Измененные черты характера. Как медитация меняет ваш разум, мозг и тело - Ричард Дэвидсон

Здоровые состояния, напротив, включают невозмутимость, душевное равновесие, постоянную внимательность и реалистичную уверенность. Интересен тот факт, что ряд здоровых состояний применим и к уму, и к телу: бодрость, гибкость и способность к адаптации.

Здоровые состояния могут подавлять нездоровые, и наоборот. Признак прогресса на этом пути заключается в том, означают ли наши реакции в повседневной жизни переход к здоровым состояниям. Цель — сделать здоровые состояния основными, устойчивыми чертами.

Когда медитирующий глубоко сосредоточен, его нездоровые состояния подавлены. Но, как и в ситуации с йогином на рынке, они могут проявиться в полную силу, когда состояние сосредоточения ослабнет. Согласно древней буддийской психологии, переход на более глубокие уровни практики прозрения приводит к радикальной трансформации, в итоге освобождая ум практикующего от нездоровых черт. Продвинутый мастер медитации без усилий придерживается здоровой стороны, проявляя уверенность, бодрость и другие схожие качества.

Дэн рассматривал эту азиатскую психологию в качестве рабочей модели ума, проверенной временем многовековой теории о том, что ментальная тренировка может привести к весьма позитивным измененным чертам. Эта теория стояла во главе практики медитации более чем двух тысяч лет, что служит потрясающим доказательством справедливости концепции.

Летом 1973 года Ричи и Сьюзан прибыли в Канди на шесть недель, прежде чем отправиться в Индию на тот самый захватывающий и отрезвляющий ретрит с Гоенкой. Будучи уже вместе, Ричи и Дэн пробирались сквозь джунгли, чтобы беседовать с Ньянапоникой в его отдаленном жилище об этой модели ментального благополучия[46].

Позже в том же году, после возвращения Дэна из его второй поездки в Азию в качестве уже действующего члена Совета социальных наук, он начал работать в Гарварде в качестве приглашенного лектора. В начале осеннего семестра 1974 года он предложил курс под названием «Психология сознания», который хорошо отражал ситуацию в науке тех дней — по крайней мере, среди студентов. Многие из них проводили внепрограммные исследования в области психоделиков, йоги и даже медитации.

Как только было объявлено о появлении курса по психологии сознания, сотни студентов Гарварда поспешили участвовать в этом исследовании медитации и измененных черт, буддийской психологической системы и того немногого, что было известно о динамике внимания. Желающих прослушать курс было так много, что занятия начали проходить в самой большой аудитории Гарварда — театре Сандерса, вмещавшем тысячу человек[47]. Ричи, тогда магистр-третьекурсник, был ассистентом преподавателя курса[48].

Большинство тем «Психологии сознания» — и само название курса — были далеки от общепринятой карты психологии тех времен. Неудивительно, что Дэну не предложили остаться на факультете после окончания семестра. Но к тому моменту мы уже написали несколько статей и проводили совместные исследования. Ричи был счастлив от осознания, что он на собственном исследовательском пути, и хотел двигаться дальше.

Начиная с пребывания на Шри-Ланке и в течение семестра, во время которого Дэн вел курс по психологии сознания, мы работали над первым черновиком нашей статьи, создавая прецедент для коллег-психологов по изучению измененных черт. В своей первой статье Дэн был вынужден использовать слабые аргументы, скудные выводы исследований и множество догадок. Теперь же у нас был шаблон пути к измененным чертам, алгоритм внутренней трансформации. Мы ломали голову над тем, как связать эту карту с немногочисленными данными, которые на тот момент предлагала наука.

В Кембридже мы долго обсуждали это, обычно на Гарвард-сквер. В те годы мы были вегетарианцами и налегали на карамельное мороженое в кафе Bailey’s на Бреттл-стрит. Там мы работали над тем, что впоследствии стало статьей в научном журнале, — объединяли крошечные элементы необходимых данных, которые смогли найти для поддержки нашего первого заявления о невероятно позитивных измененных чертах.

Мы назвали статью «Роль внимания в медитации и гипнозе. Психобиологический взгляд на трансформации сознания». Главная фраза — «трансформации сознания»: так мы тогда называли измененные черты, которые считали «психобиологической» (сегодня мы сказали бы «нейронной») переменой. Мы утверждали, что гипноз оказывает воздействие главным образом на состояние, а не на черты, как это делает медитация.

В те времена интерес вызывали не черты, а скорее измененные состояния, независимо от способов их провоцирования, будь то психоделики или медитация. Но, как мы обсуждали в Bailey’s, «когда эйфория проходит, ты по-прежнему тот же придурок, что и раньше». В последующей статье для научного журнала эта идея была озвучена куда более формальным образом.

Мы обратились к привычной для того времени неразберихе в том, как медитация может изменить нас. Некоторые люди концентрируются на удивительных состояниях, достигнутых во время медитации, в частности во время долгих ретритов. При этом после окончания медитации они практически не замечают, что эти состояния становятся устойчивыми переменами к лучшему в качествах бытия. Высокая оценка лишь достигнутых высот упускает главную цель практики: ежедневно изменять себя на постоянной основе.

Ранее мы убедились в этом, после того как нам выпала возможность поговорить с Далай-ламой о состояниях медитации и соответствующих им состояниях мозга, которые один опытный мастер продемонстрировал в лаборатории Ричи. Когда тот выполнял определенные виды медитации, например сосредоточение или визуализацию, снимки мозга показывали разную картину для каждого медитативного измененного состояния.

«Это очень хорошо, — сказал Далай-лама. — Ему удалось проявить некоторые признаки способностей йогинов». Под этим он имел в виду интенсивную медитацию на протяжении месяцев или лет, которой занимаются йогины в гималайских пещерах, в противоположность банальной фитнес-йоге, пользующейся большой популярностью в современном мире[49].