Академия второго дыхания: выход пантеры - Светлана Суббота

Безопасники с особым интересом отнеслись именно к моей комнате и постоянно ее проверяли. То один, то другой с серьезным видом, но почему-то сняв шлемы, шерстили мою комнату на предмет прослушек, потайных дверей, порталов, запрещенных книг, опасных предметов и прочего добра, категорически запрещенного поблизости от меня.

Время от времени появлялись инквизитор или Дудль и задавали бесконечную череду одинаковых вопросов. При этом на меня навешивали или давали в руки странные предметы. Сначала я их принимала с опаской, а потом сидеть так надоело, что я пыталась проверяющие артефакты отнять у следователей еще на входе и ответить на вопросы еще до того, как они прозвучали.

На одном из этапов появившиеся вопросы меня несколько удивили. Инквизитор, нависнув и зачем-то пытаясь погладить по голове, спросил, с какой целью я подменила крышку и долго ли я по времени провела в комнате судьи ночью.

Услышав мое шипение, инквизитор дернул ртом, но продолжил столь же ласково:

— Судья Дост предполагает, что снившаяся ему ночью девушка могла оказаться не порождением сна, а реальностью. И утверждает, что она могла украсть крышку и была сильно похожа на вас. Особенно тут.

И он постучал пальцем по шее.

Я вежливо сообщила следствию, что понятия не имею, кто снился Досту. А крышку никогда не видела.

Инквизитор взглянул на показания приборов и тихо исчез. При всей своей показательной вежливости уходил он странно: просто был тут, а потом его уже не было. Без слов.

С каждым часом и он, и Дудль становились все бледнее. Сказывалась валовая потеря магических сил от вливаний в артефакты. На последнем допросе Дудль еле ворочал языком и тяжело вздыхал, глядя куда-то в пространство.

— Мы в попе, детка, — неожиданно сказал он, подавая мне бумагу о неразглашении.

И на этом допросы были завершены.

Когда нас отпустили, обеденное время уже прошло. Маячок показал, что команда отправилась куда-то на самую окраину Хакса. И добраться до нее, а потом вернуться, а потом успеть на бал я точно уже не могла.

— Ладно, — сказал Родди, видя мою полную мучений физиономию, — собирайся на бал. Сегодня от тебя все равно никакой помощи команде уже не будет, а я с Пуфом хоть добегу до них, расскажу о наших приключениях и закрытом городе. А еще они целый день без криминалиста, это плохо. Может, успеем хоть какие-то вопросы решить.

— Родди, огромное тебе спасибо!

Я обняла его за шею. Попрыгала от радости. Поцеловала в щеку молчаливого кивающего Пуфа. И, уже сделав пару шагов к гостинице, обернулась.

— Стоп, а что это за жезл Варрана?

— Это жезл, который может оборотня превратить в человека, — прошептал, осторожно оглядываясь, Родди.

И замахал, мол, иди-иди, все потом.

Отправляясь к себе в номер, я думала, что это странно. Превратить оборотня в человека очень легко: просто уничтожить его в звериной ипостаси. И тогда он трансформируется в оставшуюся у него единственную сущность — в человека. И наоборот, убийство оборотня в человеческом обличье порождает зверя с человеческим разумом. Говорят, в старые времена такие наказания были в судебном порядке. На мой взгляд, это сродни психологической казни.

Внезапно в животе мисс Шани Дабблтон.

— Привет, — пропела она. — Увидела, как ты поднимаешься. Надо же, как высоко тебя поселили.

— Приветствую. Извини, совсем нет времени, что-то срочное?

— О, — ее глаза налились слезами, — я буквально на пять минут. Хотела попросить у тебя совета, как девочка у девочки.

Я растерялась, и она скользнула внутрь комнаты, кинув быстрый взгляд на ровно застеленную кровать и пустые столики-стулья. Я совершенно не из тех, кто разбрасывает вещи, потому что потом ленюсь собирать. Вот мама и приучила меня сразу все раскладывать по местам.

— Мари, помоги мне, пожалуйста, советом. Ты ваших мальчиков лучше, чем я, знаешь.

Мальчики, девочки… О, больные небеса, какие там мальчики? Не пролезающие в проем давным-давно совершеннолетние взрослые молодые люди.

— Так вот, я нравлюсь Каю, а он нравится мне. И чувствую, что нравлюсь и остальным. Когда меня касается Итан, просто дрожь пробирает.

Меня в этот момент тоже дрожь пробрала. Как ее Итан касается?!

Девушка облизала губы и продолжила:

— Я знаю, что оборотни совершенно не ревнивы и даже любят… ну… вместе. Но…

— Шани, — твердо прервала я, — это очень личная информация, которую я не готова выслушивать. Поэтому, извини, я очень, очень тороплюсь.

Ее милое личико с узким подбородком порозовело. Шани аккуратно заправила пряди каштановых волос под небольшую вязаную шапочку и кивнула.

Уже взявшись за ручку двери, она сказала:

— Это очень грубо и жестоко — отказать в помощи человеку, которому трудно. — Ее подбородок дрогнул. — Недаром мальчики говорят, что ты как мертвая, как гвоздь, хотя и оборотень.

И она вышла, осторожно прикрыв дверь. Хорошая, воспитанная девочка.

Я зарычала, чуть не порвав жемчужную нить. Готовое платье уже висело в шкафу, нужно было одеваться, но настроения не было совершенно. Как мертвая…

Что ж, я буду не одна такая на этом балу.

Мистер Финли подъехал к гостинице в карете, что немного подняло мое настроение. В глубине души я опасалась, что придерживающийся современной моды журналист явится на машине. Эффектно, конечно, мотор рычит, гогглы на глазах, ветер в ушах. Только появляться на балу в пыли и копоти совершенно не хотелось. Поэтому я очень порадовалась прозорливости мистера Финли, заказавшего карету.

Так собиралась я впервые. Серебряный наряд, заказанный у портного Расмуса несколько месяцев назад, скользнул по коже холодным шелком. Впереди чуть короче, оборки и разрез высоко, впервые покажу край кружевного чулочка. На плечах тоненькие ленты, увитые бисером. Браслеты — белым блестящим дождем. Все по последней моде с небольшой каплей экстравагантности. Иногда я мечтала, как поражу своим видом Криса. Надеюсь, это будет радость, а не нечто иное.

Я отбросила назад длинные пряди волос, перевитые жемчужными нитками.

Хороша. Правильно ли я поступаю, подчеркивая внешность? И мужчины, и женщины слишком много значения придают красоте. Но не удержала Криса моя красота. Не вызывает она уважения и у конкурентов. Ухмыляются, глядя на нее, оборотни, как на кусок, который хочется разжевать и проглотить. Свою внешность я могу использовать только как оружие. Отвлечь того же Финли от конкурентов получилось. Другой ценности пока не вижу.

Только Крис знает меня настоящую, рад был моему настоящему лицу, растил вместе со мной глупую веселую пантеру. Сегодня мы с ним расставим все акценты. И — в глубине души я этого очень боялась — сегодня я узнаю, был ли он верен мне, проживая в Белом Замке.