружённые песками.

— Ты уверен? — голос Наставника помрачнел.

— Это продолжается уже более восьми лет. Думаю, если бы было иначе, я узнал бы об этом.

— Плохо это, Джоун. Знаешь, как образовались пустоши? Многие столетия назад Гантею населяли десятки тысяч одарённых. Магия была столь же распространённой, как другие ремёсла. Порой в простой семье рождались одарённые, владеющие такой силой, что одним щелчком пальцев могли осушать целые реки и разрушать целые города. Магов пытались сдерживать, сажали в особые узилища, проводили ритуалы, лишающие сил. Но однажды произошло восстание, маги сорвали блокирующие артефакты, освободили своих товарищей из темниц и на несколько лет мир погрузился в пучину безумия. В те трудные времена владетели нашли в себе силы забыть старые обиды и объединиться против общей угрозы. Была великая битва, во время которой восставшие маги были уничтожены, а на месте битвы образовалась пустошь. С тех пор у магов, рожденных вне кланов и родов, простая судьба. Их или приручают, выращивая послушных псов, или убивают сразу после рождения. Редко можно встретить свободного мага. Такие, как правило, ведут скрытный образ жизни, и не показывают свой дар даже родным и близким.

Наставник прервался, зябко поведя плечами. Ему явно было не уютно вблизи ледяного артефакта, как и мне. Поэтому я предложил подняться на верх.

— Да, наверху значительно теплее. — подтвердил монах. — Сейчас поднимемся на кухню, я приготовлю травяного отвара с мёдом, и расскажу, чем для наших миров опасны природные порталы. Правда, у меня есть к тебе одна просьба — можешь использовать свой огненный дар на божественном артефакте?

— Сейчас? — я даже растерялся.

— Да, прямо сейчас. Не бойся, я на протяжении нескольких десятилетий охлаждаю эту ледышку огненными заклинаниями, а на заре создания монастыря простые монахи постоянно жгли вокруг артефакта костры. Так что давай, смелей. Здесь тебе за применение дара ничего не угрожает.

И я, впервые в своей жизни, сделал то, что сдерживал долгие, невыносимые три года. Кто бы знал, сколько раз я останавливал свой порыв в последний момент. Сколько раз я мог одним лишь движением уничтожить тех, кто вставал на моём пути, и только сила воли и понимание — стоит раз проявить силу и нам с сестрой не жить, останавливали рвущееся наружу пламя. Чёрт, да я обуздал бушующую во мне стихию настолько, что она превратилась в едва горящий огонёк, робко притаившийся в груди.

Сделав пару решительных шагов вперёд, я остановился в полуметре от столба, бугрящегося ледяными наплывами. Протянув к нему руки, ладонями вперёд, усилием воли разжёг в груди пламя, и пустил его сквозь руки наружу, направляя на артефакт.

В какой-то миг сознания коснулось что-то родное, но тут же отпрянуло, и в этот момент с моих рук сорвалось рыжее, с алыми всполохами, пламя, двумя факелами ударившее в ледяную поверхность. Не знаю зачем, я начал считать про себя. На счёте пятнадцать внезапно накатил страх — а если мои руки сейчас не выдержат и сгорят? Сжав кулаки, прервал рвущиеся из меня потоки огня и отскочил назад. Осмотрел свои ладони — чистые, гладкие. Ни следа от ожога, даже покраснений нет.

— Дар никогда не навредит своему носителю, Джоун. — негромко произнёс за спиной Наставник. — Пойдём наверх, что-то я замёрз здесь. Да, спасибо, ты как следует разогрел артефакт, следующий раз нужно будет спускаться через неделю.

‐ Ты говорил, что можешь научить меня огненным заклинаниям. — произнёс я, когда мы уже поднимались наверх.

— Да, двум, простейшим. Как только усвоишь основы магии, я покажу тебе нужные конструкты. Сейчас ты работаешь с сырой силой, интуитивно. Это весьма расточительно, хотя, в твоём случае всё иначе. У тебя невероятный контроль над стихией, я бы сказал — полный. И родство на таком уровне, что позавидуют императоры. Скажу честно, думал, тебя придётся вытаскивать наверх без чувств, а то и применять магию для исцеления, но ты меня удивил. Прервал выход силы, когда у тебя ещё половина резерва осталась.

— Наставник, ты видишь то, что нельзя увидеть обычным взором? — спросил я, услышав про резерв.

— Ты тоже научишься видеть потоки и сосредоточия сил, как только овладеешь нужными техниками. А вот определять, каков объем резерва у других магов и сколько в нём осталось — это уже запретная магия.

Согревшись горячим отваром, мы приступили к работе. Я с радостью взялся таскать и расставлять мешки с припасами, лишь бы отвлечься от того урагана мыслей, что крутился в моей голове. Чёрт возьми, я — огненный маг! Не какой-то урод, с непонятным даром, не мутант — маг! И здесь, судя по всему, маги существуют.

— С продуктами всё. — произнёс Наставник, принимая у меня последний мешок, и укладывая его в окованый металом сундук. — Запасов у нас месяца на четыре, так что придётся ходить на охоту. Сейчас разберём то, что мы притащили с места сражения, и ты расскажешь мне о своём мире. Похоже, я догадался, откуда у тебя способности к магии, особенно к стихии огня. И порталы эти, ох и не спроста.

Разбор оружия, ранцев и подсумков окончательно привёл меня в чувство. За время работы несколько раз ловил на себе задумчивый взгляд своего спасителя. Когда с делами было покончено, Наставник вновь заговорил:

— Джоун, я понаблюдал за тобой, за потоками энергий в твоём теле, и с уверенностью могу сказть, ты — дитя Гантеи. Твои родители родом отсюда, выходцы из сильного, возможно старшего рода. И природные порталы с этим как-то связаны, боюсь, напрямую. Ты и подобные тебе рождены в чужом мире, но сила стихий в вашей крови притягивает Гантею. Из-за этого открываются и порталы, родной мир желает вернуть то, что принадлежит ему. Как практикующий запретную магию, я считаю это опасным. А пустошь — словно пуповина, связавшая два мира. И если не разорвать её, все может кончится очень плохо.

— Что значит — плохо? — спросил я, внимательно слушавший Наставника.

— Может произойти слияние миров, или гибель одного из них. Похоже те, кто натворил это, не осознавали возможных последствий.

— Наставник, ты уже несколько раз упомянул запретную магию. Что это?

— Раньше в мире существовали маги жизни, разума и смерти. Они были сами по себе, вне стихий и родов, и обладали ужасающей силой. Правители стран терпели их присутствие, и даже пользовались их услугами, пока один из адептов жизни не умертвил целое побережье, выпив силу из всех живых существ, обитающих там. Так сумасшедший маг решил обеспечить себе бессмертие. Это произошло задолго до появления пустоши. В древних трактатах написано — адептов жизни, разума и смерти решено было уничтожить. Вся Гантея тогда восстала против трёх школ. Долгой и кровавой была война, в которой победили стихийные маги. Они уничтожили всех адептов противника, разрушили все школы, а их учения предали запрету. Ту войну назвали кровавой.