Искушение для затворницы - Дэни Коллинз

– Знал бы ты, какой у тебя грозный вид! И у Зафира тоже. А она сама по себе неразговорчивая – это мне в ней и нравится. Никаких тебе сплетен вроде: «Слыхала, то и это?» Она говорит о реальных вещах.

– Например? – поинтересовался Зафир нарочито праздным тоном, мысленно укоряя сына за то, что лишил его единственного благовидного предлога, чтобы искать встречи с Ферн.

– В основном о девочках и их успехах. Еще она много расспрашивает о нашей культуре. Мы с ней разделяем мнение, что мир стал бы лучше, если бы им правили женщины, – задорно поддразнивала Аминея своего мужа.

– Ну так никто и не спорит, – тоже шутя согласился Раид, целуя ее в кончик носа.

– Значит, про своих неженатых родителей вы с ней не говорите, – сказал Зафир, догадавшись, что Раид пытается не участвовать в этом разговоре.

– М-да, вот это точно некрасиво вышло, – согласилась Аминея, слегка выпрямившись. – И нет – не говорим. Я так поняла, мать у нее была не подарок, но Ферн и о ней не распространяется и сама в чужие дела не лезет. Она очень серьезная.

– Что есть, то есть, – согласился Раид, допивая одним глотком чай. – Даже принесла мне на цензуру кучу книжек с картинками. Уж какой там политический подтекст в сказке про луну? Когда она только начала у нас работать, спросила про уроки британской истории – предложила двадцать пять процентов от общей нагрузки, поскольку девочки на четверть англичанки.

Зафир не хотел над ней смеяться, но губы сами собой складывались в улыбку, стоило ему подумать о том, как не похожа эта чопорная учительница на женщину, которая вместе с ним сегодня плевала на все правила. Его самолюбие ликовало, ибо она стольким жертвовала ради него.

– Перестань, – пожурила Аминея Раида. – Не то я ей скажу, что ты вызвался сам проверять их письменные работы.

Они начали миловаться, и Зафир удалился в свою палатку. Там он обнаружил, что Тарик унес аккумулятор, но забыл прихватить переходники.

«Не смей», – сказал себе Зафир, взвешивая в руке бархатный мешочек с адаптерами.

Вскоре Тарик пришел пожелать ему спокойной ночи. Мальчишка в последнее время стал очень самостоятельным: без напоминания чистил зубы и сам укладывался спать. Едва он убежал к себе, Зафир вышел из палатки.

Раид нес своих хохочущих дочек под мышками, как свернутые в рулон ковры, а у детской палатки их уже дожидалась мама.

Ферн же, выбравшись из-под свода пальмовых ветвей, стояла у входа в свое временное жилище и смотрела на небо.

Пока Зафир выдумывал повод подойти к ней, например, чтобы она показала ему то или иное созвездие, Ферн, никому ничего не сказав, развернулась и направилась по тропинке, по которой они на днях гуляли с детьми.

Ферн уловила его присутствие. Волоски на коже встали дыбом от напряжения – она даже испугалась, что планшет закоротит.

Она ускорила шаг, сердце бешено колотилось, чувствуя преследование, но страха она не испытывала. Он не причинит ей вреда.

– Куда это ты собралась?

Ферн прижала планшет к груди, как щит, и повернулась к Зафиру. Они все еще стояли под пальмами, там, где начинался ручей, и его лицо едва освещалось парой тусклых полосок света.

Уж не решил ли он, что она пошла искать кого-то из стражников?

– На равнину, – ответила она спокойно. – Из лагеря неба почти не разглядеть. Хотела разведать – вдруг оттуда лучше видно, и завтра вечером прийти с детьми, если можно.

– Запрещено покидать лагерь без сопровождения. Она опешила:

– Нельзя уводить детей из лагеря. Мне никто не говорил, что и одной нельзя пойти погулять.

– Говорю сейчас – нельзя. Ты могла упасть, или тебя могла укусить змея, особенно в темноте.

– Серьезно?

– Серьезней не бывает.

Ферн читала про неразумных туристов, с которыми приключались всякие истории, и не горела желанием вступить в их ряды, но приказ Зафира казался глупостью. Она фыркнула, досадуя на то, что с ней обращаются как с маленькой.

– Отлично. Проводишь меня?

Когда Зафир шагнул к ней, она увильнула вбок, давая ему возможность вести.

Он остановился и провел ладонями по ее рукам, как уже делал сегодня. Его касание было легким, а голос – низким:

– Сойдем с тропы.

– Зафир, – хрипло запротестовала она, но пульсирующая волна желания прокатилась по всему телу с такой мощью, что стало больно. Она напомнила себе, что у них нет будущего, но этот аргумент не имел ровно никакого веса в сравнении с терзавшей ее истомой. Даже если придется довольствоваться лишь его поцелуями и ласками, это все равно больше, о чем она смела мечтать.

– У меня ничего нет. И я не принимаю противозачаточные.

Перед ее помутившимся взором плыла белизна его одежды, и пьянящий аромат земли и пряностей лишил последних сил к сопротивлению. Или, может, зря она это сказала? Он считает ее дурочкой?

– Я не стану заниматься с тобой любовью вот так просто, – уверил ее Зафир, и своим чувственным голосом словно отодвигал невидимые шелковые завесы, до последнего защищавшие ее. – Твоя девственность принадлежит твоему будущему мужу. Я просто хочу обнимать, целовать и ласкать тебя, как сегодня днем. Тебе ведь понравилось?

Похоже, он действительно ждал ответа. Неужели и так не ясно? Она же просто млела от его ласк!

Его хрипловатый шепот и жаркое дыхание снова пленили Ферн, как и несколько часов назад. Она сдержала стон и, почувствовав внезапную слабость, уперлась лбом в броню мышц его груди.

– Ты такая сладкая, Ферн. Как мед.

Он притянул Ферн к себе вплотную, так что она почувствовала его возбуждение сквозь одежду. Она разжала ладони, и планшет упал на песок. Зафир жадно трогал ее тело, одновременно уводя с тропинки в более укромное место.

– Это неправильно, Зафир. Ты же сам сказал, – напомнила она.

А он лишь прислонился спиной к пальме и расставил ноги, чтобы она могла встать ближе. Сгорая заживо, Ферн прижалась к его пылающей груди и обхватила за шею, точно ее тело само знало, что делать. Она склонила голову и ответила на его поцелуй.

Они целовались, как любовники после долгой разлуки. Волшебство его рук, эти божественные губы – все кричало о том, как сильно он ее желает, и это было так бесподобно, что Ферн крепче прижималась к нему в порыве восторга и благодарности.

Зафир залез рукой ей под блузку и погладил по спине, она сдержала стон и попыталась сделать с ним то же, но не вышло – ткань тобы была зажата между их телами.

Он расстегнул ее бюстгальтер, дотронулся до груди и стал нежно гладить сосок круговыми движениями, отчего он затвердел и сладостно заныл. Ферн теснее прижалась к Зафиру бедрами. О, как ей хотелось, чтобы он снова поласкал ее языком!