Академия второго дыхания: выход пантеры - Светлана Суббота

«Надо у Пуфа гогглы[5] попросить», — с тоской подумала я, слушая манерные рассуждения мистера Доста и пытаясь не обращать внимания на масленые взгляды судьи.

Теперь, когда мое лицо засияло здоровьем, черты лица стали утонченнее и ярче, волосы заиграли густыми блестящими волнами, этот хлыщ вился вокруг, только что не пританцовывая.

— А сплю я, заметьте, в мягонькой пижамке, вот тут расстегиваю для проветривания.

Родди подергивал крыльями носа, обычно только по этим дрожаниям можно было определить, что он злится. А Пуф с интересом оглядывал большие судейские апартаменты.

— Извините, мистер Дост, а где именно лежала фляжка?

Пока наша остальная команда занималась настоящим делом, мы вынуждены были сидеть в гостинице и расспрашивать этого противного типа, который так и норовил меня погладить по руке или обхватить за талию.

Ко всему прочему, он оказался оборотнем, но даже моя кошка недовольно дергала усами, чуя… суслика. То ли опасалась заразиться какой-нибудь пакостью, то ли сталкивалась с сусликами раньше в какой-нибудь прошлой жизни и с тех пор их не жаловала.[6]

Мои мысли витали далеко, я представляла, как бегу вместе с командой в поиске медных цилиндров и совершаю чудеса гениальности, разгадывая тайну конкурсного преступления. А пока приходилось совершать только чудеса ловкости, избегая объятий суслика.

Конкурсным заданием стала кража медных цилиндров, редких древних артефактов. По словам миссис Беридер, к которой команда обратилась сразу же после объявления задания, об истории появления цилиндров известной информации не было. И, по удивительному стечению обстоятельств, все три известных экземпляра были похищены в Хаксе. Причем третий — вчера, прямо на вокзале, из сумки приехавшего освещать Олимпиаду и бал вампиров журналиста «Лоусон Трибьюн».

Два первых артефакта были украдены ранее, один — из закрытой сокровищницы богатого коллекционера Хакса, другой — из местного магического магазина, чья защита была не менее, а то и более серьезной, нежели у сокровищницы.

Особенностью этих древних артефактов было необычное свойство: если через цилиндр посмотреть на любого Двуликого, можно было увидеть его вторую ипостась. Полицейские давно пытались выкупить хотя бы один из экземпляров, но рыночная цена их была настолько велика, что госслужащим пока приходилось только недовольно вздыхать и мечтать о щедром, раздаривающем артефакты меценате.

Итого, было трое пострадавших, три контакта, по которым ринулись пять команд. Только мы вместо нормального дела сидели сейчас на третьем этаже скучной гостиницы и расспрашивали болтливого суслика.

Итан, ревниво и неверяще на меня поглядывая, обещал, что после обеда присоединит нас к команде, но до этого обеда еще предстояло дожить.

— Вот тут лежала фляжка, доставшаяся мне, кстати, от любимого дедушки, большого ценителя бренди.

На голове Пуфа застрекотали, задвигались несколько незнакомых мне устройств. Его лицо покраснело от напряжения перегоняемой в артефакты магии.

— Итог анализа: к этому столу кроме уважаемого мистер Доста больше никто со вчерашнего дня не прикасался, — наконец сказал он.

— То есть не обыскивали, ничего не трогали, только взяли фляжку, отвинтили крышку и ушли? — уточнил Родди, тоже доставая какую-то артефактную лупу и разглядывая лежащую металлическую флягу. Простую, с одинаковым геометрическим узором: треугольники и волны по всей поверхности.

— Бренди всю ночь на пол капал, — грустно сообщил Дост, ради такой ценной информации на несколько секунд отлепляя взгляд от моих губ. — Вандалы, а не воры.

Скорее всего, в его реалистичном мире настоящие воры не стали бы бросать или даже выпивать вытекающий бренди из фляги, и тем более не стали бы будить судью просьбой «отпей немного», нет. Правильные воры поискали бы другую бутылку, аккуратно перелили туда напиток и оставили бутыль с запиской: «Не пролито ни капли!»

Вот какие должны быть воры.

Пока я от скуки глазела в окно (а сбор улик оказался на редкость скучным мероприятием), Родди расспрашивал мистера Доста, как выглядела крышка, а Пуф описываемую пропажу зарисовывал. Оба выглядели сосредоточенно и серьезно.

С ума сойти, а не начало Олимпиады.

— А она совсем-совсем обычная? — с тоской спросила я, глядя, как все незаметнее на маячке дрожат стрелки ушедших товарищей по команде.

— Обычная крышка, — рассмеялся судья, — хотя однажды мне от усталости привиделись голубые значки на ней. Я судил, прелестная мисс, очень серьезное мероприятие — конкурс чайников. А это тяжелый труд и бесконечная ответственность…

Я закивала и отвернулась. Какой же скучный тип.

— Будьте добры, опишите значки, — деловито прозвучало сзади.

Родди как Родди, сам изнемогает, но работу делает досконально и тщательно. Надеюсь, они сейчас все быстро сделают, и мы помчим к нашим.

— Уверены, что «загогулина» именно такая? — заинтересованно прозвучало сзади.

Я резко обернулась. Глаза Родди потемнели, усы приподнялись антенками. Он напал на след, вот же буквоед. Хороший щелчок по носу моей порывистости.

Когда мы вышли, Пуф поглаживал, будто успокаивая, еще подергивающиеся антенки на жилете и шапке. А я чуть не подпрыгивала от нетерпения.

— Ну?

Родди хмыкнул и пожал плечами.

— Где-то видел я эти знаки. А вот где именно и о чем они — не помню. Что-то или совсем неважное, или очень старое-редкое. И видел-то я их, скорее всего, не больше раза, иначе бы детали вспомнил. Меня отец специально учил большие объемы информации запоминать. Знаешь, сколько прецедентов судье помнить надо?

Запоминать прецеденты? Значит, в судьи точно не пойду.

— Тут нужен совет миссис Беридер, — рассудительно предложил Пуфик, и мы с Родди его поддержали.

Нашли мы миссис Беридер в таверне, значки она такие не помнила, но дала действительно дельный совет — обратиться в Поисковик библиотеки Хакса. В Поисковике на первую страницу карандашом заносится искомый знак. И Поисковик сообщает библиотечные книги, в которых данные знаки или словосочетания встречаются.

Шани рядом с миссис Беридер, кстати, не оказалось.

— Побежала пока с командой, — меланхолично сообщила преподаватель, — обещала новости принести.