Дивный мир братьев наших - Андрей Ланиус

тому же даже среди помоечных котов я был первым нюхачом.

Что касается прогулок по чужой территории, то, конечно же, домашних котов мое появление совсем не радовало. Некоторые пытались встать на моем пути. Жирные, изнеженные, утратившие хищную форму существа…

Нет, домашние коты не мешали моей работе.

Ну, а с собаками я дел не имел. По той причине, что квартиры с собаками, если помните, четко отсекала Лили.

Я доверяю своему нюху. Он никогда меня не подводил. Вот и запах опасности, исходящий от Кучерявого, оказался подлинным. Под маской рубахи-парня скрывался двуличный, лицемерный, завистливый тип, способный на самую низкую подлость.

Первое время он ни в чем не отступал от требований нашего атамана.

Но вот однажды, когда мы выгребли особо вместительную кубышку (находясь, понятно, в чужой квартире вдвоем), красавчик вдруг вознамерился… исподтишка пнуть меня! Не обладай я стремительной реакцией, лететь бы мне до дальней стенки!

— Тварь поганая! — выругался Кучерявый. — Тебе, значит, положена равная доля? А это видал?! — он пригрозил мне ножом, который всегда носил в рукаве. Затем взял от общей массы денег примерно четверть и рассовал по потайным карманам. — Вот твоя доля! Твоя и твоего чокнутого хозяина! Да плевать я хотел! Кто он такой, чтобы указывать мне?! — Кучерявый наклонился в мою сторону: — И запомни, блохастый: попробуешь мяукнуть Валюну о том, что сейчас видел, я устрою тебе такую баню, что живодерня раем покажется!

Так и повелось. Очистив очередную схоронку, Кучерявый рассовывал немалую часть добычи по тайным карманам, попутно обливая грязью меня и Валюна и не скупясь на туманные угрозы. Наглел он всё больше, урывая себе чуть не половину от общего честного пирога. А сколько черной злобы кипело в этом двуногом!

Но, оказавшись в общем кругу, он снова был — душа нараспашку! И все ему верили! Даже Валюн!

Вот это меня удивляло. Валюн был тертым и битым калачом. Такого на лопате в печь не посадишь! Но сейчас он вел себя как слепец. Объяснение я находил только одно: все его мысли уже переключились на домик у моря! Он расслабился раньше, чем следовало. И не желал замечать, что один из его подельников нагло крысятничает — кажется, люди называют это так. Ну, а Лили и Петруха во всем полагались на бригадира.

Один я знал правду.

Но что я мог сделать? Какой знак подать Валюну? Царапнуть лапой один из потайных карманов Кучерявого? А если бы Валюн не понял? Да меня Кучерявый разрезал бы на куски!

Притом, уже заканчивался август. Валюн загодя объявил, что в начале сентября мы сворачиваем предприятие. Мол, уже вплотную подошли к черте, за которой маячит призрак уголовки. Мне же он шепнул, что деньги на домик и обустройство уже имеются и что он хочет, наконец, малость побездельничать под шум прибоя.

Вот я и решил: пропади он пропадом, этот Кучерявый! Перетерплю как-нибудь еще немного, а там наши пути разойдутся окончательно!

Но, как оказалось, я недооценил Кучерявого.

Это был наш последний налет. В последний раз мы с Кучерявым оказались вдвоем в чужой квартире.

Вот он привычно ополовинил добычу, но не успокоился на этом, а стал шарить по ящикам. Выгреб горку золотых вещичек и, вопреки правилу, тоже рассовал их по карманам. Затем принялся раскачивать передо мной кулон на цепочке:

— Знаешь, что я придумал, котяра? Слушай! Золотишко я припрячу до поры, а эту вот вещицу заныкаю похитрее в шмотках твоего Валюна. Затем шепну кое-кому словечко. Менты устроят на даче шмон, найдут кулон, и твой Валюн снова загремит на нары! Вот и пускай помечтает там о домике у моря! — Он осклабился: — А тебя, котяра, ждет сюрприз. Прямо сейчас ты станешь летчиком. Летал когда-нибудь с девятого этажа? Сейчас попрактикуем. А Валюну я скажу со слезой на глазах: Каракошенька, славный наш котик, погнался за бабочкой и сорвался с подоконника. Поверит, ха-ха! Ладно… — он снял куртку и повесил ее на вешалку. — Заскочу на минутку в сортир. А ты поживи пока. Ух, блин, какая здесь теснотища!

Я остался один. Где же спрятаться?! Ведь этот садист действительно выбросит меня в окно!

Квартира была малогабаритная, однокомнатная, да еще тесно уставленная разнокалиберной мебелью, которая громоздилась даже в коридоре. Напротив туалета стоял шкаф. Именно к нему и относилось последнее восклицание Кучерявого.

Спрятаться среди тряпья?

Но что ждет тогда Валюна? Кучерявый подбросит кулон, и Валюну будет плохо. Очень плохо. Единственному в мире человеку, который всей душой привязался ко мне. А я привязался к нему. Жить в домике у моря вместе с ним, рыбачить, нежиться в тенечке, слушая его сочные рассказы, — чего еще желать?! Мы ведь стали друзьями. А друзей не предают. Их выручают из беды.

В туалете зашумела вода. Сейчас этот гад выйдет.

И тут я понял, что судьба дает мне шанс.

Шкаф напротив туалета. Его распахнуть его дверцу, то она встанет торчком и заклинит дверь туалета, которая открывается в коридор. Кучерявый окажется в западне!

Риск был велик. А вдруг красавчик сумеет быстро высадить не слишком-то крепкую дверь? Тогда полета через окно мне точно не избежать. Но другого шанса спасти друга у меня не было. И я решился!

Всё получилось даже лучше, чем я надеялся. Дверца встала как по заказу!

Ой, что было! Кучерявый мигом смекнул, что без меня тут не обошлось. Каких только угроз я не наслушался! А времечко-то шло! На вешалке, в кармане его куртки, запищал мобильник. Наверняка, Валюн пытался предупредить нас, что хозяин возвращается из магазина.

А дверь оказалась крепкой. Кучерявый так и не сумел выломать ее. Освободили его оперативники, вызванные хозяином. Впрочем, «освободили» — не самое удачное слово для этого случая. В суматохе никто не обратил на меня внимания…

Только к вечеру я добрался до поселка, где находилась наша дача. В домик не пошел. Зачем?

Валюн, несомненно, наблюдал, как брали Кучерявого, и не сомневался, что тот начнет колоться. Самое разумное в этой ситуации было залечь на дно, исчезнуть из города. На время. Полагаю, именно так они и поступили, все трое.

И всё же я решил обосноваться именно в этом дачном поселке. Места знакомые, вокруг вдоволь мышей, в каждом дворе — летняя кухня, да и помойка не пустует. Прокормимся!

К поселку клином подступал сосновый лес. В укромном его уголке, в трех шагах к югу от замшелого камня-валуна Валюн закопал свою личную кубышку — всё то, что он откладывал на покупку домика своей мечты.

Рано или поздно, когда всё утрясется, он