Чарующий город - Лаура Липман

Резкий женский голос заглушил все эти жалобы и причитания:

— Эй, ребята, если вы будете продолжать в том же духе, то скоро дойдете до международного еврейского заговора! Неужели я не могу подождать в тишине, пока разогреют мой сэндвич с сыром и ветчиной? И без помидоров — в это время года они напоминают мне мертвые теннисные мячики.

Этот голос был отлично знаком Тесс, а уж специфическое чувство юмора его обладательницы — тем более.

— Уитни Тэлбот! — Тесс обернулась и увидела свою давнюю подругу. — Что ты делаешь в этом районе?

— О, Тесс, привет! А я как раз собиралась сегодня вечером тебе позвонить. С тех пор как ты завела роман с этим мальчиком, у тебя совсем не осталось времени для твоей подружки-старушки, — это заявление вызвало в очереди оживление, и все с интересом стали разглядывать Тесс, но буквально через мгновение все внимание присутствующих было вновь сосредоточено на Уитни.

Они были примерно одного роста, но Уитни, на взгляд Тесс, обладала более стройной фигурой. Густые светлые волосы подруга собирала в как бы небрежно завязанный пучок, но Тесс знала, что раз в два месяца Уитни тратит шестьдесят долларов на парикмахера, чтобы поддерживать постоянную длину волос. Это был один из ее капризов, а Тесс отлично знала их все: ведь пока учились в колледже, они жили в одной комнате, потом вместе работали в «Стар», при этом постоянно соперничая друг с другом, как делает большинство подруг.

Тесс подошла к Уитни, и они расцеловались. Неужели она превратилась в одну из тех женщин, которые забывают о друзьях, когда рядом появляется постоянный мужчина? Да нет, просто эта зима была настолько холодной, что хотелось сидеть дома под горой пледов и никуда не выходить.

— У нас с Кроу все в порядке, но он действительно всего лишь мальчик, как ты выразилась. Никто не сможет заменить тебя, Уитни. Поэтому бери свой сэндвич и пойдем в контору Тайнера, перекусим там, а заодно и поболтаем, так сказать, наверстаем упущенное.

Уитни отрицательно покачала головой:

— Нет, мне надо вернуться в «Бикон-Лайт». У них там сейчас полная неразбериха.

— Из-за статьи Фини? Ты знаешь, один из моих источников сообщил мне, — странно, эта фраза прозвучала так приятно, даже спустя два года после ухода из журналистики, — что эта история вообще не должна была быть напечатана.

Но на Уитни заявление Тесс не произвело никакого впечатления. Она знала, что у ее подруги есть два источника информации в «Бикон-Лайт». И она была вторым.

— Тебе стало известно о том, что эту статью не будут печатать сегодня или что ее не собираются публиковать вообще?

— А вот это я как раз хотела спросить у тебя.

— Да что ты, Тесс, ты же прекрасно знаешь, что наш отдел никак не связан с отделом новостей!

— Да брось, Уитни, уж от меня-то можно ничего не скрывать. Между прочим, у меня осталось несколько снимков еще со времен колледжа. Ты там сфотографирована в весьма компрометирующих позах: с сигаретой, молодыми людьми и с бутылкой виски.

— Только не надо меня шантажировать! — засмеялась Уитни. — Хотя, если учесть требования, предъявляемые в «Бикон-Лайт» к морали сотрудников, одной фотографии с сигаретой будет вполне достаточно, чтобы лишить меня какой бы то ни было перспективы карьерного роста. Они считают, что развлечения и работа — понятия несовместимые… Знаешь, где я была утром? — немного помолчав, продолжала Уитни. — На молочной кухне на Двадцать пятой улице. Они начинают раздавать завтраки в половине восьмого утра, а заканчивают примерно в одиннадцать. Сегодня пришло двести человек. К концу месяца их будет не меньше трехсот. Некоторые женщины приходят каждый день со своими детьми, чтобы как-то продлить продовольственные талоны.

