Куплю твою жизнь - Елена Рахманина

Не сомневалась, что у меня будет секс с Ратмиром. Это лишь вопрос времени. И мне хотелось увидеть своё тело его глазами. Я редко рассматривала себя в зеркале. Чаще выглядя как побитая собака, чем как привлекательная девушка.

Когда полы рубашки разошлись, скользнула подушечками пальцев по холмикам груди. Взяла их в руки. Взвесила.

Маленькие сиськи, совсем не к таким привык Сабуров. Аккуратные соски. Давно не была на солнце, но кожа не серая. Сливочная.

Рубашка сползла с плеч на пол. Талия тонкая, живот плоский, и все ребра можно пересчитать. Залезла пальчиками в штанишки, коснувшись лобка. Побывала недавно на эпиляции, и мне оставили только небольшую дорожку волос.

Развязала тесёмки, и брюки упали на пол. Интимная стрижка выглядела настолько порочно и эротично, что даже собственное отражение заставило меня возбудиться.

А что, если я просто выйду прямо сейчас к нему в таком виде? От этой мысли внутри всё тут же перевернулось. Тело непроизвольно вздрогнуло. Словно я готова встать и идти в его спальню.

Нет. Не на его условиях я хочу с ним быть. На своих.

Отрегулировала температуру и напор воды. И легла в тёплую ванну, не закрывая слив.

Дыхание частое, отрывистое. Губа заныла, когда её прикусила. Забыла о ране. Развела коленки в стороны, представив между ними Ратмира. Очередная волна похоти накатила и уже не отпускала. Тянула меня к себе в горячую, влажную темноту.

Прикрыла веки, чтобы картинка стала чётче. Ярче. Сочнее.

Я помнила его член лучше, чем собственную вульву.

Хотелось ощутить его снова в себе. Внутри. Губами и на языке. Как бы я ни убеждала себя в обратном, но мне понравилось держать его во рту. Дарить ему удовольствие. До умопомрачения, до звёздочек перед глазами. Нравилось даже, когда он сжимал мою голову и резко входил в рот.

Размазала капельку собственной смазки по возбуждённому клитору и утопила пальцы у входа во влагалище. Чтобы ощутить давление на наполненные кровью губки. Представляя, что это его член.

Интересно, поймёт ли Сабуров, что он мой первый мужчина?

Сжала острый сосок между пальцами, слегка оттянув. Раньше, когда мастурбировала, тоже представляла его. С момента первой встречи только его. Часто. Настолько часто, что последнее время начинало казаться, что я озабоченная нимфоманка. Но ничего слаще оргазма с его именем на устах и телом в фантазии в природе не существовало.

Протянула пальчики ног под воду. Напор приятный, ласкающий. Губы исказила пошлая улыбка. Сползла вниз, так чтобы струя попала прямо между ног.

Вздрогнула, когда она полилась по клитору. Чёрт, до чего хорошо. Зажмурилась от удовольствия и почти тут же кончила. Слишком быстро. Ноги свела судорога, и я рефлекторно сжала коленки, отползая обратно.

Тело стало лёгким, невесомым. Вылезать из этого кокона не хотелось. Но надо было выбираться отсюда в реальный мир. Пролежала так ещё пару секунд.

Открыла веки и взвизгнула от неожиданности, обнаружив Сабурова. Тут же сгруппировалась, сводя ноги и прикрывая грудь.

Смотрю на него, покрываясь жгучей краской стыда. Лучше бы черти меня в аду жарили, чем он видел, как я мастурбировала. Я совсем не слышала, как он вошёл. Я же вроде закрывала дверь…

Хочется провалиться сквозь землю, чтобы он меня никогда оттуда не достал.

И только сейчас замечаю выражение его лица. Совершенно нечеловеческое. Будто искажённое странной болью.

В напряжённых глазах с расширенными зрачками глубокий тёмный омут. Сделаю шаг к нему и утону в нём полностью.

Сглатываю слюну.

— Выйди, — произношу едва слышно. Голосовые связки будто атрофировались.

Слышу, как он тяжело вбирает в лёгкие воздух.

Он сам после душа. Замечаю капельки воды на плечах. Торс голый. Только брюки успел надеть. Моё внимание примагнитилось к бугру, распирающему ширинку.

— Ты здесь так долго, — обследует взглядом, удерживая его на моих влажных, покрасневших от возбуждения губах. На лице. Я сжала руками коленки, подобрав их к груди, надеясь, что так ему видно максимально мало. — Думал, снова утонула.

Голос хриплый. Низкий. Меня возбуждает его тональность. Будто уши — это ещё одна моя эрогенная зона.

— Выйди, — повторяю. Ещё чуть-чуть и случится истерика.

Лучше бы холодный душ приняла. Сексуальное напряжение снять бы это не помогло, зато мозги бы охладила.

Его почерневшие глаза говорят о том, что он вот-вот набросится на меня и разорвёт. Так, что от меня останется только имя в паспорте. И трусики на батареях.

Смотрит в мои большие перепуганные и взбудораженные глаза.

Во мне сейчас всё «слишком», через край. Я сама для себя «чересчур». Будто вывернулась перед ним наизнанку, а он стоит и рассматривает её.

— В следующий раз обращайся ко мне, — к моему удивлению, в его голосе ни капли издёвки или иронии.

Абсолютно серьёзный.

— Когда лёд в Антарктике растает, — огрызаюсь из чистого упрямства. Хоть и беззащитна перед ним, как никогда.

Его глаза остаются такими же тёмными, только уголок рта приподнимается чуть выше. В подобии кривоватой улыбки.

— Если понадобится — я это устрою.

В этой улыбке нет тепла. Он не шутит со мной.

Сглатываю слюну от внезапно появившегося страха. И чего я тут зубоскалю, если очевидно, что нахожусь в его власти? Захочет — возьмёт и не спросит разрешения.

Осмотрел меня напоследок весьма похолодевшим взглядом и вышел из комнаты.

Выбралась из ванны, дрожащими пальцами натянула одежду и высунула нос за дверь. В коридоре пусто. Не хочу попадаться ему на глаза. У него наверняка найдётся куча дел без меня.

Беспрепятственно добралась до входной двери. Дёрнула ручку. Заперто. Закрыто на ключ. Со злости ударила массивную дверь ладонью. И для верности пнула носком ботинка.

— Чёрт, — оборачиваюсь с намерением выбраться отсюда любым способом. Надо будет спущусь через пожарную лестницу.

Натыкаюсь на взгляд Сабурова, прислонившегося плечом к стене. И наблюдающего за моими телодвижениями со скрещенными на груди руками.

Одетого. Собранного. Спокойного. Без признаков эрекции в штанах. На нём нет привычной рубашки. Жилета и галстука. Чёрные брюки. Чёрный свитер. И аромат дорогого парфюма, от запаха которого ощутила голод. Вкусно и терпко.

Молчит. Психологический насильник.

— Выпусти меня отсюда, — поджимаю губы, — я ни в чём не провинилась, чтобы удерживать меня взаперти. Снова.

Медленно приближается, походкой льва, узревшего добычу. С глазами, голодными и злыми. Наполненными неудовлетворённой похотью. Ощущаю вибрирующее в нём желание. То самое, что раздирало саму.