А если это любовь? - Юлия Резник

– Так, стоп! Вас не могут выселить. Здесь же прописаны несовершеннолетние, так? Да и другого жилья у нас нет, – затыкая глотку панике, Дарина стала перечислять факты, известные, наверное, каждому ипотечнику. Сама она кредитов, конечно, не брала, но зная, насколько ненадежный товарищ ее отец – вопросами потенциальных рисков все же озаботилась.

– Могут, Даш, – раздался усталый голос матери. – Могут, – заплакала та. – Сейчас в законах что-то поменяли. В общем, нам дали срок оплатить задолженность, а дальше… Суд и выселение.

– Похоже, быть нам бомжами. – Димкин голос прозвучал скорее даже восхищенно, чем испуганно. Ребенок. Что с него взять?

– Дмитрий! Не неси чепуху! Мы… мы с отцом что-нибудь придумаем.

Дарина, которая давно уже разулась, но так и осталась сидеть на полу, откинулась затылком на стену и закрыла глаза. То, что она чувствовала… это уже был даже не страх. Не ужас от того, в какой ситуации они все оказались. А какая-то нечеловеческая выворачивающая жилы усталость. И злость… Такая лютая злость, что хотелось кричать – ну, за что мне это все?! За что?

– Например?

– Ч-что?

– Например? Что вы придумаете? Каков ваш дальнейший план?

– Я не знаю. Пока не знаю… – дрожащими руками Даринина мать поправила аккуратную шапочку волос на голове. Это каре она носила столько, сколько Дарина себя помнила. Под волосами, спадающими на лицо, было очень удобно прятать синяки. – Может быть, я попрошу помощи у коллег, или обращусь к родителям…

– Детей, которых ты учишь? В том числе грамотному финансовому планированию?

Может быть, она была слишком жестокой по отношению к матери, но, господи, как же ей это все надоело!

– Я знаю, это не очень… удобно.

– Это унизительно, мама. Это у-ни-зи-тель-но, – не уверенная, что ее мать еще помнит о том, что это за чувство, Дарина со всхлипом вытолкнула из легких воздух и снова сделала глубокий вдох. – Сколько вы должны?

– Дарина…

– О какой сумме речь?!

Какой кусок ей придется отломить от себя, чтобы отдать его Бэлле, чье предложение в сложившихся обстоятельствах решило бы все проблемы?

Она снова обулась. Вытрясла из матери все подробности, поцеловала Димку с Миланой и, пообещав тем, что все будет хорошо, повернулась к двери.

– Эй, дочь, ты куда это собралась? Ну-ка, давай, проходи. Я сейчас на стол по-быстрому накрою…

Дарина отрицательно мотнула головой. Повернулась в полупрофиль, виском касаясь дешевого пластикового наличника, и еще раз прошлась по родным лицам внимательным взглядом. Брат с сестрой неловко переминались, не совсем понимая, что им делать дальше – попрощаться с ней или все же попытаться убедить остаться, а мать… На ту вообще невозможно было смотреть без слез. Она ведь не была плохой. Слабой, да, но не плохой. Своих детей Лариса любила, оберегала их, как могла, старалась, пахала на износ в школе, хватаясь за все дополнительные и факультативы, так что почти две ставки набегало. И если бы не отец…

– В другой раз, мам. Я позвоню, когда найду деньги.

Дарина еще чуть помедлила, надеясь, что мать хотя бы поинтересуется, где ей, студентке, такие деньжищи взять, но та ничего не спросила. Как если бы действительно не понимала, что у нее не так уж много способов найти эти самые деньги. Или же просто не хотела об этом думать. Настолько ей, получается, было все равно?

Притихшая было злость вернулась к Дарине с прежней силой. Она сцепила зубы, сжала пальцы на лямках рюкзака и, не задерживаясь больше ни на секунду, рванула прочь. Успела аккурат к электричке, на которой сюда и приехала. В общагу попала уже ближе к ночи.

– Эй! А ты чего так быстро вернулась? – удивилась Сашка, отвлекаясь от телефона.

– Нагостилась, – отрезала Дарина.

– Случилось чего?

– Нет. Я просто устала очень. Схожу в душ и сразу завалюсь спать. Как она? – Дарина кивнула в сторону дремлющей Алины и осторожно, стараясь не шуметь, пошарила на полке в поисках чистого полотенца.

– Откуда мне знать? Я с этой шлюхой не разговариваю! – отрезала Сашка.

Дарина до крови прикусила щеку. Что ж… Вполне вероятно, в ближайшее время она утратит не только чувство собственного достоинства. Но и друзей.

Плевать. На все плевать. Какой у нее выход? Она всю дорогу ломала голову. Но очень быстро поняла, что даже если будет пахать в три смены, нужных денег в нужные сроки своим горбом никогда не заработает. А значит, к черту эту всю рефлексию.

В кои веки у душевых не было очереди. Дарина поставила косметичку на полочку, повесила полотенце на крючок и, стащив через голову сарафан, залипла у висящего над умывальником зеркала.

У нее была неплохая фигура. Стройные ноги, тонкая талия, грудь… Неидеальная, Дарина предпочла бы, чтобы та была на размер-два поменьше, но в той сфере, куда она решила сунуться, хорошие сиськи, наверное, даже были плюсом. Дарина невесело рассмеялась. Всхлипнула. Почувствовав, как в глазах щиплет от подступающих слез, остервенело растерла лицо. Она не станет плакать! Ничего не случилось. Она… просто сделает то, что должна. Столько раз, сколько это понадобится, чтобы рассчитаться с долгами, а после забудет все, как страшный сон! Силы на это ей хватит. Подумаешь, с кем-то там переспать… Как будто у нее со Славкой каждый секс оборачивался праздником! К тому же... Не факт ведь, что до секса вообще дойдет. Эскорт ко всему прочему подразумевает обычное сопровождение. Богатых дядечек, куда им надо.

Дарина отвела руки от лица и снова уставилась в зеркало. А если ей все же придется отработать по полной? Сможет ли она стерпеть? Чужие руки на своем теле? Чужие губы. Запах чужой, пот и… другие жидкости. Дарина коснулась выступающих дуг ребер, скользнула пальцами выше, представляя, что это кто-то совершенно ей незнакомый. Но почему-то вместо абстрактного мужика перед глазами всплыл образ  вполне конкретного мужчины… Темноволосого, коротко стриженого, с жестким взглядом и циничной улыбкой.

Родик. Недаром ему не нравилось это прозвище. Оно совершенно ему не подходило. Хотя у такого, как ни назови, суть не изменится. Родик… Это, наверное, Родион? С таким бы клиентом, как он, она наверняка смогла бы… Дарина с шумом выдохнула. Отдернула руку, почти достигшую груди, и обхватила себя за предплечья. Будто удерживая. От того, чтобы решиться. Или от того, чтобы убежать?

Проблема в том, что далеко не все клиенты выглядели, как Родион. И хоть тот тоже наверняка намного ее старше, вполне возможно, ей придется иметь дело совсем уж с дряхлыми стариками, или… какими-нибудь извращенцами. И к этому тоже нужно быть готовой. Но как? Как… Дарина шагнула под душ, еще вроде бы ничего такого не сделав, но уже ощущая себя так, будто на нее куча грязи налипла. Она с остервенением терла себя мочалкой, запрещая чувствовать хоть что-нибудь.

Она сильная. Она справится. Алька, вон, как-то справлялась. А ей всего-то и надо… От тысячи до бесконечности… От тысячи до бесконечности. Может, одного выезда хватит, да. Ну, максимум трех-четырех.