СССР при Брежневе. Правда великой эпохи - Димитрий Чураков

Такова была эпоха, которая предшествовала эпохе, начавшейся в 1964 году и закончившейся в 1985 году. «Оттепель» с ее противоречиями, постоянными метаниями, отсутствием подлинных демократических реформ, идеологической ложью подрывала силы нации, создавала прямую угрозу будущему СССР. Только в контексте этого можно понять характер исторического периода, пришедшего на смену «хрущевскому волюнтаризму».

Стране пришлось терпеть Хрущёва до осени 1964 года, когда на октябрьском Пленуме ЦК КПСС он наконец был смещен со всех своих постов и спроважен на «заслуженный отдых». К этому времени неполадки в русском доме чувствовались уже повсеместно. Последние годы пребывания Хрущёва у власти вошли в историю ощутимым падением поддержки его политики со стороны самых различных слоев советского общества. Партийные и хозяйственные руководители критически относились к экспромтам Хрущёва при проведении экономических и политических преобразований, неоправданным нововведениям. Негативно оценивались его внешнеполитические шаги, особенно разрыв с Китаем и неспособность отстоять интересы СССР в период Карибского кризиса. Военные понимали непродуманность и опасный характер предпринятого Хрущёвым сокращения армии. Рядовые граждане были недовольны ростом цен и пустыми прилавками. Крестьяне были выбиты из привычной колеи уничтожением приусадебных участков и личного скота, к 1964 году уровень их жизни был ниже, чем в 1940-м! По некоторым оценкам, сельское хозяйство при Хрущёве было отброшено к дореволюционному уровню: в 1913 году сбор зерна составлял 6200 млн пудов, а при Хрущёве – 6900, в лучшем случае 7000 (включая сюда примерно 1470 млн пудов не успевавшей дозреть кукурузы). Постоянный рост цен, снижение расценок, плохие условия труда – вот что ждало в повседневной жизни рабочих. Даже в Москве, где уже в первые годы после войны магазины были завалены икрой, крабами, самыми разнообразными колбасными и молочными продуктами, прилавки опустели – не хватало самых элементарных продуктов, не говоря уж о прежних деликатесах!

Углубление социальных язв подрывало стабильность общества и вызывало у людей растущее чувство протеста. Газеты, журналы, различные советские и партийные инстанции были буквально завалены обращениями, просьбами, предложениями, анонимками, в которых люди высказывали свое отношение к происходящему в стране, демонстрировали надежду на перемены к лучшему. Многие из этих писем были обращены лично к Н.С. Хрущёву как лидеру советского государства. Во многих обращениях звучала завуалированная критика его курса. Даже если Хрущёв и не читал шедшую к нему корреспонденцию, он не мог не чувствовать истинного отношения к своей персоне со стороны подавляющего большинства народа. Еще в студенческие годы мне приходилось слышать рассказы о том, как во время визита Хрущёва в Днепропетровск из огромной толпы встречающих в его открытую машину полетели завернутые в букеты цветов камни. И недавно я получил подтверждение тому, что все происходило именно так, как мне говорили, – причем по всей необъятной стране. Вот что писал о подобного рода инцидентах В.Е. Семичастный:

«Нельзя сказать, что Хрущёв был огражден от реальности. С одним из свидетельств того, что в стране не все гладко, он имел возможность столкнуться сам в Мурманске, где во время его выступления рабочие открыто роптали. В воздухе носились и откровенно оскорбительные слова. Все чаще случалось, что во время поездок Хрущёва по стране на капот его автомобиля падали не только цветы, но и камни. И это были вовсе не единичные случаи»12.

