Вечный сон. Прощай, красавица. Высокое окно - Реймонд Чандлер

— Это опять я, — весело сказал я и помахал сигаретой. — Сегодня мистер Гейгер в магазине?

— К… к сожалению, нет. Н… нет. Простите… вы… вы, кажется… хотели…

Я сдернул темные очки и мягко постучал дужкой по кисти левой руки. Я был само изящество — если только можно назвать изящным существо весом в сто девяносто фунтов.

— Вчера я морочил вам голову, — прошептал я. — Что поделаешь — работа такая. У меня кое-что для него есть. Он об этом давно мечтал.

Пальцы с серебряными ногтями нервно пробежали по пепельным волосам над маленьким, оттянутым под тяжестью клипсы ухом.

— Так вы… поставщик, — сказала сна. — Знаете что… приходите завтра. Завтра, я думаю, он будет.

— Не валяйте дурака, — сказал я. — Я же его деловой партнер.

Ее глаза сузились и сверкнули зеленоватым огоньком, словно ручеек в чаще леса. Она вцепилась своими длинными ногтями себе в ладонь, придирчиво на меня посмотрела и выдохнула воздух.

— Он болен? Я мог бы зайти к нему домой, — поспешил сказать я. — Время ведь не ждет…

— Вы… вы… вы… — Блондинка лишилась дара речи и, казалось, вот-вот лишится чувств. Она дрожала всем телом, а щеки у нее тряслись, точно поднявшееся тесто. Наконец, с большим трудом, она взяла себя в руки и с трудом изобразила улыбку.

— Понимаете… — выжала она из себя. — Понимаете, его нет в городе. Поэтому… к нему домой ехать бессмысленно. Вы не могли бы… прийти сюда завтра?

Только я открыл рот, чтобы ей возразить, как дверь в перегородке приоткрылась и из-за нее выглянул высокий смуглый красивый парень в короткой кожаной куртке с бледним лицом и плотно сжатыми губами. Увидев меня, он тут же захлопнул дверь снова, однако я успел заметить деревянные ящики, стоявшие на полу у него за спиной. Они были выложены газетами и как попало набиты книгами. Упаковывал ящики какой-то тип в новеньком комбинезоне: товар Гейгера переправлялся в укромное место.

Когда дверь в перегородке закрылась, я опять водрузил на нос темные очки и, приподняв шляпу, сказал блондинке:

— Что ж, завтра так завтра. С удовольствием вручил бы вам свою визитную карточку, но вы же сами понимаете…

— Да-да, понимаю. — Блондинка опять вздрогнула и издала, надув ярко накрашенные губки, какой-то едва слышный свистящий звук, а я вышел на улицу, прошел по бульвару до перекрестка, повернул за угол и по узкой, параллельной бульвару улочке подошел к магазину сзади. Перед дверью в книжную лавку стоял небольшой фургон черного цвета с решетчатыми бортами. Тип в новеньком комбинезоне выносил из магазина ящики и складывал их в кузов. Я вернулся на бульвар, прошел квартал в сторону гейгеровского магазина и увидел стоящее у пожарного крана такси. За рулем сидел румяный парень и читал комиксы.

Я просунул голову в машину, показал таксисту доллар и сказал:

— Покатаемся? Надо одного типа выследить.

Он осмотрел меня с ног до головы:

— Сыщик?

— Частный.

Таксист заткнул журнал за зеркало заднего вида и с улыбкой сказал:

— Годится. Эта работа по мне, шеф.

Я сел в такси, мы свернули с бульвара в переулок и остановились против заднего входа в магазин Гейгера, рядом с еще одним пожарным краном.

Сложив в кузов десятка полтора ящиков, тип в новеньком комбинезоне закрыл задние дверцы фургона, поднял подножку и сел в кабину.

— За ним, — скомандовал я таксисту.

Тип в комбинезоне завел мотор, зыркнул глазами по переулку и, проехав назад, свернул налево. Свернули и мы. Я заметил, что фургон повернул в сторону Франклина, и велел таксисту догнать его, но, когда мы доехали до Франклина, фургон опережал нас уже квартала на два. По дороге на Вайн, в самом Вайне и всю дорогу до Вестерна фургон маячил далеко впереди. Дорога была забита, и моему краснощекому шоферу никак не удавалось сократить дистанцию. Я сделал ему внушение, но тут фургон, оторвавшийся от нас на весьма почтительное расстояние, свернул опять, на этот раз на Британни-плейс. Когда же вслед за ним свернули туда и мы, грузовик исчез.

Краснощекий промямлил через стеклянную перегородку что-то в свое оправдание, и мы поехали в гору со скоростью четыре мили в час, вертя головами во все стороны — а вдруг фургон спрятался в кустах? Через два квартала, на перекрестке Британни-плейс с Рэнделл-плейс, перед нами вырос белый многоэтажный жилой дом, который своим фасадом выходил на Рэнделл, а въездом в подземный гараж — на Британни. Мы медленно ехали мимо дома, и таксист уговаривал меня, что фургон не мог далеко уехать, но тут, повернув голову, я, совершенно неожиданно, увидел, что фургон с открытой задней дверцей стоит под аркой белого здания, у въезда в гараж.

Мы обогнули дом, остановились у подъезда, и я вошел внутрь. В холле было пусто, домофон отсутствовал, над стоявшим у стены письменным столом тянулся длинный ряд выкрашенных в золотистый цвет почтовых ящиков. Я пробежал глазами фамилии жильцов. Квартиру под номером 405 занимал некто Джозеф Броди. В свое время некто Джо Броди получил от генерала Стернвуда пять тысяч долларов за то, чтобы он, Джо, отстал от Кармен и занялся какой-нибудь другой девицей. Возможно, владелец квартиры номер 405 Джозеф Броди и вымогатель Джо Броди — одно и то же лицо. Возможно, и даже очень.

Я прошел вдоль стены к шахте лифта. Его крыша находилась на одном уровне с полом. Наверх вела выложенная кафелем лестница. Рядом была дверь с надписью «Гараж». Я открыл ее и по узким ступенькам спустился в подвал. Дверь лифта была открыта. Тип в новеньком комбинезоне, тяжело дыша, грузил в кабину ящики с книгами. Я остановился поодаль, закурил и стал наблюдать, как он носит книги. Ему это явно не понравилось.

— Смотри, как бы перевеса не получилось, — сказал я, помолчав. — Больше полутонны этот лифт не подымает. Кому товар везешь?

— Броди, в четыреста пятую, — ответил грузчик. — А ты кто, управляющий?

— Он. Добра, я вижу, тут хватает.

— Тоже мне добро. Книги это, — буркнул грузчик, метнув на меня злобный взгляд светлых, с белым ободком глаз. — Каждая коробка, считай, сто фунтов весит. Что ж мне их, на своем горбу носить?

— Главное, чтоб перевеса не было, — повторил я.

Загрузив шесть ящиков, он вошел в лифт и захлопнул дверцы, а я поднялся в холл, вышел на улицу, сел в такси и поехал в центр, к себе в контору. Краснощекому я заплатил гораздо больше, чем он заслуживал, а он в благодарность вручил мне свою измятую визитную карточку, которую я против обыкновения не стал выбрасывать в стоявшую у лифта керамическую вазу с песком.

На седьмом этаже я снимал под контору полторы комнаты. Полторы, потому что одна комната была перегорожена на собственно кабинет и приемную. На двери, ведущей в приемную, значилась моя фамилия — только фамилия и ничего больше. Дверь в приемную я никогда не запирал, чтобы было где меня подождать, если клиент явится в мое отсутствие.