Отблески Тьмы - Валерий Иващенко

Лефок таки преодолел свою истому, и, направив из руки свет божественного Риллона, открыл волшебное окно в кочегарку под храмом.

Там, кто-то весь чумазый от угольной пыли - только светлые дорожки от пота пробиваются - неподъёмной совковой лопатой кормил жадные топки печей чёрным, с жирным блеском, гномьим углём. Зачерпнул полной мерой, зашвырнул в распахнутый огненный зев, застонав от натуги, и закрыл дверцу. Дрожащими руками, на которых позвякивали кандалы, поставил мелом отметку в ряду других, и перешёл к следующей топке, звеня цепью от пояса к вделанному в потолок крюку.

- Ничего, сейчас печи загружу, потом поддувала прикрою, а вьюшки заверну. А когда угаром надышитесь да потравитесь, проклятые - опять убегу.

Он закашлялся от угольной пыли, согнувшись, пошатнулся и упал, повиснув на короткой цепи. Худое тело его выгнулось дугой, а изо рта донёсся упрямый хрип. - Всё равно не буду вашим рабом!

Эсмеральда вскочила, сияя таким нестерпимым светом, что скатерть и край стола задымились. Затем судорожно вдохнула воздуха и бессильно обмякла. Зурн Ан с потемневшим ликом всё-таки успел подхватить её. Усадил женщину обратно в кресло, а затем повернулся к настоятелю, нависая над ним с жадно хватающими чьё-то горло руками.

- Если я узнаю, что это вы, или с вашего ведома…

Настоятель, остолбеневший от гнева и изумления, наконец опомнился, вскочил, и по коридорам храма разнёсся уже много лет не слышанный громоподобный рёв сэра Жана де Лефока, легенды и гордости Гильдии боевых магов.

- КТО?!! КТО ПОСМЕЛ?!! НА КОЛ ВСЕХ!!!

В яростной огненной вспышке испарилась ведущая в коридор дверь вместе с частью стены. И, в сопровождении Зурна, который сейчас почему-то казался щуплым и медлительным рядом с ослепительно сияющей фигурой, настоятель понёсся вниз.

Двое монахов третьего ранга стояли на коленях перед настоятелем храма Риллона. Дрожа и всхлипывая, они наперебой говорили. - Да шли мы в отхожее место, а он в коридоре… нам навстречу. Ну, мы немного пошутили над ним… махонькой такой молнией пониже спины… как и раньше, а он сегодня чего-то в драку полез… ну и посадили зверёныша на цепь - работой гордыню усмирять…

Эсмеральда снова и снова тянулась своим светом к бледному, грязному, лежащему без сознания парнишке, а сияние её раз за разом гасло, исчезая в никуда. Душа его постепенно истаивала, становилась призрачной и лёгкой, улетая куда-то в неведомые дали, а взамен наплывала бархатная темнота. Ну ещё, ещё одно усилие!

Нет! Нет, о боги! Её отшвырнуло вдруг, закрутило в вихре, и жрица упала без сил на чьи-то руки. Арриол окончательно растаял и исчез; лишь железные кольца с оплавлеными обрывками цепей слетели с того места, где только что лежали бескровные запястья, и скатились на пол с равнодушным звоном.

- Нет, только не это! - в истерике билась и рыдала женщина, чувствуя, как в сердце постепенно разливается сосущая пустота. - Ненависть и гнев победили в нём, и теперь… теперь он принадлежит ей!

И всё же она встала. Неистовым мотыльком в голове жрицы билась одна мысль - а вдруг получится другим путём? И закусив упрямо губы, изумляя свою эльфийскую половинку сущности человеческой яростью, она приступила к решительным действиям.

…По тёмной дороге на великолепном вороном коне ехал задумчивый рыцарь. Чёрные, с фиолетовым отблеском, доспехи закрывали его тело от шеи до пят. А шлем, с пышным траурным плюмажем, покачивался на высокой луке седла. Молча, весь во власти мрачных дум, держа в руке меч цвета ночи, он ехал и ехал себе вперёд по дороге. А впереди… а впереди его терпеливо ждали такие ласковые, любящие, материнские объятия Тьмы.

Но всё-таки, он не доехал. На полпути встретила его красивая и властная женщина с волосами цвета воронова крыла, а в глазах её неистово билось тёмное пламя. Властным жестом показала она - назад.

И не было сил осмелиться да ослушаться. Сбился с шага верный конь, заплясали по клинку бешеные сполохи алмазного, бьющего по глазам света.

- Рано, рано еще - не принадлежишь ты, Арри, мне целиком…

Арриол поёжился, вновь набросив на спину куртку и теперь только завязывая пояс штанов. Подумаешь, десять розог, эка невидаль. Да и драть тут не умеют - вот Ласло если брался за дело, тут уж до крови губы искусаешь, чтобы не опозориться криком.

Но вообще, странные дела. Настоятель Лефок вроде сказал, что способности у него имеются к магическим делам. Вот и отправил к своему старому боевому другу в школу на учёбу. Да, что и говорить, заведение тут знатное, с размахом устроенное… только вот, повторилась старая история - определили его опять в служки. На самую грязную работу. Опять шпыняют кто постарше, опять попрёки и полуголодное существование. Обманула та красивая полуэльфка - нет её, справедливости. Чушь, выдуманная теми, кто посильнее, для пущего обмана и успокоения остальных.

Он почесал пострадавшее место. Да уж, в таком деле главное расслабить спину да пониже, не напрягаться - вихлять, плыть всем телом вслед за розгой. Оно так слабее чувствуется, да рубцы быстрее сходят… Арриол проследил взглядом за будущим магиком, коему старшой устроил знатную выволочку. Дескать, негоже владеющему даром всякие пакости остальным устраивать. И в наказание определил парню безо всякой волшбы очистить двор от снега.

Эх, вроде бы оно всё правильно. Только вот, стоит поглядеть, как неумело орудует тот лопатой, так и не знаешь - то ли плакать с горя, то ли смеяться.

И парнишка сунулся в сарай. Громыхнул наваленным инструментом да принадлежностями, вытащил ещё одну снежную лопату.

Они встретились посреди широкого двора. Один сильный, богато одетый сын знатных родителей. И поджарый волчонок, как-то мимолётно-равнодушно пропустивший мимо ушей известие, что и его предки числились не последними дворянами в родных краях. Только вот, унесла их война. И не стоит о том задумываться, терзать сердце. Пустое всё - мечты, что мама когда-нибудь найдёт. Или отец обнимет. Нет их…

Они встретились посреди двора. И два взгляда скрестились, словно шпаги.

- Остынь, магик. К работе ты несподручный, в одиночку до завтра ковыряться будешь, - буркнул примирительно Арриол. - Я подсоблю.

Второй наказанный шумно и насмешливо выдохнул пар в морозный воздух.

- Серебрушки хватит?

- Дурак ты, ваше благородие, - беззлобно ругнулся Арриол, поворачивая лопату да намереваясь проложить вторую чистую полосу рядом с уже проведенной. - Я тебе помочь захотел… да замириться. Неправ я был, что врезал.

На лице сотоварища по несчастью красовались желтеющие остатки наспех сведённого целителем синяка. А ещё сквозь угрюмую насупленность виднелось недоумение. Как этот безродный умеет поставить себя так, что отпрыску благородного рода приходится задумываться прежде чем ответить или сделать что-то? Прав был, наверное, мэтр Карвейл, когда говорил, что и среди подлого люда встречаются настоящие перлы. Он снял перчатку и протянул ладонь.