Где лежит море? - Юрг Шубигер

— Ты поворачиваешь ко мне свою вытянутую голову, заслышав мои шаги, под твоими черными кожистыми веками два глаза видны. Но ты молчишь.

С этими словами один мальчик каждое утро обращался к своей лошади. Три года подряд.

На четвертый год лошадь спросила:

— А сто я могла пы скасать?

Ее длинный рот произносил все с каким-то иностранным выговором.

— Скажи: Доброе утро! — посоветовал мальчик.

— А это лутсе, тем нитего не скасать?

— Намного лучше.

— Топлое утло! — сказала лошадь.

— Доброе утро! — сказал мальчик. — Как дела?

— Как тела? — повторила лошадь.

— Спасибо, хорошо.

— Спасипо, холосо.

— У тебя все правда хорошо или ты это сказала просто так?

— А откута я могу это уснать?

— Ты это можешь почувствовать.

— Потюствовать?

— Вот именно.

— Та, я могу.

— Ну?

— Спасипо, холосо.

В тот день они больше не разговаривали. Они шли шагом, затем перешли на галоп и вдоль реки поскакали.

На следующее утро лошадь поздоровалась первой:

— Топлое утло, мой мальтик!

— Доброе утро, моя лошадь!

— Как тела?

— Спасибо, хорошо. А у тебя?

— Спасипо, не отень холосо.

— Что случилось?

— Говоление плитиняет мне влет. В голове моей столько мыслей, сто от них мне покоя нет.

— Не волнуйся, — сказал мальчик. — Ты скоро к этому привыкнешь.

И действительно, лошадь вскоре к этому привыкла. Она рассказывала мальчику, как ей живется, и делилась с ним тем, что у нее на душе. Еще лошадь стала кое о чем задумываться. Например, что такое доброе утро, а что такое недоброе утро, и чем они отличаются. Все мысли, приходившие в ее вытянутую голову, превращались в слова, которые выговаривал ее длинный рот. А мальчик ее слушал. Ему пришлись по нраву неторопливый лошадиный говор и странный иностранный выговор. Иногда он спрашивал себя, подходит ли его круглая человеческая голова для того, чтобы понять свою лошадь. И он решил спросить об этом ее саму.

— А откута я могу это уснать? — спросила лошадь.

— Ты это можешь почувствовать.

Лошадь молчала три дня подряд, а потом сказала:

— Спасипо, холосо.

Один Лист бумаги сидел в ресторане. Одна Свинья зашла в ресторан и подсела к Бумаге. Свинья заказала коньяк, а Лист бумаги заказал кружку браги.

— Солнечно сегодня, — просипела Свинья.

— Вы находите? — удивился Лист.

— А вы что, не находите? — переспросила Свинья, придвигаясь ближе к Листу.

— По-моему, напротив, — не согласился Лист. — Небо затянуто и дует холодный бриз.

Он весь дрожал, и у него была гусиная кожа. «Ну и тоненький же он, бедняжка», — подумала Свинья. И ее юркие голубые глаза принялись рассматривать Лист. Он был не пустой, а с обеих сторон исписан.

— Как жаль, что я не умею читать! — вздохнула Свинья. — А то бы я обязательно узнала, что там на вас написано.

— Да ничего особенного, — отмахнулся Лист.

— Значит, самая обычная история? — предположила Свинья.

— Ну да.

— Наверное, эта история из жизни?

На это Лист не ответил, а только сказал:

— Мне нужно идти.

— А из чьей это жизни, не из нашей ли? — допытывалась Свинья, и ее голос зазвучал намного громче.

— Да, — ответил Лист, а сам глазами стал искать официантку.

— Прочтите первое предложение, — попросила, а может, и пригрозила Свинья. — Только одно предложение, и можете идти.

Лист согласился, и вот что он ответил:

— «Свинья заказала коньяк».

— Как это? — переспросила Свинья.

— «Свинья заказала коньяк», — повторил Лист.

— Ах да, я же сама его заказала! А это что, правда на вас написано? Прямо на вашей коже?

— Ну да.

— А дальше что? Неужели, что Лист бумаги заказал кружку браги?

— Конечно. Именно это на мне дальше и написано.

Между тем свиное рыло придвинулось намного ближе к Листу бумаги и к тому, что на нем написано. Лист же громко звал официантку.

— Читайте дальше, — приказала Свинья.

И Лист подчинился:

— «Солнечно сегодня, — просипела Свинья».

— Я это тоже говорила, да-да! Читайте дальше!!

И Лист стал читать предложение за предложением, пока не дошел до слова «Дальше».

Свинья совсем опьянела и озверела.

— Дальше, дальше! — визжала она. — Мне надо знать, разозлилась ли Свинья?

Но Лист не отвечал.

— Может быть, она его сцапала и сожрала? Читайте же!

Но Лист молчал.

А дальше было вот что:

Свинье очень хотелось узнать, было ли в той истории что-нибудь про то, как Свинья съела Лист. Она явственно ощущала всю историю у себя в животе, но вот ответа на свой вопрос так и не смогла получить.

Пришла официантка, и Свинья заплатила за коньяк.

— А где же Лист бумаги? — спросила официантка.

И Свинья заплатила за кружку браги.

Место за соседним столиком было занято пятнистым оленем. Он пил чай с вареньем.

— Одна корова близко подружилась с кислым щавелем. У щавеля были широкие глянцевые листья темно-зеленого цвета. Он питал к корове столь нежные чувства, что хотел быть съеденным только ею. Корова же так сильно его полюбила, что потеряла всякий вкус к любой другой траве. Она днями и ночами стерегла свой щавель, чтобы другие коровы к нему и близко не подходили. Их преданная дружба была прекрасна, но, к сожаленью, она была невозможна. Вскоре корова начала худеть и перестала давать молоко. Но что же ей было делать? Ведь съешь она даже самый маленький листик или цветок, она бы изменила щавелю. Ну а если б корова съела сам щавель, она бы потеряла его навеки. Щавель разрастался и хорошел, корова же худела и слабела. Она была уверена, что щавель вот-вот ее разлюбит. В общем, долго так не могло продолжаться. Что-то должно было случиться.