Тишина - Бекка Фицпатрик

«Я нашла его». После всего, что произошло, я нашла Патча. И вместо того, чтобы разделить мой восторг, единственное чувство, которое исходит от него — это… холодная отстраненность.

— Почему я не могу ничего вспомнить? — спросила я, проглатывая ком. — Почему я не могу вспомнить, как, когда или… или почему ты ушел? — Потому что я была уверена, что именно это и случилось. Он ушел. Иначе сейчас мы были бы вместе. — Почему ты не пробовал найти меня? Что случилось со мной? Что случилось с нами?

Патч сцепил руки замком у себя на шее и закрыл глаза. Он стал мертвенно неподвижным, не считая дрожи эмоции, которая пробивалась под его кожей.

— Почему ты бросил меня? — глухо спросила я.

Он распрямился. — Ты правда веришь, что я тебя бросил?

Ком в моем горле стал еще больше. — А что я должна думать? Тебя не было несколько месяцев, а теперь, когда я, наконец, нашла тебя, ты с трудом можешь смотреть мне в глаза.

— Я сделал то единственное, что мог. Я сдался, чтобы спасти твою жизнь.

— Его желваки ходили из стороны в сторону. — Это было не самым простым решением, но единственно верным.

— Сдался? Вот так просто? Сколько времени заняло это решение? Три секунды?

Его глаза стали холодными от воспоминания. — Да, примерно столько.

Больше кусочков соединилось. — Кто-то заставил тебя бросить меня? Это ты пытаешься мне сказать?

Он не ответил, но у меня был ответ.

— Кто заставил тебя? Кто так сильно напугал тебя? Патч, которого я знала, ни от кого не бегал. — Боль, взорвавшаяся внутри меня, заставила меня перейти на крик.

— Я бы боролась за тебя, Патч. Я бы боролась!

— И проиграла бы. Нас окружили. Он угрожал твоей жизнью, и он бы хорошо заработал на этой угрозе. У него была ты, а значит, и я тоже.

— У него? Кто такой он?

Ответом мне снова послужила тишина.

— Ты хоть когда-нибудь пытался найти меня? Или это было так просто, — мой голос надломился, — отпустить меня?

Рывком сняв полотенце с плеча, Патч отбросил его. Его глаза загорелись, а плечи поднимались и опускались при каждом вдохе, но мне показалось, что гнев направлен не на меня.

— Тебе нельзя быть здесь, — сказал он жестко. — Тебе надо перестать искать меня. Тебе нужно вернуться к своей жизни и сделать все, что в твоих силах. Не для меня, — добавил он, как будто угадывая мою следующую фразу. — Для себя. Я сделал все, чтобы держать его подальше от тебя, и собираюсь делать все, что могу, но мне нужна твоя помощь.

— Вроде мне нужна твоя помощь? — ответила я. — Патч, ты нужен мне сейчас. Я хочу, чтобы ты вернулся. Я запуталась и мне страшно. Ты знаешь, что я абсолютно ничего не могу вспомнить. Конечно же, знаешь, — сказала я с горечью от настигнувшего меня осознания. — Потому и не пришел, не искал меня. Ты знаешь, что я не помню тебя, и поэтому тебе удается ускользать. Никогда не думала, что ты выберешь простой выход. Что ж, я не забыла тебя, Патч. Я вижу тебя во всем. Я вижу проблески черного — цвета твоих глаз, твоих волос. Я чувствую твое прикосновение, я помню, как ты держал меня… — задыхаясь, я оборвала речь, не способная продолжать.

— Лучше тебе не знать, — решительно сказал Патч. — Это худшее объяснение, которое я когда-либо тебе давал, но для твоего же блага, некоторые вещи тебе нельзя знать.

Я рассмеялась, но звук был густым и мучительным. — Так это конец?

Он подошел ближе, и когда я уже думала, что он притянет меня к себе, он остановился, держа себя в руках. Я выдохнула, стараясь не расплакаться.

Он облокотился локтем о косяк, прямо над моим ухом. От него исходил чарующе знакомый запах — мыла и специй — опьяняющий запах, пробуждающий порыв воспоминаний настолько приятных, что момент становился еще более невыносимым. Я разрывалась от желания прикоснуться к нему. Провести руками по его коже, почувствовать его руки, заботливо обнимающие меня. Я хотела, чтобы он вдохнул запах моей шеи, чтобы его дыхание щекотало мое ухо, пока он шепчет сокровенные слова, принадлежащие только мне. Я хотела, чтобы он был так близко, настолько близко, чтобы нас невозможно было разъединить.

— Это не конец, — сказала я. — После всего, через что мы прошли, ты не имеешь права отталкивать меня. Я не собираюсь позволить тебя так просто уйти. — Я не была уверена, была ли это угроза, мой последний защитный укол, или иррациональные слова, которые шли прямо из моего разбитого сердца.

— Я хочу защитить тебя, — тихо сказал Патч.

Он стоял так близко. Вся эта сила, весь жар и молчаливая мощь. Я не могла убежать от него, ни сейчас, ни когда-либо. Он бы навсегда остался рядом, поглощая каждую мою мысль, держа мое сердце в своих ладонях. Меня тянуло к нему силами, которые я не могла контролировать, что уж говорить о побеге.

— Но ты не защитил.

Он необыкновенно нежно обхватил мой подбородок руками:

— Ты правда так думаешь?

Я попыталась вырваться, но недостаточно сильно. Я не могла отвергнуть его прикосновение — ни тогда, ни сейчас, ни когда-либо. — Я не знаю, что думать. Можешь ли ты винить меня за это?

— Моя история длинная, и не так много в ней хорошего. Я не могу стереть ее, но я не собираюсь совершать еще одну ошибку. Не тогда, когда ставки настолько высоки, не тогда, когда речь идет о тебе. У меня есть план на этот счет, но для его осуществления нужно время. — В этот раз он сгреб меня в охапку, убирая волосы с моего лица, и что-то внутри сломалось от его прикосновения. Горячие, мокрые слезы побежали по моим щекам. — Если я потеряю тебя, я потеряю все, — прошептал он.

— Кого ты так сильно боишься? — снова спросила я.

Положив руки мне на плечи, он уперся лбом в мой. — Ты моя, Ангел. И я не позволю чему-либо изменить это. Ты права, это не конец. Это только начало, но в будущем нам будет нелегко. — Он устало вздохнул. — Ты не вспомнишь этот сон и не вернешься сюда. Не знаю, как ты нашла меня, но я должен удостовериться, что ты не сделаешь этого снова. Я сотру твои воспоминания об этом сне. Для твоего же блага — это наша последняя встреча.

Волна тревоги пронеслась через мое тело. Я отстранилась, чтобы взглянуть в лицо Патча и испугалась той решимости, которую увидела на нем. Я едва открыла рот, чтобы запротестовать…

И мой сон рассыпался, словно замок из песка.

На следующее утро я проснулась с болью в шее и неясным воспоминанием о странном, бесцветном сне. Приняв душ, я надела полосатую тунику на пуговицах, леггинсы и ботильоны. Если не принимать во внимание все остальное, то, по крайней мере, внешне я выглядела вполне нормально.

Потому что разбираться с мешаниной, что творилась внутри — занятие гораздо более долгое, нежели то, которое я могла бы решить за сорок пять минут.