Во имя любви - Лайза Хоган

Алекс перехватил меч повыше и указал принцессе на полустертый крестик как раз там, где секундой раньше была его рука.

— Вот он. Рукоять обматывали поверх металла, чаше всего кожей, иногда ее делали наборной, так что крест был скрыт. А теперь, когда обмотка истлела, мы можем его увидеть, как в те дни, когда меч был только выкован.

Фелиса всмотрелась в крохотный равносторонний крестик. Если бы она не знала, куда глядеть, никогда бы его не заметила или приняла за пару царапин.

Алекс неожиданно отступил на пару шагов. Фелиса хотела было подойти к нему, но тут высокий мужчина покрепче перехватил меч за рукоять и описал им широкую дугу.

— Хорошо сбалансирован, — удовлетворенно сообщил он. — И сталь хорошая.

Он отошел еще на шаг и сделал резкий выпад. Потом рассек клинком справа налево холодный воздух подземелья, как древний рыцарь, защищающий свой дом с оружием в руках. Описал сложную восьмерку, зафиксировав удар в сантиметре от длинного стеллажа.

— Думаю, этот меч побывал в крестовом походе. И принадлежал какому-то удачливому рыцарю, которому посчастливилось вернуться домой… Хотя не исключено, конечно, что меч привез обратно из-за моря его оруженосец.

Алекс опустил руку с мечом, по-прежнему крепко сжимая рукоять. Глаза его странно блестели.

— Замечательная вещь. Что еще хорошего хранится в этом зале?

— К счастью, не так уж много оружия… По большей части мечи и тому подобное уже находятся в музее. — Фелиса и думать боялась, что этот человек устроил бы с копьем! — Здесь предметы быта: посуда, гобелены, одежда… Но это все не по вашей части, а книги и документы хранятся в следующем помещении. Кроме исторических хроник там много ценного. Приходские книги с датами рождений и смертей людей, описи монастырского имущества, королевские хартии… Если только вы читаете на старокаталонском… — Фелиса вопросительно подняла бровь.

— Да, читаю.

— В таком случае в ваших руках окажется много сведений, не известных никому даже в нашем университете. Надеюсь, вам будет интересно и работа принесет, помимо хлопот, немало удовольствия. Возможность первому овладеть информацией, насколько мне известно, весьма ценится историками. Но я уже предупреждала вас, что книги находятся в страшном беспорядке и ваша задача — систематизировать их и расставить по шкафам.

С этими словами принцесса направилась в следующее помещение.

Всякий раз, когда Фелиса оказывалась здесь, она невольно поражалась размерам хранилища. Огромные шкафы с застекленными дверцами заказала еще королева Леонора, мать Фелисы. Но книги по-прежнему лежали в громадных старинных сундуках, что не шло им на пользу. Многие из манускриптов вследствие неправильных условий хранения пришли в негодность. Правда, сундуки были пронумерованы и на каждом красовалась табличка с перечнем содержимого и датой написания книг. Однако датировка была весьма приблизительной, а кое-где вообще стоял знак вопроса.

— Может быть, нам повезет и мы найдем что-нибудь вроде описи содержимого хранилища и плана подземелья. — Алекс с горящими глазами ходил среди сундуков. — Они бы нам весьма пригодились… А вообще, это просто мечта историка! И кроме того, беспорядок здесь куда меньший, чем я ожидал по вашим описаниям.

— Я же говорила, что это шанс всей жизни! — воскликнула Фелиса. — Что же до беспорядка, то не обольщайтесь раньше времени. Как бы вам ни пришлось работать в респираторе из-за книжной пыли. Многие экземпляры не трогали столетиями. Моя матушка собиралась навести здесь порядок по мере сил, но у нее не было возможности даже начать работу. А опись и план у меня есть, и я их вам передам при первой возможности.

— Как прекрасно! — Алекс, казалось, находился в ином мире.

Он открыл один из сундуков, присел на корточки и стал рассматривать книги с выражением огромного наслаждения на лице.

— Если вам понадобится помощь в переноске и сортировке манускриптов…

— Не понадобится. Я справлюсь и в одиночку.

Фелиса смотрела, как он снова с восторженным видом бродит между сундуков, и поймала себя на мысли, что такое окружение не очень-то вяжется с ним. Куда естественнее Алекс Вуд смотрелся в первом зале, с мечом в руках, будто бы специально выкованным для него. Фелиса не могла отделаться от образа средневекового рыцаря, идеально подходящего этому стройному мужчине, обладающему непривычно для кабинетного ученого развитой мускулатурой… Если бы на него надеть доспехи, да будь у него волосы длиннее…

— А вы всегда стриглись так коротко? — Вопрос сам собой сорвался с губ принцессы, и она тут же смущенно покраснела. Должно быть, покойная няня, некогда учившая ее хорошим манерам, перевернулась в фобу, когда воспитанница изрекла подобную бестактность! — Извините, мистер Вуд… Я вовсе не собиралась задавать вам личных вопросов.

— Не такой уж это личный вопрос. Вот если бы вы пожелали узнать размер моего банковского счета или подробности личной жизни… — весело начал Алекс и, ужаснувшись, осекся.

Что-то он слишком расслабился, позволяет себе шутить с принцессой, как с другом! А что, если она действительно заинтересуется его банковским счетом… Или чем-то похуже, например его несуществующей личной жизнью?

Это уже не единственная глупость, которую он сегодня сморозил. Первая была насчет двери и арки за ней. Еще бы, Алехандро приходилось десятки раз бывать здесь во времена короля Диего, когда вместе с другими рыцарями он заходил в подземелье. Тогда, правда, в нем. располагалась оружейная.

В случае с дверью он умудрился вывернуться, но сейчас что-то в вопросе принцессы заставило Алекса насторожиться. Как будто она увидела его таким, каким он был в прошлом, когда, прозываясь Алехандро де Ноласко, действительно носил длинные волосы.

— Нет, не всегда, — ответил он. — Но я стал стричься коротко уже давно. Лет десять назад. А что?

— Да так, пришло в голову. — Фелиса махнула рукой. — Пустое любопытство. Мне показалось, что вам пошли бы волосы до плеч, как… как прежде носил мой брат Кандидо. Только и всего.

Алекс снова вернулся к сундукам с книгами, но продолжал чувствовать взгляд принцессы — изучающий взгляд. И под этим взглядом ему было весьма неловко.

Она не может ничего знать, успокаивал себя Алекс. Не осталось никаких портретных изображений. Если бы даже кто-то и решил изобразить Алехандро де Ноласко, узнать его можно было бы только по подписи. Художники-миниатюристы тринадцатого столетия писали всех на один манер: вытянутые фигуры с мечами, без малейшего сходства с оригиналом. Впрочем, кому бы пришло в голову увековечивать его, безземельного вассала, достаточно удачливого для того, чтобы попасть ко двору?.. Только члены королевской семьи да великие военачальники удостаивались честь быть запечатленными в камне или в красках.

Алекс мысленно обозвал себя параноиком. Никто из современных людей ни за что не поверит в его историю с проклятием. И все-таки лучше было бы сменить тему разговора.