Солнечный свет - Юлия Бровинская

инициативу Злата. – Или на фабриках с утра до вечера, как мои родители. Это совсем другая жизнь, Санни! Другой уровень, на который нам есть возможность подняться только по тому, что повезло родиться красивыми.

–Да! – снова вклинилась в разговор, откашлявшись Алиса. – Как представлю, что меня ждало бы после школы, так мороз по коже идет! Ну, вышла бы замуж за какого – нибудь Джона, родила б детишек, а дальше, что?! Подурнела, постарела и все, конец! И это в лучшем случае, если не съедят тебя, мужа или твоих детей! – Ее глаза фанатично загорелись. – Я для себя такой жизни не хочу! Нет! Я хочу быть всегда молодой! И если для этого мне нужно всего лишь иногда терпеть на себе вампира, то я согласна! Даже клона выношу без проблем.

–Но ведь они не люди, – скривилась я от отвращения, – неужели не противно от этого?

Злата раздраженно встала и отошла к своей кровати.

– С такими мыслями, Санни ты только навредишь себе. Мой тебе совет – молчи и никому не говори об этом. Алиса, хоть и простушка, но не разболтает, – она глянула на соседку и та утвердительно закивала. – Госпожа Мойра не последний человек в городе и ради процветания своего детища, а это именно ее проект – пойдет на все! Думай, что это значит!

Я уже имела представление о госпоже Мойре. Так что объяснять мне это не потребовалось.

Глава 11

Небольшое утешение я получила со слов Алисы – то, что смотрины всего один раз в месяц проводятся и к ним девушек подготавливают достаточно долго. Время у меня в запасе есть. Обязательно придумаю, как можно избежать своей участи. А пока я обживалась на новом месте. Мои соседки по комнате оказались дружелюбными девушками. Бесхитростная Алиса, отпускающая время от времени какую-нибудь глупость и зазнайка Злата, выдававшая энциклопедические знания. Обе девушки мне понравились.

Жилось мне в пансионе Мойры, если не брать во внимание, маячившие на горизонте смотрины, весьма неплохо. Если не сказать прекрасно. Я поняла, почему девушки стремились сюда попасть. Не в постель к вампиру, нет. Этого в большинстве своем никто не хотел. А в эту комфортную ничем не обремененную жизнь.

День в пансионе начинался с утреннего туалета. Ни одна девушка не допускалась к столу, если она не причесана, не одета подобающим образом. К завтраку полагалось являться в стандартной форме пансионерки – черное платье длиной в пол с белым воротничком и такими же манжетами на длинных рукавах. Форма, по словам владелицы пансиона, уравнивала нас в красоте. Не поощряла ревности и хвастовства друг перед другом. Такая одежда смотрелась грубо и скрывала достоинства фигуры. Тем не менее, находились те, кто все равно считал себя лучше и красивее других. Но об этом чуть позже расскажу. А пока вернусь к распорядку дня. После завтрака мы шли в классы на учебу.

После обеда пансионерки были предоставлены сами себе и могли свободно выходить на прогулку в город, навещать родных, если они жили в Нью-Тауне. Или принимать визиты родственников в зале для смотрин, когда они приезжали навестить дочь. Во внутреннюю часть пансиона проводить родню или кого бы то ни было еще, строго запрещалось.

К ужину мы должны были выходить нарядными. Поскольку мой гардероб, выданный приютом, весьма скудный и не удовлетворял эстетического вкуса Мойры, то мне выписали новый комплект одежды и обуви. Косметика, аксессуары для гигиены – все это я так же получила. И отдельно мне преподнесли красивое платье, в котором я должна буду выйти на свои первые смотрины к вампирам. Стоимость вещей приплюсовали к моему долгу, о чем не преминули сразу же уведомить. Напомнить, как я должна благодарить свое везение. Будь живы родители, я, возможно, считала себя счастливицей.

Чему нас учили? Музыке, танцам, живописи, этикету. Всему понемногу. Те девушки, что уже долгое время находились в пансионе – показывали неплохие результаты. Алиса прекрасно пела. Голос у нее чистый и звонкий. Злата говорила, что рисовать здесь научилась.

Кормили нас так же щедро. Я многие редкие фрукты и овощи в своей жизни первый раз за столом пансиона попробовала. Мойра не только зарабатывала на нас, но и тратила колоссально много. Я все никак понять ее не могла. Зачем ей это? Если ради выгоды, то к чему столько трат? Если ради великой цели – то зачем берет такие большие средства с Защитников? За девушек столпы и опора человечества платят, и не мало. Вскоре я получила ответ на свой вопрос – почему? Мойра считала себя нашей благодетельницей!

Случилось это через два месяца после моего «поступления» в пансион. Из-за того, что Алиса по утрам слишком долго прихорашивалась перед зеркалом, наша троица чаще всего к завтраку приходила с опозданием. Злата сердилась на нее за это, грозила, что в следующий раз ждать копушу не будем, но каждый раз мы Алису ждали, а потом втроем неслись по коридорам, опасаясь, что наткнемся на Мойру и опять получим нагоняй за нарушение дисциплины. В тот день мы также опоздали, но когда вошли в столовую, то не наткнулись на грозный взгляд «Левой руки Мойры» и нам не пришлось по очереди извиняться за опоздание. Никто не завтракал. За столами пусто. Случилось что-то явно неординарное, раз никого нет.

– Бегом в зал для смотрин! – это в раздаточное окошко высунулась голова поварихи и крикнула нам.

Мы, с соседками недоумевая, переглянулись. Что происходит?

Помчались в указанном направлении.

– Может директриса объявление, какое-то делает?! – выдвинула свою версию Злата. – Слухи ходят, что у пансиона Мойры конкурент объявился. И к ним не такой тщательный отбор как к нам. И цены за выкуп девушек ниже.

– А вдруг Защитникам все надоело, и они передумали себе девушек таким способом выбирать? – паниковала Алиса, задыхаясь при беге. – Решили, что лучше по старинке на улице к ним подходить и предложения таким способом делать? И теперь нас всех домой отправят!

Предел мечтаний моих новых подруг – быть выбранной вампиром на первых же смотринах. Я же воздержалась от предположений.

В зале с драпировками на стенах собрались все девушки. Из-за отражений в зеркалах их казалось гораздо больше чем пятьдесят человек. Мы с подругами незаметно пристроились в общий круг наблюдающих и внимающих словам Мойры пансионерок. И сразу вникли в суть происходящего. Директриса устроила публичную моральную порку провинившейся девушки. В центре круга в слезах и в истеричном состоянии, на коленях по мраморному полу ползала одна из старожилов пансиона. Она умоляюще