Zombie Fallout. Чума на твою семью - Марк Тюфо

Помимо Алекса и его выздоравливающей жены у нас было пятеро ребятишек, хрупкая женщина, которая обнимала двоих детей, не входящих в группу Джоанн, одна суперстерва, племянник суперстервы, которому, похоже, было приятнее считать зомби, чем их убивать, Джоанн и Эйприл, нуждающаяся во внутривенном вливании «Ксанакса»[9], чернокожий здоровяк, который явно горел желанием переломить меня пополам, пьяный русский, и… моя соседка-лесбиянка Джен. Не поймите меня неправильно, не то чтобы я не любил лесбиянок – черт, да я бы и сам не оказался таковой стать! – но Джен уже успела убедить меня, что жизнь ей не мила, и доказала свою полную бесполезность в битве, спрятавшись в фуре в тот день, когда мы наведались в арсенал Национальной гвардии.

Пол спрыгнул на дорогу и положил руку мне на плечо.

– Спасибо, дружище, – сказал он.

– Да без проблем, – ответил я, не отводя взгляда от Джен.

– Ну что, поможешь даме спуститься или так и будешь пялиться? – спросила она, протянув руку.

– Что ты здесь делаешь? – удивился я.

Слова сами сорвались с губ. Я ни на секунду не сомневался, что спрашивать об этом не стоило, но я просто сгорал от любопытства.

Джен отдернула руку, как будто ее укусили.

– Слушай, Майк, я знаю, ты меня недолюбливаешь… – начала она.

«Джен, знала бы ты, как я тебя недолюбливаю, – забилась бы в угол вместе с остальными». Мне хотелось произнести это вслух, мои темные демоны молили об этом, моя незрелая сторона умирала в мечтах, чтобы эти слова сорвались с моих губ, но мое социальное сознание, высший общественный разум, эта тупая другая сторона, считала иначе, заставляя меня держать рот на замке.

– Майк, я хочу отомстить, – продолжила Джен.

– Джен, мы уже это обсуждали.

У нее на глазах выступили слезы – чертовы женщины, они всегда знают, как на меня повлиять. Может, стоило быть более закрытым? Стоит только перестать быть рубахой-парнем – и ты уже не так уязвим. Я поджал губы и покачал головой. Похоже, она сочла это намеком на то, что можно продолжать рассказ.

– В тот день, когда мы вернулись, я долго сидела в нашей с Джо спальне, практически не отнимая пистолета от виска. – Я невольно вздохнул. Джен сделала небольшую паузу. – Мне просто хотелось покончить со всем. Положить конец боли, безнадеге – всему разом. Зачем мне было жить?

Сам того не заметив, я кивнул.

– На следующее утро я проснулась, все еще прижимая к голове пистолет.

– Мать твою, а если бы ты во сне дернулась?! Ты только представь… – неверяще воскликнул я.

Она слабо улыбнулась.

– Той ночью мне приснилась Джо. – Ее взгляд затуманился. – То, как она любила жизнь. Каким бы дерьмом все ни оборачивалось, она всегда радовалась мелочам: чашке горячего какао, поездке в «Икею», новому флакону с маслом пачули, игре в софтбол. Боже, как мне ее не хватает, – всхлипнула она. Я отвернулся, позволив ей взять себя в руки, и она, похоже, оценила мой такт. – Ох, прости, никак не могу смириться… Джо хотела бы, чтобы я жила, любила, постигала все сущее. А не тонула в пучине отчаянья. Узнай она, что я решила свести счеты с жизнью, она бы задала мне хорошую трепку.

Я бы, между прочим, не отказался на это поглядеть. Простите, не удержался.

– Когда я наконец догадалась, почему у меня болит голова, я отдернула руку с пистолетом и бросила его в другой конец комнаты. Он сбил шляпу, которой я прикрыла нашу фотографию, и я поняла, что Джо все еще со мной, и решила, что не могу снова подвести ее – а если уж на то пошло, и тебя.

«Что ж, посмотрим». Вслух я этого не сказал. Как-никак, я незрелый кретин, а не чудовище. Я помог Джен спуститься и протянул ей энергетический батончик, после чего обернулся на звук открывшейся дверцы «форда» Брендона. Закутавшись в одеяло, на улицу вышел Джастин.

– Боже, он такой бледный, – заметила Джен. – Почти как… прости.

Она посмотрела на меня. Но мы оба думали об одном и том же. Голова Джастина дернулась влево, затем вверх, а потом снова вправо и вниз, как будто он наблюдал за подачей навылет в теннисном матче.

– Что он делает? – спросила Джен.

Я заметил кружившую над головой Джастина муху. Меня объял ужас. Да, мои сослуживцы хорошо посмеялись бы над здоровенным морпехом, который испугался какой-то мухи. Что дальше? Начну бояться французов? У меня на глазах муха еще дважды облетела голову Джастина и села на самый кончик его носа. Джастин просто наблюдал за ней, даже не пытаясь вытащить руки из-под одеяла и отогнать насекомое прочь. Она беспрепятственно ползала по его лицу, и от одного этого вида мне неимоверно хотелось почесаться.

– Так, ребята, по-моему, пора двигаться! – крикнул я, не сводя глаз с мерзкой мухи.

– Да ладно тебе, Тальбот, мы ведь только остановились, – проворчала миссис Дено, затягиваясь сигаретой. – Эти идиоты, – сказала она, обводя рукой почти всех, – не разрешают мне курить в кузове. Только и твердят о пассивном курении.

– Хрен с вами, оставайтесь! Мне плевать! Докуривайте сигарету. Да хоть всю пачку! Черт, да идите нарвите травы, высушите ее и курите сколько влезет. А я сваливаю! – проорал я в ответ.

Миссис Дено как будто хотела подлить масла в огонь, но здесь был не «Волмарт», где она могла плеваться ядом и получать все, чего желало ее холодное, паршивенькое сердечко. Видимо, по моему взгляду она поняла, что я и правда брошу ее здесь без всяких сожалений, и раздавила окурок подошвой туфли.

Би-Эм подошел к кузову фуры.

– А кто это тебя главным назначил? – прогремел он.

– Знаешь что, Би-Эм? – сказал я, стараясь выглядеть как можно более высоким и устрашающим, что было не так то просто, учитывая, что я едва доставал ему до плеча.

– Что? – спросил он.

– Ничего, Би-Эм, ничего. Никто меня главным не назначал. Вообще-то я даже не хочу быть главным. Мне было бы куда проще на этом карнавале смерти, если бы от моих действий и решений не зависела жизнь других. Я бы с радостью полеживал себе в кузове и вместе с Игорем полировал очередную припасенную бутылку. Так что, мой гигантский друг, не стесняйся, бери бразды правления этим караваном в свои руки и делай, что хочешь. Я устал от всего этого дерьма.

– Ты что, Тальбот, я же просто прикалываюсь, – ответил Би-Эм, снова размещаясь в кузове. – Ты достаточно безумен, чтобы нас отсюда вытащить.

Он рассмеялся. Я не знал даже, радоваться мне или ужасаться этому.

Алекс как раз помогал Марте, которая меняла подгузник малышке.

– Майк, а в чем дело? Не хочу быть занозой в заднице, но эту фуру водить приятного мало. Я бы не отказался еще пару минут побродить вокруг и размяться, чтобы кровь снова прилила к почкам.