— Приятно слышать, что в «Бикон-Лайт» этим заинтересовались. Вы же обычно красочно описываете животрепещущую проблему голодания детей в Африке.

— Извини меня, Тесс, за то, что я сейчас скажу, но я ненавижу писать обо всей этой социальной чепухе. В «Стар» я писала о политике городских властей, я свободно владею японским, у меня повсюду есть друзья и связи. Но я должна писать берущие за душу рассказы о молочных кухнях. И знаешь почему? Потому что у меня между ног нет того, что есть у наших уважаемых редакторов!

В магазине внезапно воцарилась тишина, и Тесс поняла, что все внимательно прислушивались к их разговору, хотя они и старались говорить негромко. Мужчины в очереди невольно поежились под взглядом, брошенным Уитни в их сторону. В этот момент подошла очередь Тесс.

— Ваш сэндвич с индейкой и дополнительными специями, — Тесс взяла протянутый продавцом бумажный пакет, купила пакет сырных шариков и вернулась к Уитни, вожделенно наблюдавшей за приготовлением своего сэндвича. Тесс же почувствовала, что после весьма образного последнего высказывания подруги вряд ли сможет что-нибудь проглотить. Судя по выражению на лицах людей, стоявших в очереди, она была не одинока.

— Звони мне, — сказала Тесс, собираясь уходить. — Я не трачу все свое свободное время на Кроу. К тому же он слишком занят поддержанием своего статуса рок-звезды местного масштаба. Так что в моем распоряжении полно свободных вечеров и выходных.

Уитни кивнула с отсутствующим выражением на лице. Было видно, что ее мысли где-то далеко. Но когда Тесс уже была у самого выхода, Уитни догнала ее и схватила за руку.

— Тессер?

— Что?

— Как твоя работа? Я имею в виду — в качестве детектива… Тайнер тебя очень загружает?

— Время от времени.

Уитни рассмеялась.

— У тебя есть лицензия? Ты купила оружие? Мы могли бы вместе сходить в тир.

— Нет, я пока не купила пистолет. Ты же знаешь, как я отношусь к оружию. — Этот разговор возникал между ними неоднократно. Уитни, с самого детства ходившая с отцом на охоту, без труда могла подстрелить утку или голубя. Она постоянно тренировалась в тире и пыталась возбудить в Тесс интерес к охоте или хотя бы к стрельбе, но безуспешно.

— Да, я помню, помню. Но тебе в любом случае нужно оформить разрешение на ношение оружия. Вот если бы прошлой осенью у тебя с собой был пистолет…

— Я, скорее всего, случайно бы выстрелила себе в ногу. — «Мертвых не оживить», — снова напомнила она себе, как делала каждый раз, когда кто-либо заводил разговор о том сентябре, о том, что могло бы быть, и кто мог бы остаться жив. Все события той осени снова встали у нее перед глазами. События, навсегда врезавшиеся в память Тесс и еще долго преследовавшие ее во сне.

— Ну, если ты действительно так считаешь… — протянула Уитни, целуя Тесс в щеку, и тут же переключила внимание на разогревающийся сэндвич: — Слушайте, он уже стал слишком коричневым! Быстро переверните его! — накинулась она на продавца, смотревшего на нее с таким восхищением, словно капризы покупательницы звучали для него райской музыкой. — Да, и не забудьте потом срезать хрустящую корочку.

Тесс всегда считала интерьер бара Спайка несколько мрачноватым, а теперь, в надвигающихся сумерках, он показался ей просто зловещим. На столах лежал толстый слой пыли, на музыкальном автомате сиротливо стояло несколько грязных пивных бокалов, на полу темнели какие-то странного вида пятна. «Точка» находилась в ужасном состоянии, но Тесс при всем желании не могла приписать это отсутствию Спайка. При нем бар выглядел ненамного чище.