Лед под кожей - Вилма Кадлечкова

– Лукас Хильдебрандт, – сказал зӱрёгал. – Его судьба. Я хочу с тобой поговорить.

Камёлё выпрямилась так резко, что ветер чуть не сшиб ее с крыши кабины. Она обернулась. В двух – нет, трёх кабинах за ней, на расстоянии не меньше ста пятидесяти метров, зӱрёгал стоял на коленях на крыше, сгорбленный и сопротивляющийся ветру, как и она.

– Лукас Хильдебрандт пусть валит в темноту! – злобно подумала Камёлё.

– Как скажешь. Но есть и другие аспекты. Я предлагаю перемирие, Камёлёмӧэрнӱ. Переговоры.

Камёлё опустилась на пятки, склонила голову к коленям и оперлась на локти. В ушах свистел ветер, но так было проще удержаться на крыше. «Мне все равно от него не убежать, – подумала она. – Или сегодня удастся… а завтра придется снова бояться. Так почему бы не решить все сейчас? Лучше бороться теперь, когда я знаю о нем, чем ждать, когда и где он застанет меня врасплох. Наберусь сил во время разговора. Если что и пойдет не так, хуже, чем сейчас, уже не будет».

Еще несколько мгновений она пыталась убедить саму себя, что ее решение никак не связано с лицом Лукаса, плывущим перед глазами.

Затем она предпочла оставить вопрос своей мотивации.

* * *

С

помощью левитации и пожарной лестницы они забрались на плоскую крышу одного из невысоких административных зданий. Здесь их никто не услышит. Хоть речь и шла о простом разговоре, Камёлё впечатала в свою память схему всех вентиляционных шахт и прочих опорных пунктов. Она была готова и к нападению зӱрёгала.

Он тем временем чинно уселся на стенку, ограждающую поле солнечных батарей, и посмотрел Камёлё в глаза.

– Я исполнитель его эминенции досточтимейшего Парлӱксӧэля, и на Землю я пришел с миссией, – начал он после формального трёигрӱ.– Ты следила за мной в храме Далекозерцания, а позже и на космодроме, так что знаешь, с чем она связана. – Зӱрёгал сделал выразительную паузу: – Фомальхива – один из миров, приведенных в книге Аккӱтликса, посвященной Космическим дорогам. Однако там она была упомянута как Хиваив. Это ее настоящее первоначальное название. Это мир, который, как и Ӧссе, давным-давно был почтен явлением Аккӱтликса. Но еретики с Хиваив не признали Истинного бога и отвергли его, потому им никогда не получить помилования Аккӱтликса.

– Это действительно ужасно, – согласилась Камёлё.

Ей не удавалось прочувствовать ожидаемую от нее меру возмущения, но она старалась.

– Это не просто формальный теологический вопрос – это острая проблема, – холодно отметил зӱрёгал. – Фомальхиване – неверующие. И один из них теперь здесь.

– Какой-то ничтожный варвар не поставит под угрозу доктрину Церкви.

Зӱрёгал не спорил с ней. Он нервно потирал уши.

– На этой неделе я слетал на Деймос, – признался он. – Хотел заманить фомальхиванина в ловушку, но сам попал в тяжелую ситуацию. Я не мог смешаться с толпой на базе, так как весьма отличаюсь от землян, но в то же время не мог и использовать технику невидимости, ведь, приблизься я невидимым к еретику с Хиваив и дай себя увидеть, он бы понял, что и у нас есть глееваринские способности. Потому я решил воспользоваться его подругой. Мне нужно было поймать ее в трёигрӱ, но она совершенно нелепо сопротивлялась. Я не смог ничего выведать и включить ее в свой план. Она предпочла умереть, не подчинившись мне.

Выходит, зӱрёгал сорвался. Нецелесообразно убил некую женщину, не рассчитав силы, и не выполнил свою задачу. Камёлё вежливо слушала и напрасно пыталась понять, к чему вообще исполнитель ведет своими рассказами. «Он ведь должен знать, кто я, – размышляла она. – Не кем я являюсь сейчас, а кем была в прошлом. Во что я ввязалась на Ӧссе. Если он смог меня идентифицировать, то получил доступ и к записям с допросов и суда! Так почему, черт возьми, он делится всеми своими злоключениями именно со мной?!» Этому можно было найти объяснение. Камёлё не сомневалась, что совесть зӱрёгала, несмотря на аргументы разума об объективных затруднениях, все же приведет его в конце концов к ритуальной жертве. «Может, он хочет мне предложить принести себя в жертву вместе с ним?» – пришло ей в голову. Это был один из самых логичных вариантов: зӱрёгал, будучи верным слугой Аккӱтликса, хочет оказать любезность грешнице и таким образом искупить свои грехи. Камёлё знала, что в таком случае, при прохладном отношении к вере, ее ждут некоторые проблемы. Коротко: никаких телесных жидкостей Аккӱтликсу она отдавать не собиралась. В конце концов, торжества Озарения она в свое время успешно избежала.

– И хотя я не отступаюсь, есть обстоятельства, работающие против меня, – продолжал зӱрёгал. – Как ты, очевидно, знаешь, в дело вмешался любимец Аӧрлёмёгерля – Лукас Хильдебрандт. Он не прислушался к моим предупреждениям, улетел на Деймос II и предложил фомальхиванину транспортировку на Землю. После чего убедил ӧссенский Корабль защищать его, в результате чего я не смог остановить их по дороге. Человеку, который дал ему этот Корабль на время, я уже доходчиво выразил наше недовольство, но это никак не влияет на положение дел. Хильдебрандт с фомальхиванином находятся на Земле.

«Лукас убедил Корабль?!.»

Камёлё передернуло. Зӱрёгал упомянул об этом мимоходом, будто это совсем неважно… но в ней это замечание подернуло поверхность воспоминаний, будто акулий плавник: вспышка во тьме, привкус страха, ноты горечи. Она чувствовала, как ее ладони вспотели. На фомальхиванина плевать. На путешествие Луса тоже плевать. Но тот факт, что Лус говорил с Кораблем, что был с одной из Них в непосредственном контакте, вскрыл в ее душе бездну ужаса. Камёлё носила их в себе – обрывки воспоминаний о давних ночах в Тёрё Мӱнд, когда ровно то же самое крутилось в ее голове снова и снова, пока она всматривалась в бледный серп месяца Рекег: «Могут ли Они попробовать… где-то там, в космосе, по дороге к гиддӧрскому храму… и насколько сильным окажется давление… насколько успешным». Ее самый большой страх и самая большая забота. Самая гнетущая тайна.

«Лӱкеас Лус внутри Корабля; чем же таким он смог Ее убедить? – хмуро думала Камёлё. – Если он связался с Ней и говорил пятеричными кодами, сколько этому Кораблю удалось узнать?!. А сколько узнал фомальхиванин?» Но вслух она ничего не сказала. Зӱрёгал был последним существом, кому бы она доверилась.

Вся эта ситуация была весьма странной. После того, что исполнитель ей только что поведал, Камёлё уже ничего не понимала. Если речь не о жертвах, тогда о чем? Конечно, в голову приходило разное – например, что зӱрёгал потребует найти Лукаса и переманить фомальхиванина, но это звучало абсурдно. Официальный представитель Церкви точно не предложит сотрудничать такой, как она, – еретичке, которая для верующего ӧссеанина не больше чем грязь под ногтями! Наверняка он понимал и то, что сеть над космодромом принадлежала ей. Ведь они сражались, а он даже не упомянул этого! Как, впрочем, и она. Камёлё была слишком хорошо воспитана, чтобы спрашивать прямо.