Измененные черты характера. Как медитация меняет ваш разум, мозг и тело - Ричард Дэвидсон

В «Висуддхимагге» описано состояние, при котором тщательно удерживаемая внимательность — «ясное и целенаправленное осознание того, что на самом деле происходит на данный момент» в нашем восприятии в ходе последовательности мгновений, — превращается в более тонкую практику прозрения. Она может через последовательность этапов привести нас к полному прозрению — нирване, или ниббане[43].

Этот переход к медитации прозрения возникает из отношения нашего осознавания к нашим мыслям. Обычно мысли подчиняют нас: отвращение или ненависть к самому себе приводит к одному набору чувств и действий, романтические фантазии — к другому. Но при устойчивой внимательности мы можем испытать глубокое чувство, при котором ненависть к себе и романтические мысли становятся одним и тем же. Как и все остальные мысли, они лишь мимолетные мгновенья ума. Нам не обязательно убегать от своих мыслей в течение дня: это лишь бесконечная серия коротких роликов, превью и неудачных дублей в театре ума.

Как только мы начнем относиться к своему уму как к набору процессов и перестанем поддаваться соблазнам мыслей, мы вступим на путь прозрения. Мы будем развиваться, постоянно меняя нашу связь с этим внутренним представлением и обретая все больше прозрений в природу самого сознания.

Как грязь, оседая в пруду, позволяет увидеть дно, так и ослабление потока мыслей позволяет наблюдать за нашим ментальным механизмом с растущей ясностью. Например, медитирующий видит потрясающе стремительный парад мгновений восприятия, который проносится в уме, обычно скрытый от осознавания где-то за кулисами.

Эйфория Ричи от медитации несомненно могла быть обнаружена на одном из этих этапов развития. Но она исчезла в дымке воспоминаний — этакие преходящие измененные состояния.

В Индии есть легенда о йогине, который годами жил в пещере, стремясь достичь возвышенного состояния самадхи. Однажды, удовлетворенный тем, что завершил свое внутреннее путешествие, йогин спустился с горы в деревню, расположенную рядом.

В тот день на рынке было многолюдно. В толпе йогин попал в давку, когда народ попятился, уступая дорогу местному князьку, ехавшему верхом на слоне. Юноша, стоящий напротив йогина, в испуге шагнул назад, наступив тому на ногу.

Йогин в ярости от боли замахнулся посохом на юношу. Но, внезапно увидев, что он собирался сделать, и осознав гнев, который заставил его поднять руку, йогин развернулся и отправился обратно в пещеру, чтобы практиковать дальше.

Легенда говорит о различии между эйфорией от медитации и устойчивой переменой. За пределами временных состояний вроде самадхи (или его эквивалента, джханы медитативной поглощенности) в самом нашем сознании могут происходить устойчивые перемены. В «Висуддхимагге» эта трансформация считается результатом достижения высочайших уровней пути прозрения. Например, как говорится в тексте, исчезают сильные негативные чувства вроде алчности и эгоизма, гнева и враждебности. На их место приходят позитивные качества: равностность, доброта, сострадание и радость.

Этот список тесно перекликается с похожими заявлениями из других медитативных традиций. Мы не знаем, почему возникают данные черты — благодаря особому трансформирующему опыту, который накапливается при достижении этих уровней, или лишь благодаря часам практики. Но потрясающей эйфории Ричи, вызванной медитацией, — возможно, это была если не первая джхана, то, по крайней мере, сосредоточение доступа — недоставало для совершения перемен в чертах его характера.

Открытие Будды — достижение просветления через путь прозрения — стало вызовом традициям йоги того времени. Она следовала пути сосредоточения для достижения различных уровней самадхи — блаженного состояния полной поглощенности. В те дни прозрение в сравнении с сосредоточением оставалось актуальным вопросом в политике сознания, посвященным выбору лучшего пути к этим измененным чертам.

Перенесемся к другой политике сознания — в 1960-е, в головокружительные дни моды на психоделики. Внезапное открытие измененных состояний, вызванных наркотиками, привело к появлению утверждений вроде подобного, сделанного одним любителем наркотиков: «С ЛСД мы испытали то, к чему тибетские монахи шли 20 лет, хотя нам понадобилось лишь 20 минут»[44].

Абсолютно неверно. Проблема состояний, вызванных наркотиками, заключается в том, что после того, как химическое вещество выводится из организма, вы остаетесь тем же человеком, что и были. Как обнаружил Ричи, то же угасание происходит и с эйфорией от медитации.

Во второй раз Дэн приехал в Азию в 1973 году, под предлогом исследований по этнопсихологии, получив грант от Совета социальных наук. Он собирался изучить азиатские системы анализа ума и его возможностей. Вначале он провел полгода в Канди, городе на холмах Шри-Ланки. Там Дэн каждые несколько дней встречался с Ньянапоникой Тхерой — тхеравадинским монахом немецкого происхождения, активно изучавшим теорию и практику медитации. Затем Дэн отправился на несколько месяцев в Дхарамсалу, Индия, где изучал материалы Библиотеки тибетских трудов и архивов.

Труды Ньянапоники фокусировались на «Абхидхамме» — модели ума, которая излагала план и методы трансформации сознания для создания измененных черт. В то время как «Висуддхимагга» и руководства по медитации, которые прочел Дэн, были рабочими инструкциями для ума, «Абхидхамма» представляла собой руководящую теорию к подобным руководствам. Эта психологическая система детально описывала ключевые элементы ума и то, как преодолеть этот внутренний ландшафт, чтобы осуществить устойчивые перемены в ядре собственного существа.

Определенные разделы были убедительными с точки зрения актуальности для психологии, особенно динамика, отмечающаяся между «здоровым» и «нездоровым» состояниями ума[45]. Слишком часто наши психологические состояния колеблются в диапазоне, представляющем собой навязчивые желания, эгоистичность, лень, тревогу и так далее. Это нездоровые состояния на карте ума.