📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыМечты серой мыши - Анна Михалева

Мечты серой мыши - Анна Михалева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 79
Перейти на страницу:

— Нет! Ну, пожалуйста. У меня полно дел!

— И не ной тут, ради всех святых. Как шляться по следственным отделам, так у тебя дел нет! А как к заказчику в гости смотаться, так тут же дела нашлись.

— Вы так говорите, словно я не по следственным отделам шлялась, а по Тверской! — возмутилась я.

— По мне, так без разницы.

— Я непременно об этом расскажу.

— Кому?

— Следователям.

— А то им неизвестно твое прошлое, настоящее и будущее.

— Что вы имеете в виду?

— А то, что если не прекратишь препираться и не закажешь билет, то на следующей неделе кормиться будешь уже на панели!

* * *

— Знаешь… — Лола наморщил лоб. По его мнению, со сморщенным лбом его лицо приобретало выражение глубокомысленной грусти, — хорошо там, где нас нет…

— Что ты имеешь в виду?!

Я только что рассказала ему про Италию и рассчитывала как минимум на сочувствие.

— Ну… — Его лоб стал походить на печеное яблоко. — Пока тебя нет на работе, тебе кажется, что там хорошо. Тебя нет в Италии, и там тоже хорошо. И где бы ты ни появилась, тебе все время плохо. Так уж устроен человек. Он стремится к совершенству. Но нет ничего совершенного в этом самом несовершенном из миров…

— Глупость какая-то, — отмахнулась я. — Ни к какому совершенству я не стремлюсь. Я только не хочу ехать в Италию. Вот и все.

— Посмотри на это с другой стороны.

— С какой бы стороны я ни смотрела, меня все рано мутит. Знаешь, чего я хочу на самом деле? Знаешь?

— Остаться дома. — Он сделал внушительный глоток красного вина и застыл с бокалом у губ, ожидая моего согласия.

— Точно, — я его не разочаровала. — Но это не все. Далеко не все. Я хочу уйти в декретный отпуск.

Лола кашлянул:

— Что, простите?

— Я хочу родить ребенка, сесть дома и не ездить ни в какую Италию! Я хочу забыть о работе.

— Посмотри на это с другой стороны…

— Где-то я уже это слышала, причем совсем недавно, — хмуро заметила я.

— Ну… тебе придется отказаться от вина, — он красноречиво повертел бокал в руке, — бросить курить и выкинуть из головы всех потрясающих мужиков мира.

— Женщина с ребенком — это еще не синий чулок.

— В общем, да. Но зачем такие жертвы из-за какой-то дурацкой поездки? Подумаешь, недельная встряска еще никому не помешала. И вообще, все наши неприятности — это всего лишь нить космической паутины. Или что-то в этом роде.

— А это ты к чему?

— Это не я, а Марк Аврелий. А к чему он это сказал, черт его знает. Но звучит впечатляюще. Даже как-то успокаивает.

— Иди ты со своим Марком Аврелием! Я никак не могу взять в толк, какого дьявола заказчик прицепился именно ко мне? Я отправила ему два довольно неблаговидных факса. Обычно подобные номера проходили, и в результате заказчик менял меня на кого-нибудь другого. Я не понимаю…

— И на старуху бывает проруха.

— Ты просто кладезь афоризмов!

— Ничего не могу поделать со своим умом. Так и прет из ушей.

— Вспомни про гантель, умник!

— Интересно, что бы ты сказала, окажись она золотой? — обиделся Лола.

— Но она не оказалась золотой. Она и не могла быть золотой. По определению. Потому что только идиоту придет в голову вылить гантель из чистого золота!

— Интересно, откуда она у тебя?

— Оттуда же, откуда и чугунный утюг. Из прошлого.

— Возвращаясь к нашему вчерашнему обсуждению… Ты, случаем, ничего не вспомнила из своего прошлого?

— Нет. Даже удивительно!

— Может, эта гантель принадлежала твоему отцу… — Лола мечтательно закатил глаза.

— Может быть, — я пожала плечами. — Хотя, с другой стороны, она так же могла принадлежать и моей матери…

— А почему бы тебе не выяснить происхождение гантели?

— Совсем спятил? — я округлила глаза. — Кому это нужно!

— А что ты знаешь про своего отца?

— Чего ты ко мне привязался? — Это уже была серьезная причина для удивления. Лола не имел привычки погружаться в прошлое так глубоко. Обычно его занимали истории трехдневной давности. Все остальное, по его же словам, относилось к событиям, поросшим чахлым мхом.

— Ты женщина, собирающаяся уйти в декрет! Разве ты не знаешь, что ребенок рано или поздно начинает проявлять интерес к тому, кто внес внушительный вклад в его появление на этот свет?

— И что с того?

— Что тебе мать рассказывала об отце?

— Что он был летчиком-испытателем, который погиб при исполнении служебного долга, когда мне было три года.

— Банальная байка, — он фыркнул для убедительности.

— Никогда об этом не задумывалась.

— Ты хоть знаешь, сколько людей живут с уверенностью, что они дети погибших летчиков-испытателей? У нас в стране никогда столько летчиков не гибло.

— Ну и что тут особенного? Конечно, я не думаю, что мой отец был летчиком. В какой-то момент я поняла, что это неправда, но не стану же я доставать мать расспросами, если она не хочет рассказывать. Ну, согрешила в молодости. Кому от этого плохо? Не мне же, в конце концов. Не хочет она говорить правду, и не нужно. И вообще, ты же ее знаешь. Все равно все сведется к рассказам о Генрихе VIII!

— А тебе не кажется, что за банальной историей о летчике-испытателе скрывается какая-то тайна? — Он опять сморщил лоб и уставился на меня пронзительным взглядом.

— Ну… — У меня перехватило дыхание, уж сама не знаю почему, — …я только что сказала, что кажется. Тайны бывают разные. Моя мать всегда пыталась быть пуританкой. Так что для нее нет ничего страшнее, чем признать, что когда-то она ею не была.

— Но ты все-таки спроси, — он поставил бокал и поднялся.

— Сам спроси, если хочешь…

Лола изменился. И в этой мысли я сегодня утвердилась. Никогда его не несло так далеко. Нельзя было назвать его дураком. В конце концов, он мой ближайший друг. Но при всем уважении к нему я ни разу не смогла назвать его умным, не кривя при этом душой. Обычно, размышляя о Лоле, я признавала его недалеким, но ужасно милым. Однако сегодня он не был ни тем, ни другим. Во-первых, его взгляд наполнился странным потаенным знанием. Словно ему доподлинно была известна тайна нашей семьи. И тайну эту он так прочно связал с чертовыми гантелью и утюгом, что теперь я косилась на эту валявшуюся в углу кухни рухлядь с опаской. Во-вторых, Лола никогда… подчеркиваю два раза, никогда, не заводил разговоры о моей семье. Ему было достаточно меня, какая уж я есть. Он готов был часами прохаживаться насчет моих прически, макияжа, гардероба, стиля поведения и тому подобного. Но я не помню, чтобы мы с ним ввязывались в разговор о моей матери и моем рождении. Скажете, все меняется? Черта с два! Лола не тот человек, который меняется. Если он был способен завести разговор о недостаточно респектабельном виде моих туфель, когда я собиралась на похороны любимой бабушки, то о чем тут говорить?! Лола всегда заводил только тот разговор, который был интересен ему. А это значит, что Лолу интересует мой неизвестный отец. И чтобы это понять, не надо ходить к гадалке.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 79
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?