Мой напарник – киборг - Бекки Чейз

– Извините, детектив Миллс, я начал издалека.

– Так не тяни кота за яйца, а переходи к сути!

– Определив, что неконтролируемые вспышки гнева не имеют отношения к гормональному фону, я предположил, что они связаны с работой.

– Твою мать, что ж за тугодум вам скрипты писал? – Саманта обреченно прикрывает лицо ладонью. – Ты можешь покороче?

– Я проверил дела, которыми вы занимаетесь. И установил, что основная часть запросов связана с отозванным расследованием.

– Не лезь, куда не просят. Ты прикреплен к Бенсону, так и строчи отчеты для него.

Даже сарказму не удается скрыть досаду – несмотря на перестраховки, следы все равно привели к ней.

– Если мне удалось это обнаружить, то и федеральным агентам не составит труда, – не унимается Кел. – Будьте осторожны, детектив. Джоунс опасен.

Сэм по‑прежнему хочется послать кибер‑выскочку, но она понимает, что информация важнее гордости.

– Что ты о нем знаешь?

– Я не видел личное дело, но проанализировал его расследования, которые были в открытом доступе и освещались в СМИ. Все довольно сложные – такие доверят только надежным и эффективным агентам.

Саманта молчит, понимая, что дальше придется действовать осторожнее. Если запросы привлекут внимание федералов, ее тут же выкинут из департамента. Даже в патрульных не оставят.

– Предполагаю, вы не свернете расследование, – Кел наклоняет голову, демонстрируя задумчивость: – Я изучил версии Кевина. И думаю, он прав, но…

– Изучил? – вспыхивает Саманта. – Он что, все тебе разболтал?

– Нет, детектив, – подает голос «четверка» – он успел подойти ближе и, не скрывая, прислушивается к разговору. – Но об этом вы могли бы спросить и у меня.

В голосе звучит укор, но Сэм его игнорирует – на новые разборки просто нет сил.

– Спасибо за предупреждение, Кел, – сухо кивает она и направляется к выходу из зала.

«Четверка» догоняет ее в коридоре.

– Вы говорили, что не помните моего имени, – он недовольно поджимает губы. – Но как зовут кибера детектива Бенсона, вы почему‑то не забыли.

– Думаю, вы догадываетесь, какими будут последствия вашей самодеятельности, – Джоунс театрально разводит руками.

– Удивите меня, – фыркает Саманта.

Вот же гнида! Он все‑таки отследил их запросы. Пока Джоунс, с ленцой помахивая ордером, обещает лишить ее значка, она особо не прислушивается. Но когда речь заходит о «кей‑ви», заметно напрягается.

– Поскольку он официально изменил статус, этого никто не оспорит. Но и ответственность теперь иная. Вашего кибера ждет показательный суд. Хороший адвокат сразу предложит отозвать заявление о смене статуса. Тогда «кей‑ви» снова будет считаться собственностью мэрии и отправится на диагностику. Там ему сбросят память, и, может быть, даже вернут в ваш участок.

– Но он – самостоятельная личность, – возмущается Саманта, переглянувшись с кибером. – Статус подтвержден юридически.

– Тогда после вынесения обвинительного приговора – а другой ему не светит – ваш чудесный секс‑тренажер деактивируют.

Сэм нервно сглатывает:

– А третий вариант?

– Не понимаю, о чем вы, – скалится Джоунс.

– Вы же федеральный агент. Всегда есть третий вариант.

– Не в вашем случае.

– Что ж, тогда его предложу я, – Саманта скрещивает руки на груди. – У меня есть право на звонок, и я им воспользуюсь. И поверьте, мой адвокат поднимет такой скандал в СМИ, что волна дойдет до АНБ.

– Вам нечем мутить воду, – скептическая улыбка на его лице меркнет.

– Уверены?

– Удивите меня, – передразнивает ее Джоунс, но все же подает незаметный знак спецназовцам, чтобы те освободили помещение.

– Вы пустили в расход Роя Лемана, – оставшись без свидетелей, Саманта незаметно косится в сторону дрона и надеется, что тот не прерывает запись. – Чтобы он не проболтался. Сервер взломали, чтобы выбить дополнительное бюджетирование. Раньше никого не заботила система защиты, а теперь ее внедряют в каждом штате. Всего‑то и потребовалось создать иллюзию в виде внешнего врага – неуловимых российских хакеров.

– Забавная фантазия, – кривится Джоунс.

– Я еще не закончила, – язвительно отбивает Сэм. – Вы убрали не только Лемана, но и репортера, который начал копаться в его старых делах. А ни Бюро, ни АНБ сейчас не нужны другие версии.

– Вы слишком дотошны, детектив. А такие, как правило, долго не живут, – злобно прищурившись, Джоунс тянется к отвороту пальто.

«Кей‑ви» выступает вперед и закрывает Сэм собой:

– Я подключился к вашему дрону, спецагент.

Саманта удивленно вскидывает бровь – кибер снова сумел отличиться.

– Теперь доступ к трансляции есть и у полицейского департамента, – невозмутимо продолжает он. – Попытаетесь ликвидировать кого‑нибудь из нас – и вам предъявят обвинение.

– Этого не случится, если «дотошные» будут играть на вашей стороне, – Сэм выступает из‑за широкой спины.

С ехидной улыбкой Джоунс убирает пистолет:

– Я правильно понимаю, вы просите о переводе в ФБР?

Саманта все еще нервничает, поэтому кивает не сразу.

– Основная информация получена из незасекреченных источников. Представьте, что мы нароем с другим уровнем доступа, – она хотела сформулировать иначе, но проклятое «мы» вырывается само.

– А вы серьезнее, чем я предполагал.

– Так мы договоримся? – Сэм протягивает ему руку, но тот ее не пожимает.

– Это не в моей компетенции. Но я озвучу ваше предложение руководству, – ухмыляется Джоунс и вызывает по рации спецназ: – Можно уводить задержанных.

Фигуры в бронежилетах снова заполняют квартиру.

– Сначала этого, – Джоунс указывает на «четверку».

Логично. Им не дадут спуститься вместе или сесть в одну машину, чтобы они договорились о показаниях.

«Кей‑ви» позволяет заблокировать себе запястья специальными наручниками и, не сопротивляясь, идет к двери, но на пороге оборачивается. Саманта видит в светлых глазах тревогу. Такую же, как когда он впервые отрубил связь с центром управления. Ему страшно. И все потому, что она так рвалась отличиться. Ухватилась за это долбаное расследование, чтобы доказать… кому? И что?

По ее вине «кей‑ви» могут деактивировать. Или сбросить память. И он никогда ее не вспомнит.

Сердце сдавливает ноющая боль, как при тахикардии. Саманта моргает; ей сложно сфокусировать взгляд – мутная пелена заволакивает обзор. Неужели это… слезы? Она плачет из‑за кого‑то чипованного манекена? Черт побери, это ее манекен, и она не отпустит его просто так.