Еще одним нетривиальным, но весьма болезненным для властей способом борьбы с царившим в стране произволом стали проходившие в то время выборы. Казалось бы, безальтернативная, сугубо заформализованная советская избирательная система не позволяла людям выражать свое истинное отношение к хрущевской политике. Но это было не так, что убедительно доказала кампания по избранию депутатов Верховного Совета СССР, которая проходила в начале 1961 года. Официальные данные, сообщавшиеся в советской прессе, рисовали, казалось бы, совершенно безоблачную картину – Никита Сергеевич Хрущёв получит чуть ли не все 100 % поддержки избирателей. Но есть и другие факты, которые не попадали в советские газеты и стали известны только в наше время. Многие граждане, вынужденные участвовать в выборах, использовали этот случай для выражения своего истинного отношения к власти, свидетельством чему служат многочисленные критические надписи на бюллетенях для голосования и опускавшиеся в урны для голосования записки, которые, по мнению Московского городского комитета партии, были спровоцированы «нездоровыми» настроениями «отсталой» части населения. Соответствующие данные приводятся в книге известного своими публикациями о хрущевской «оттепели» историка Ю.В. Аксютина.

Так, в обращениях к Хрущёву нередко звучат протесты против ущемленного положения русских. Один избиратель спрашивал у Хрущёва: «Когда же народ-победитель, народ-созидатель, великий труженик русский народ будет хорошо жить?» В другой надписи на бюллетене звучал уже не вопрос, а требование: «Хватит существовать! Дай жизнь русскому народу». В других записках недовольство людей получило еще более прямолинейное выражение: «Вы, – говорилось в одной из них, – еще не сделали ни одного снижения цен…» Еще один аноним также спрашивал: «Почему нет снижения цен на промышленные товары и продовольствие?» «Почему [на] многие продукты, а главное сахар, конфеты и ширпотреб – не довоенные цены?» – звучало в третьей записке. Ждать от «Никиты манной каши», восклицал очередной участник голосования, это все равно, что ждать «от козла молока». Неслучайно некоторые обращения непреложно свидетельствуют, что политика Хрущёва, творимая под флагом возвращения к принципам Октября, на самом деле заставляла народ разочаровываться и в самой революции, и в порожденном ею строе: «Первый раз в жизни голосую против советской власти – очень трудно жить», – сетовал кто-то неизвестный в одном из них. Простые люди требовали от Хрущёва «возвратить старых работников партии – Маленкова, Кагановича и др.», с именами которых чаще всего отождествлялись первоначальные мероприятия «оттепели». Некоторые респонденты вежливо намекали Хрущёву: мы Вас, дескать, любим, но не пора ли в руководстве страны начать подготовку «Вашей достойной замены»?13

В арсенал борьбы с несправедливой властью в период хрущевского правления возвращаются листовки. Эти листовки, как правило, анонимно распространялись по почте либо в людных местах. Их авторами были не только одиночки, но и небольшие антисоветские организации, хотя об антисоветском характере большинства листовок говорить вряд ли стоит – многие из них были направлены исключительно против самого Хрущёва. Так, в 1962–1963 годах группа молодых москвичей, в которую входили 24-летний Юра Гримм, 15-летний Коля Хасянов и др., распространяла в центре Москвы (в магазине «Детский мир», который располагается прямо напротив центрального офиса КГБ, в подъездах ЦК КПСС на Старой площади и других местах) листовки ярко выраженного антихрущевского содержания: «Если ты гражданин, – звучало в одной из них, – если тебе дорога судьба страны, ты должен требовать немедленного снятия Хрущёва со всех его постов и предания его суду…» Заканчивалась листовка очень выразительно: «По Хрущёву плачет Лобное место на Красной площади. Да здравствуют свобода и счастье. Голос народа». От Москвы ни на шаг не отставала провинция. Например, в ночь на 31 декабря 1961 года в одном из районов Читы на стенах зданий было расклеено 7 листовок, написанных от руки цветным карандашом: «Внутренняя политика Хрущёва – гнилье! Долой диктатуру Хрущёва! Болтун Хрущёв, где твое изобилие!» На следующую ночь в другом районе города была запущена листовка в стихах: