Вести от обезьяны. О медитации и о том, что хочет донести до вас суетливый обезьяний ум - Ральф де ла Роса

Есть и хорошая новость: сама природа человеческого тела и психики обеспечивает исцеление, рост, ясность и покой. Когда отсутствуют явные угрозы и, напротив, присутствуют условия безопасности, теплоты, принятия и связи (между прочим, любой достойный родитель пытается создать такие условия для своего ребёнка), упомянутый инстинкт выживания переводит нас в модус обновления и восстановления, известный как реакция расслабления. В сущности, это исходное, естественное состояние ума и тела. Это состояние, в котором наше существо предпочитает находиться, и оно естественным образом возвращается в него при наличии достаточных условий, которые ему способствуют. Стресс, сердечная боль и тревога – поверхностные слои опыта, которые омрачают наше естественное состояние и одновременно призывают нас возвратиться в него.

Однако замечали ли вы когда-нибудь, что пытаетесь расслабиться? Бесполезное дело. Нельзя заниматься расслаблением. Расслабление – это бездействие. Что мы можем сделать – так это отпустить напряжение, стресс, неразрешённые эмоциональные трудности и усталость, накопившиеся в теле. Если бы мы смогли полностью освободиться от напряжения и стресса, в итоге осталось бы расслабленное, открытое, уравновешенное состояние – состояние, в котором наши ресурсы используются для роста. Такое состояние также открывает гораздо больше возможностей для свежего восприятия жизни. Это одновременно биологическая и психологическая истина. Некоторые даже скажут, что это также и духовная истина. В буддизме это состояние связано с представлением о природной благости: в основе наше существо обладает изначально здравой и цельной природой; это представление хорошо согласуется с радикальным отказом от понятия патологии.

Я понимаю, что отпускание превратилось в очередное смутное и слащавое выражение – наряду с любовью к себе и благодарностью. Многие люди встречают подобные выражения во вдохновляющих постах в социальных сетях и думают: «Прекрасно! Но как этого достичь?». Во многом мы здесь будем сосредоточиваться именно на практике отпускания, которая даёт возможность проявиться нашей природной способности к исцелению. Мы начнём с непосредственной работы со скованностью, напряжением и усталостью на телесном уровне.

Медитацию часто описывают как науку об уме и как тренировку ума. В нашей культуре считается, что ум располагается в голове, а потому медитация также становится практикой, которую мы выполняем в своей голове. Если, практикуя медитацию, мы лишь на словах уделяем внимание телу и затем переходим, например, к сосредоточению на дыхании у кончика носа (то есть в области головы), то лишь усиливаем ощущение незначительности тела, и наша медитация обязательно окажется ограниченной.

Культурное представление о том, что ум соотносится с головой, опирается на другое устаревшее представление – будто мозг располагается только в голове. Скорее, мозг рассредоточен по всему организму. Нейроны и нейротрансмиттеры функционируют в вашем горле, сердце, внутренних органах и в различных других нервных скоплениях, которые охватывают всё ваше тело, вплоть до пальцев рук и ног.

Воссоединение с телом – первое, чем стоит заняться в практике медитации, и на это имеется множество причин. Во-первых, тело – дом ума. Работа телесно-ориентированных психологов Бессела ван дер Колка и Питера Левина внесла большой вклад в прояснение того, что тело – хранилище всех ментальных процессов, эмоций, переживаний, интуиций и воспоминаний20. Более того, медитация – синоним понятия «обращение вглубь себя». Куда же это – «вглубь»? Куда ещё можно обращаться, если не в пространство тела? Да и в принципе неразумно ожидать, что ваша практика принесёт вам покой и ясность, если самое прямое проявление вашего бытия не становится центром вашего опыта.

Пять лет тому назад медитационная практика перестала приносить мне пользу и улучшать мою жизнь. Тогда я только окончил курсы социальных работников и устроился на работу в приют-лечебницу – пожалуй, самое непростое место в сфере социальной опеки. Мне приходилось наблюдать, как обездоленные дети и семьи попадают под жернова узаконенного расизма, много работать сверхурочно, неустанно сражаться с бюрократией и грудами бумаг и быть свидетелем ужасных решений суда по семейным делам, которые вызывали травматическую цепную реакцию в жизнях людей… и я начал сдавать.

Мне казалось, я делаю всё необходимое – выполняю все предписания по заботе о себе: прохожу психотерапию, занимаюсь спортом, регулярно медитирую, правильно питаюсь. Тем не менее мои нервы стали расшатываться. Выходные я по большей части проводил в постели. Затем я ввязался в судьбоносную перепалку с одним из приёмных родителей, в результате которой разбил рабочий телефон об стену. Когда я в гневе вышел из кабинета, за моей спиной появился начальник. Он не стал возражать, когда я сообщил, что хочу взять отпуск.

Целую неделю я провёл на побережье океана в размышлениях о том, чего мне не хватает. Через несколько дней ко мне вернулась способность расслабляться, и я стал чувствовать телесную связь с землёй под своим ногами и с окружающей природой. Тогда моё тело смогло ещё больше расслабиться и раскрыться.

Я стал вспоминать времена, когда вместе со знакомыми изучал буддийскую традицию тхеравады («старой школы»), в которой делается большой упор на ощущении своего тела. Медитативная работа с телом играет в этой традиции такую важную роль, что «сканирование тела» нередко отнимает половину времени, отведённого для практики. Потом я вспомнил кое-что другое: когда-то я пытался впечатлить свою девушку-хиппи и посещал занятия по рейки. Во время медитации нас просили вообразить, что наш позвоночник – это своеобразное дерево, уходящее корнями в землю. Мы должны были представить, что земля питает наше тело, как почва питает корни дерева. С тех пор я не вспоминал об этом, однако теперь, спустя 20 лет, я сидел на побережье южного Нью-Джерси и представлял, что мой позвоночник врастает в землю. Странное ощущение. Однако мне стало лучше. Когда через тело я воссоединялся с землёй, происходило нечто такое, чего я не мог адекватно описать. Более того, когда я привнёс в привычные практики внимательности это ощущение связи, медитация стала вдохновлять меня как никогда прежде.

Существует отдельный канон буддийских учений, не известный мне в те времена, который сосредоточивается на воссоединении с телом и восстановлении глубинного телесного ощущения связи с землёй. Оказывается, не я один ощущал, что моя практика не развивается, и чувствовал, что ей чего-то недостаёт. Такие вопросы подробно разбирались известным индологом, буддологом и опытным практиком медитации Реджинальдом Реем. Рей разработал огромное количество материалов, проясняющих, что тело – не только мощнейший союзник в процессе медитации, но и таит в себе самую суть медитативного пути.

Рей часто ссылается на тот общеизвестный факт, что существуют два полушария головного мозга, обладающие различными качествами и функциями. Левое полушарие отвечает за так называемые рациональные и линейные процессы, такие как вычисление, планирование и стратегическое мышление. Также эта часть мозга связана с языком, она отвечает за умственную болтовню и внутренний диалог, за «обезьяний ум». Эта часть мозга непрерывно описывает наш опыт, едва мы успеваем его пережить, – Алан Уоллес говорит, что в таком случае мы «съедаем меню» вместо того, чтобы насладиться обедом.