Знак Хаоса - Роджер Желязны

— А я указал тебе на вполне веские доводы в пользу того, чтогрозы вызваны чем-то иным. Я считаю, что это следствие частичного разрушения ивоссоздания старого Лабиринта.

— Иди, пожалуйста, за мной, — сказала она, повернулась иполезла по скалам.

Я взглянул на Мандора, пожал плечами и последовал за ней.Мандор пошел следом.

Мы поднялись к неровной низменной каменной стене. Фионадобралась до нее первой и направилась к косому карнизу, располагавшемусяпримерно посередине стены. Она шла по нему до тех пор, пока не добралась дотого места, где каменную стену расколола широкая У-образная расселина. Затемона встала спиной к нам, и свет зеленого неба переливался странными оттенками вее волосах.

Я подошел поближе и посмотрел туда, куда смотрела она. Наповерхности долины, откуда мы пришли, немного ниже и влево от стены, крутилась,словно волчок, большая черная воронка. Кажется, воронка и являлась источникомслышимого рева. Земля вокруг нее заметно потрескалась. Некоторое время япристально разглядывал это явление, но воронка не изменила ни формы, ниположения. Наконец я прочистил горло.

— С виду похоже на большой торнадо, — сообщил я — Но он недвигается.

— Вот поэтому-то я и хочу, чтобы ты прошел новый Лабиринт, —сказала она мне. — Я думаю, он доберется до нас, если мы не доберемся до негопервыми.

Если бы у вас был выбор между способностью замечать ложь испособностью открывать истину, что бы вы выбрали? Было время, когда я думал,что это разные способы сказать одно и то же, но я больше так не считаю.Большинство моих родственников, например, столь же хорошо видят насквозь разныеувертки, как и прибегают к ним. Однако, я не совсем уверен, что их волнуетистина. С другой стороны, я всегда чувствовал, что в поиске истины есть что-тоблагородное, особенное и почетное — чем я сам пробовал заняться, когдапроектировал Колесо-Призрак. Мандор, однако же, заставил меня усомниться.

Конечно, на самом деле все обстояло далеко не так четко иопределенно. Я знаю, что данная ситуация не чистая, а скорее констатацияпсихологической установки. И все же, я вдруг стал допускать, что возможныкрайности — до грани безрассудного риска — и чересчур уж долго позволил дрематьсвоим определенным критическим свойствам.

Поэтому я и задумался, что стоит за просьбой Фионы.

— Что делает его угрозой? — спросил я.

— Это теневая гроза в форме торнадо, — сказала она.

— Такое бывало и раньше, — ответил я.

— Верно, — отозвалась она. — Но они имеют тенденциюпередвигаться по Отражениям. А эта тоже распространяется на область Отражений,но совершенно стационарна. Впервые она появилась несколько дней назад и с техпор никак не изменилась.

— А какой это срок по времени Амбера? — спросил я.

— Наверное, полдня. А что?

— Не знаю. Просто любопытно, — пожал я плечами. — И все же яне вижу, почему она является какой-то угрозой?

— Я говорила тебе, что такие грозы стали часты с тех пор,как Корвин начертил добавочный Лабиринт. И теперь они изменяются как по своемухарактеру, так и по частоте. Требуется поскорее понять тот Лабиринт.

Миг быстрого размышления показал мне, что тот, кто обрететвласть над отцовским Лабиринтом, станет хозяином каких-то страшных сил. Или иххозяйкой.

Поэтому я сказал так:

— Предположим, я пройду его. А что потом? Насколько я помнилпо рассказу отца, я просто закончу путь в середине, точно так же, как вЛабиринте Амбера. Что из этого узнаешь?

Я вглядывался в ее лицо, отыскивая какие-нибудь признакипроявления чувств, но мои родственники чересчур хорошо владеют собой и несклонны выдавать себя таким примитивным образом.

— Как я понимаю, — напомнила она, — Бранд сумел козырнутьсяв него, когда Корвин находился в центре.

— Я это знаю.

— …Поэтому, когда ты доберешься до центра, я смогу пройти поКозырю.

— Думаю, сможешь. И тогда в середине Лабиринта будут стоятьдвое.

— …а оттуда мы будем в состоянии отправиться в место, куданельзя добраться ни из какой точки Амбера или Отражений.

— Куда же? — осведомился я.

— В изначальный Лабиринт, стоящий за этим.

— Ты уверена, что такой существует?

— Должен. Такая конструкция по самой своей природе обязанасуществовать, но не здесь, а на более основном уровне реальности.

— И зачем же мы отправимся туда?

— Именно там скрыты его секреты, вот там-то и можно узнатьсамые сокровенные тайны его магии.

— Понятно, — протянул я. — А что потом?

— Как что? Там мы сможем узнать, как избавиться от бед,вызванных этой штукой, — ответила она.

Глаза ее сузились.

— Мы, конечно же, узнаем, что сможем. Мощь есть мощь, и онапредставляет собой угрозу, пока не поймешь ее.

Я медленно кивнул.

— Но прямо сейчас действует множество факторов, куда болеереальных по части угрозы, — заметил я. — Этому Лабиринту придется подождатьсвоей очереди.

— Даже если он предоставит силы, нужные тебе, чтобыразделаться с другими проблемами? — спросила она.

— Даже при этом, — подтвердил я. — Предприятие это можетоказаться длительным и я считаю, что на это у меня времени нет.

— Но ты же не знаешь этого наверняка.

— Верно. Но коль скоро я ступлю на него, назад будет уже несвернуть.

Я не добавил, что не собираюсь брать ее в изначальныйЛабиринт, а потом предоставлять там самой себе. В конце концов, она уже однаждыпопробовала свои силы в коронации монархов. И если бы в те дни Бранд сумелсесть на трон Амбера, она сейчас стояла бы строго за него, что бы ни говорилапо этому поводу сейчас. Поэтому она собиралась затем попросить меня доставитьее в изначальный Лабиринт, но сообразила, что я уже обдумал этот вариант и отвергего. Не желая потерять лицо, получив отказ, она вернулась к первоначальнымаргументам.

— Я предлагаю тебе обдумать вопрос со временем сейчас, —сказала она. — Если только ты не желаешь увидеть, как вокруг рвутся миры.

— Ты говоришь это уже не в первый раз, — ответил я. — И я неверю тебе и сейчас. Я по-прежнему думаю, что возросшая активность теневых грозявляется следствием повреждения и ремонта изначального Лабиринта. А такжедумаю, что если мы станем экспериментировать с новым Лабиринтом, о котором ничегоне знаем, то можем ухудшить дело, а не улучшить…

— Я не хочу экспериментировать с ним, — перебила она. — Яхочу изучить его.