Дети у власти: как мы растим маленьких тиранов, которые управляют нами - Дэвид Эбехард

Развиваем тему. Подростки получили такие же права, как и взрослые, однако от обязанностей почти освобождены. Тем не менее они недовольны. Нам, молодым, не так уж и хорошо живется, считают они. Между тем в тех странах, где большинство населения вынуждено бороться за выживание, подростки не склонны к бунтарству и фобиям, свойственным их западным сверстникам. Создается такое впечатление, что само понятие «бунтующий подросток» притянуто за уши. На самом деле так оно и есть. Понятие «бунтующий подросток» ввели в обиход в 1950-х годах в США. Конечно, всегда и везде в обществе появлялись бунтари, не желавшие мириться с установленными порядками, однако далеко не факт, что бунт – это непременная стадия в нашем развитии. Вместе с тем проблемы подросткового периода вовсе не вымысел. Подростки очень отличаются от детей и от взрослых. К примеру, подростки в гораздо большей степени склонны к погоне за сиюминутными удовольствиями. Исследователи Гарвардского университета Уильям Киллгор и Дебора Юргелан-Тодд причины вызывающего поведения видят в том, что подростки руководствуются главным образом своими эмоциями, отдаются им и перестают контролировать себя. С точки зрения физиологии это объясняется тем, что различные области головного мозга заканчивают свое формирование в разное время. Другими словами, подростки – это не до конца сформировавшиеся взрослые, и во главу угла они ставят эмоционально-чувственную сферу.

Но… Люди меняются со временем, и подростки становятся взрослыми. Греческий философ Гераклит еще за 500 лет до рождества Христова сказал: «Нельзя войти дважды в одну и ту же реку». Что же касается человека, он не может вернуться к прежнему образу мыслей и вряд ли будет бунтовать до конца дней своих.

Надо ли обижаться на взрослых, пытающихся вправить мозги бунтующему подростку? Скажу так: подросток или ребенок может получить серьезную психоэмоциональную травму (и в некоторых случаях вину за нее можно возложить на плечи родителей), однако, когда он подрастет, ему не станет лучше от того, что он будет переосмысливать и, таким образом, снова проживать негативный опыт. Он уже другой, не такой, каким был раньше.

В предыдущих главах говорилось, что личностные черты и поведение ребенка не зависят от его окружения в семье, что на его развитие влияют другие факторы, подчас случайные, но многие из вас, возможно, не согласились с моими аргументами.

Теория привязанности, когнитивная бихевиоральная терапия, наконец, классическая психология… Как все это соотнести с тем, что утверждается в этой книге? И как мои аргументы соотносятся с интуитивным убеждением, что наиболее сильное влияние на детей, конечно же, должны оказывать родители?

В 1973 году австрийский ученый Конрад Лоренц получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине за достижения в области этологии, науки о поведении животных. Он смог доказать, что ряд свойств и качеств передается животным по наследству. Например, птицам не нужно учиться летать: эта способность заложена у них в генах. Он также опроверг утверждение, что все живые существа при рождении подобны чистому листу бумаги, и показал, как работает импринтинг (форма обучения на внешнем примере; от анг. imprint – запечатлевать, оставлять след). Как он это показал? Новорожденные гусята последовали за ним, как за мамой-гусыней, потому что он был первым, кто попался им на глаза.

Серию жестоких экспериментов по изучению явления импринтинга в 1960-х годах провел американский психолог Гарри Харлоу. Настоящую мать новорожденных макак-резусов он заменил «матерью» искусственной. Даже двумя. Одна «мать» была сделана из мягкого материала, а другая выполнена из твердой и холодной стали. От стальной «мамаши» детеныши могли получить молоко, а от мягкой – нет. В тех случаях, когда макакам предоставлялся выбор, они цеплялись за мягкую «мать», несмотря на то что оставались без молока. Отсюда был сделан вывод о потребности тесной связи между ребенком и матерью.

В другом опыте Харлоу поместил группу детенышей в условия полной изоляции. На протяжении нескольких месяцев макаки не общались с себе подобными. Когда же Харлоу выпустил их в стаю, оказалось, что они не могут вписаться в социальное окружение. Макаки, выросшие в изоляции, не смогли установить отношения с членами стаи, а впоследствии оказались неспособными заботиться о своем потомстве. До самой смерти у них наблюдались симптомы серьезных поведенческих нарушений. Вывод тот же: очень сомнительно оставлять детенышей без родительского тепла и любви. Это касается и человеческих детенышей, что вряд ли кого-то удивит.

Эксперименты Конрада Лоренца и Гарри Харлоу вдохновили многих ученых на дальнейшие изыскания. Дальше других зашел английский психоаналитик Джон Боулби, создавший теорию привязанности. Он ясно и четко показал, что при запечатлении речь идет вовсе не о кормлении и смене памперсов, а совсем о других вещах. По Боулби, детям нужны любовь, забота и утешение. Если снова обратиться к экспериментам Лоренца и Харлоу, можно сделать довольно много очевидных выводов. Один из них звучит так: когда с детьми обращаются плохо, когда их держат в изоляции, ничего хорошего из этого не получается.

Теория Боулби и труды его коллеги Мэри Эйнсворт полностью изменили взгляды на воспитание и обучение детей в XX веке. Во многих аспектах наработки этих двух ученых противопоставлялись психоанализу Мелани Кляйн, последовательницы Фрейда. Фрау Кляйн больше внимания уделяла внутренней жизни ребенка, чем тому, каким факторам воздействия он подвергается в реальном мире. Мысли Боулби по сути отличались от положений психоанализа, но все же британский ученый недалеко ушел от австрийской коллеги. Как и последователи фрейдизма, основатель теории привязанности подчеркивал важность семейного окружения для будущей успешной жизни ребенка. Однако при этом он опирался не на скрытые переживания и бессознательное, а на конкретный пережитый опыт и окружение. Боулби придерживался мнения, что привязанности чрезвычайно важны для человека – настолько, что благодаря им в сознании формируется особый отдел. То есть, по мнению ученого, для того чтобы ребенок мог формировать привязанности и устанавливать связи, необходимо наличие в мозге соответствующей генетической программы. Именно об этом, кстати, говорил и Конрад Лоренц. Он считал, что привязанности у детей возникают автоматически, сродни тому, как птицы априори умеют летать.

Сегодня теория привязанности считается полностью доказанной, проверенной и неопровержимой. И в самом деле, отмахнуться от нее совсем непросто, так как она интуитивно воспринимается людьми как верная. Каждый понимает, что ребенок, который был лишен в детстве тепла и ласки (то есть возможности формировать привязанность), впоследствии будет из-за этого страдать. Мэри Эйнсворт подтвердила верность теории привязанности при помощи экспериментов, проведенных в США и в Восточной Африке. Она сравнивала детей из Балтимора (США) с детьми из Уганды и пришла к выводу, что юные американцы гораздо меньше боятся незнакомых людей, чем их ровесники с Черного континента. Она приписала это тому, что американские дети менее привязаны к своим матерям и поэтому легче идут на контакт с другими взрослыми. Для подтверждения своего предположения она провела так называемый «тест на контакт с незнакомцем». При помощи этого теста можно было исследовать, использует ли ребенок свою мать как отправную точку для создания связей с другими людьми или нет. Позднее Эйнсворт расширила свой тест и стала изучать, как реагируют дети, когда мать выходит из комнаты и когда возвращается. Дети, которые были не уверены, что их мать скоро вернется, по мнению исследовательницы, страдали от неправильно сформированной связи. Так ли это на самом деле?