Очаровательная дикарка - Николь Джордан

Многие из знакомых молодых леди ее круга, те, кто вместе с ней появились на первом балу, были уже замужем. Но, несмотря на это, им ужасно хотелось испробовать мудрые советы анонимного автора на своих мужьях. И, конечно же, книга не могла не интересовать новоиспеченных невест и их мамаш, стремящихся подыскать им подходящую партию. Для них «Советы» были как валерьянка для кошек.

Элеонора была слишком горда, чтобы пользоваться подобными советами и увлекаться интригами, в которых было что-то недостойное, только для того, чтобы заполучить себе мужа. Но влюбиться ей все же очень хотелось, и очень хотелось встретить человека, который будет любить ее. Эль совершенно не прельщала перспектива завершить свой жизненный путь одинокой старой девой, ведущей пустую затворническую жизнь. Не хотела бы она стать, как тетушка Беатрис, вдовой, никогда не знавшей радостей любви.

А значит, подытожила свои размышления Элеонора, нужно быть хозяйкой своей судьбы, самой позаботиться о будущем, и оптимальный вариант для этого — принц Лаззара.

Было очевидно, что ей нравился этот красивый, страстный итальянец голубых кровей, хотя у Элеоноры не было полной уверенности в том, что он когда-нибудь сможет полюбить ее так, как она бы того желала, как не было уверенности и в том, что он будет сохранять ей верность после брака. Но девушка все же решила позволить принцу ухаживать за ней, в надежде на то, что ей удастся завоевать его искреннюю любовь, воспользовавшись советами из книги Фэнни.

Однако Элеонора никак не рассчитывала на то, что в ее жизнь снова ворвется Дэймон, и как раз в самом начале ее зарождающегося романа с принцем.

«О, ну почему Дэймон не задержался за границей еще на несколько месяцев?» — спрашивала себя Элеонора, испытывая при этом недовольство. Даже если ей и удастся больше не встречаться с ним в городе, она знала, что невольно будет сравнивать и Лаззару, и других своих поклонников со своим бывшим женихом, и сравнение, скорее всего, будет не в их пользу.

В Дэймоне было все то, что она больше всего ценила в мужчине. Во-первых, острый ум. Во-вторых, настойчивость — с каким страстным напором он тогда ухаживал, добиваясь, чтобы она принадлежала ему одному! А еще то, что он никогда не смотрел на нее, как на беспомощный хрупкий цветок, и не опекал ее назойливо, как это делали большинство ее поклонников. Ему, казалось, было совершенно безразлично, бедна она или богата, он никогда не интересовался ее состоянием. Зато поддразнивать и шутить над Элеонорой, иногда зля ее, Дэймону, похоже, доставляло огромное удовольствие. И все же обижаться на него было невозможно, потому что делал он это любя, как ее родной брат Маркус и близкие друзья Хит и Дрю.

Понимая, что мысли о Дэймоне опять овладевают ею, Элеонора захлопнула книгу, потушила лампу и, укутавшись в одеяло, закрыла глаза. Ее по-прежнему терзало раскаянье в том, что она так легко поддалась очарованию Дэймона. Но это в последний раз, больше этого не повторится! Она никогда не позволит себе даже думать об этом дьяволе во плоти. Просто возьмет, и не будет думать!

Но едва Элеонора забылась сном, как тут же увидела его. Это был удивительно отчетливый сон, похожий на реальность, переполнивший ее чувственным желанием и острой тоской. Объятия Дэймона во сне были настойчивыми, страстными, такими нежными, что, казалось, душа готова была покинуть тело, и такими волнующими, что хотелось зарыдать. И Элеонора проснулась среди ночи со слезами на глазах и с жестокой болью в сердце.

С минуту девушка лежала в темноте, разрываемая тоской по тому, что она навсегда утратила, отвергнув Дэймона. Это было не только сладкое чувство первой любви, но и прекрасная зарождающаяся дружба. Она поняла, что навсегда потеряла настоящего друга и, наверное, идеального мужа.

Интересно, думал ли о ней когда-нибудь Дэймон, вспоминал ли так же, как она все еще вспоминает о нем? Несмотря ни на что Элеонора чувствовала, что он ей, как никто, духовно близок.

«Совершенно очевидно, что я его больше абсолютно не волную», — думала Элеонора, испытывая отвращение к себе. Перевернувшись на другой бок и взбив подушку, она еще раз поклялась себе забыть о нем.

У нее была теперь цель, и она должна любыми путями достичь ее. Воспользовавшись советами из книги Фэнни, она обязательно заставит принца Лаззару влюбиться без памяти, и это будет верным средством избавиться от тоски и бесконечных воспоминаний о бессердечном мерзавце, разбившем ее мечты.

Проснувшись рано утром, девушка вновь повторила в уме свой план, оделась, позавтракала и стала готовиться к прогулке с принцем.

Элеонора была явно не в духе, ей было неспокойно, но когда его высочество заехал за ней ровно в десять, она изобразила на лице приветливую, лучезарную улыбку. И едва девушка села в его элегантный фаэтон с высоким сиденьем, сопровождаемая молодым конюхом тети, стоящим сзади на облучке, как карета помчалась по переполненным улицам в Гайд-парк. Элеонора завела веселую беседу. Она внимательно наблюдала за тем, как неловко принц управляет великолепной парой серых породистых лошадей.

— У вас такие резвые рысаки, — заметила Элеонора, досадливо поморщившись, когда Лаззара неудачно ударил хлыстом по мордам лошадей.

— Да, это правда. Резвость — это первое требование, которое я предъявляю к своим лошадям. Этих двух я купил в «Таттер-соллз».

Маркус наверняка назвал бы Лаззару неумехой или употребил словечко похуже. Подозревая, что она намного лучше принца обращается с поводьями, Элеонора очень хотела взять вожжи в руки. Но она промолчала и не стала предлагать себя в роли возницы, так как прекрасно помнила мудрый совет Фэнни: ни одному мужчине не понравится, если какое-то дело получается у женщины лучше, чем у него. А Элеонора хотела вызвать восхищение принца, а не оскорбить его самолюбие.

Она была спокойна, когда они подъехали к воротам парка и свернули на широкую Роттен-роу, усаженную ровными рядами деревьев. Взволнованные рысаки, казалось, поумерили прыть.

Однако сердце девушки внезапно учащенно забилось при виде наездника, приближающегося к фаэтону принца. Она узнала Дэймона.

«Этого еще не хватало!» — недовольно подумала Элеонора.

Когда Дэймон остановил коня и вежливо приподнял высокую бобровую шапку, приветствуя их, Лаззара вынужден был остановиться и ответить на приветствие наклоном головы.

Элеонора тоже грациозно кивнула, любуясь широкими плечами Дэймона, мужественность которых подчеркивал элегантный бордовый сюртук, а также гордой посадкой на великолепном вороном жеребце. Дэймон всегда считался прекрасным наездником, и любовь к верховой езде была еще одной их общей страстью. Сердце Эль вновь сжалось от очередного наплыва воспоминаний об их восхитительных совместных прогулках по сельской местности, которые они часто совершали в самом начале помолвки.

— Леди Элеонора, какой приятный сюрприз, — было первое, что произнес Дэймон. — Какая неожиданность случайно встретить вас здесь в этот час.

Элеонора слегка прищурила глаза. Дэймон ведь прекрасно знал, что ей очень нравилось бывать в парке каждое утро, независимо от погоды.