Битвы третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии - Бэзил Генри Лиддел Гарт

Об этом в одной из наших бесед говорил Дитмар. «Польской, западной и балканской кампаниями, так же как и первой стадией русской, руководили деятели из командования сухопутными силами при относительно слабом вмешательстве командования вермахта. Сражение за Киев стало первым, где операциями руководил лично фюрер. Он оправдывал свое вмешательство необходимостью завершить русскую кампанию до начала зимы. После этого основная роль в руководстве военными действиями переместилась от командования сухопутными силами к командованию вермахтом, иными словами, по сути, к Гитлеру».

Далее Дитмар подчеркнул эффект еще одного важного мероприятия: «Гитлер решил, что сфера ответственности командования сухопутных сил должна ограничиваться русским фронтом, а что командование вермахта будет осуществлять руководство операциями на всех фронтах. В результате в командовании сухопутными силами не имели представления о войне в целом, что ослабляло позиции штаба при решении стратегических вопросов. Разграничение сферы влияния командования сухопутными силами и командования вермахтом стало большой ошибкой и явилось одной из причин несовершенства планов и слабости Германии.

Я много слышал об этом от Гальдера. Он говорил, что Гитлер – это мистик, всячески снижающий значимость, если не полностью игнорирующий правила стратегии.

Гитлер свято верил в то, что интеллект и знания являются вещами второстепенными. Первостепенное значение имеет неуклонная воля к победе и безудержное стремление к достижению цели. Поэтому мистические рассуждения зачастую заменяли тщательное обдумывание места и времени, так же как и точные расчеты собственных и вражеских сил. Свобода действий была полностью ликвидирована. Даже высшие командиры находились под постоянным и неусыпным контролем».

Начиная с 1941 года имя Эрвина Роммеля неизменно затмевало имена других выдающихся немецких генералов. Его взлет от полковника до фельдмаршала был воистину стремительным. Он всегда являлся аутсайдером, причем аутсайдером двойным: во-первых, он не занимал высокого положения на иерархической лестнице Генерального штаба, а во-вторых, довольно долго действовал на фронтах за пределами Европы.

Своей известностью он обязан не только собственным заслугам, но и тонкому расчету Гитлера. Фюрер отлично знал, что в военное время народу необходим герой, блестящий военный, некая выдающаяся фигура. Поэтому он решил выбрать двоих солдат (только двоих), которых можно без опасности для себя сделать национальной гордостью, причем «один должен был быть на солнце, а другой в снегу». Солнечным солдатом стал Роммель в Африке, а снежным – Дитль в Финляндии.

Оба выступали не на главных сценах, где Гитлер собирался сам купаться в лучах славы. Оба были хорошими солдатами и обладали всеми качествами, необходимыми для достижения успехов на местах, и в то же время не претендовали на решение вопросов высшей стратегии. Оба казались вполне лояльными режиму и спокойно принимали Гитлера. Вначале Роммель очень старался оправдать выбор фюрера, однако с лояльностью дело оказалось намного сложнее. Когда Роммель понял, что выживание Германии и выживание Гитлера брошены на разные чаши весов, он сделал выбор в пользу своей страны и отвернулся от своего патрона.

Роммель многим обязан хорошему отношению Гитлера. Будучи человеком энергичным и активным, он без труда обратил на себя внимание фюрера. Но после этого он произвел настолько сильное впечатление на своих британских противников, что те постарались приумножить его известность значительно больше, чем рассчитывал фюрер.

Во время Первой мировой войны он еще младшим офицером отлично проявил себя и получил высшую награду Германии – орден Pour le Merite[1]. Это произошло в 1917 году после наступательной операции в Капоретто против итальянцев. Однако его профессиональные знания были оценены не столь высоко, как боевой дух, поэтому после войны для него не нашлось достойного поста в армии. Его не сочли подходящим для избранного круга офицеров будущего Генерального штаба. Но история о том, что после войны он был одним из командиров нацистских штурмовых отрядов, является не более чем легендой, придуманной пропагандистами уже после того, как Роммель приобрел известность, чтобы его слава ассоциировалась с именем партии.

Да, в 1933 году после прихода нацистов к власти он был назначен военным инструктором СА. Отличный рассказчик с яркой, образной речью, он успел к тому времени расширить свой кругозор изучением новой «науки» – геополитики, являясь одним из учеников профессора Хаусхофера. Затем он стал инструктором пехотной школы в Дрездене, а после этого – военного училища в Винер-Нойштадте. Примерно в это же время он познакомился с Гитлером, который счел его перспективным молодым военным. Перед началом войны он стал комендантом полевой ставки фюрера, упрочив тем самым контакт с ним. После польской кампании Роммель попросил Гитлера предоставить ему командование танковой дивизией и получил желаемое. Роммель обладал острым умом, позволявшим ему вовремя увидеть представляющуюся возможность, и цепкой хваткой. Между прочим, до войны он был ярым сторонником пехоты и держался в стороне от новых идей танковой войны. Но по пути в Варшаву он увидел мелькнувший впереди свет и, не теряя времени, отправился в нужном направлении.

Он был назначен командиром 7-й бронетанковой дивизии, принявшей активное участие в западной кампании. Его дивизии принадлежала решающая роль в прорыве через Маас на побережье Английского канала. На следующем этапе она прорвала французский фронт на Сомме между Абвилем и Амьеном и вышла к Сене в районе Руана. Подвиги дивизии во время французской кампании получили широкое освещение в средствах массовой информации. Народные массы нарекли ее «призрачной дивизией».

В начале 1941 года Гитлер решил направить танковые и мотомеханизированные экспедиционные силы на помощь итальянским союзникам, разбитым в Египте. Роммель был назначен командиром Африканского корпуса. К моменту его прибытия в Триполи итальянские войска были не только отброшены, но и частично уничтожены в процессе отступления. Катастрофическая ситуация не смутила Роммеля. Он знал, что одержавшая победу британская армия немногочисленна, и догадывался, что она уже близка к пределу своих возможностей. Поэтому, как только прибыла первая немецкая дивизия, он немедленно двинул ее в наступление. Роммель не слишком хорошо разбирался в танках, но обладал чувством маневра и склонностью к внезапности. Британская армия оказалась раздробленной, подавляющее большинство ее танков нуждалось в ремонте. Скорость атаки, сопровождающейся облаками пыли, поднятой танками, возбуждала его, умножала силы. Англичане были легко выбиты из Киренаики и отброшены к границе.

В течение следующих восемнадцати месяцев слава Роммеля неуклонно возрастала. Он без труда опрокидывал планы противника и наносил ответные удары даже тогда, когда его разгром казался неизбежным. В результате солдаты армии противника стали уважать его больше, чем собственных командиров. Его танки всегда появлялись быстро и в самых неожиданных местах, словно черт, выпрыгивающий из табакерки, что не могло не вызывать восхищения. Пика славы он достиг летом 1942 года, когда разгромил 8-ю армию между Газалой и Тобруком и организовал преследование отступавшего противника через Западную пустыню до самой дельты Нила.