Бретер на вес золота - Дмитрий Евдокимов

Таким образом, ответить на вопрос Красной Маски односложно никак не получается. Приходится объяснять, что мой предок был ориосцем, но и я, мой отец и мой дед уже родились эскаронскими подданными. И я одинаково горжусь и тем, что являюсь эскаронцем, и своей ориосской фамилией.

– Я являюсь представителем третьего поколения моей семьи, родившегося в Эскароне. Но мои предки были из Ориосии, – я постарался ответить как можно более емко.

– Тем хуже для вас, сударь. У меня свои счеты с ориосцами.

Я только пожал плечами. Какого-то общепринятого раздражительного отношения к ориосцам нет. Нас слишком мало, и, в отличие от тех же южноалезийцев, мы никогда не ведем себя так вызывающе.

– Месье Орлов, – обратился ко мне де Рец, – я бы на вашем месте настаивал на снятии маски и объявлении имени этого господина. Может, он и вовсе не из благородных?

– Не волнуйтесь, месье, – усмехнулся человек в маске, – мое положение в обществе уж никак не ниже, чем у шевалье Орлова.

– Но мы не можем знать этого наверняка! – продолжал упорствовать де Рец.

– Вам придется поверить мне на слово, – в голосе Красной Маски начало проскальзывать раздражение, – и вообще, месье де Рец, если уж я пришел сюда, то драться шевалье Орлову придется в любом случае!

– Довольно слов, господа! – я снял плащ и шляпу, начал неторопливо освобождаться от камзола. – Мы пришли сюда для дуэли, так давайте займемся делом!

– Хорошо сказано, шевалье! – отозвался барон фон Грейм. – Со своей стороны мы с графом свидетельствуем, что сеньор, скрывающий лицо под маской, весьма знатного происхождения.

– Спасибо, господа, но мне действительно все равно. Господин Маска здесь для того, чтобы защитить честь маркиза де Аламеда, которого я имею основания считать невежей и трусом, так пусть защищает! Эн гарде, месье Маска, в позицию!

– Убей его, Маска, слышишь! – мгновенно вскипел Аламеда. – Непременно убей!

– Отойдите в сторону, маркиз, – Красная Маска освободился от плаща и шляпы, но предпочел остаться в камзоле. Вынужден отметить, что камзол его выглядел гораздо лучше моего.

– Я готов, шевалье, – произнес Маска, салютуя мне шпагой, – надеюсь вернуть вам то, что когда-то задолжал вашим соплеменникам-ориосцам.

– Неисповедимы пути Господни, – я отсалютовал и встал в позицию, – начнем!

Мой противник начал с простых вещей. Попытался стремительно провести прямой удар с выпадом в корпус. Я отступил. Дважды подряд Маска атаковал меня справа, затем один раз слева. Это все было слишком просто и не доставило мне каких-либо проблем – я парировал, применяя простые парады терц и кварта.

Не сумев добиться успеха минимальной затратой сил, бретер решил отдать инициативу в мои руки. По всей видимости, для того, чтобы подловить меня на ошибках в атаке. Да только я тоже не спешил форсировать ситуацию – не в моих правилах бросаться в атаку сломя голову. По этой причине на нашем ристалище несколько минут не происходило никаких активных действий. Мы кружились по площадке, лишь изредка скрещивая кончики клинков. Зрители начали выказывать признаки недовольства, но ни на меня, ни на моего противника это не возымело никакого действия.

Пара ложных движений с одной и с другой стороны – никакого эффекта. Наконец я перехожу в пробную атаку. Делаю два быстрых приставных шага и прямым ударом целю в голову. Красная Маска парирует, но я не даю увести свой клинок в сторону – мгновенно колю в выставленную вперед правую ногу. Противник выполняет ускользание, то есть быстро переносит ногу назад и одновременно выбрасывает рипост мне в грудь. Парирую с шагом назад и, развернув кисть, целю в запястье снизу. Маска уходит от атаки, отскочив назад.

На несколько мгновений застываем друг напротив друга, переводя дух. Затем Красная Маска срывается в яростную атаку. В стремлении запутать меня и заставить ошибиться, он постоянно сменяет направление удара – его клинок целит мне то в грудь, то в голову, то в ногу, то грозит слева, то справа. Все быстро, точно, аккуратно, не оставляя просветов для мгновенной контратаки, но в то же время без каких-либо особых изысков, не ставя передо мной неразрешимых задач. Я отступал и спокойно парировал, а это, как известно, отнимает гораздо меньше сил, нежели беспрерывные атаки. Поэтому, как только он взял паузу для отдыха, уже я перешел к активным действиям, поскольку вовсе не намеревался этот самый отдых ему предоставлять.

Не успел еще защитник чести маркиза де Аламеда вернуться в защитную стойку из своей последней атаки, как я, сбив полукруговым батманом вправо его клинок, атаковал в плечо. Противник не успевал защититься и сделал единственно возможное в такой ситуации, то есть отпрыгнул назад. В свою очередь, я не позволил разорвать дистанцию – быстро сместился вперед и влево и вновь угрожал его правому плечу. Маске пришлось отмахиваться ударом риверси – слева направо по горизонтали, а это уже широкоамплитудное действие, выполнять которое нужно аккуратно. Судорожное же движение подуставшего бретера, не успевшего восстановить дыхание, аккуратным не вышло. Уходя с линии атаки, я качнулся назад. Не найдя цели, вражеский клинок по инерции ушел гораздо дальше в левую от меня сторону, чем было необходимо. Я сделал быстрый выпад и достал Маску в левую нижнюю часть живота. Он всем телом дернулся назад, что позволило избежать более глубокого ранения, но и это выглядело достаточным для прекращения боя – клинок вошел в тело почти на два дюйма.

Кто-то из зрителей вскрикнул, барон фон Грейм бросился к раненому:

– Довольно, господа!

Я отступил на шаг назад и опустил шпагу, при этом продолжая внимательно наблюдать за противником. И оказался тысячу раз прав! Несколько мгновений простояв в полусогнутом состоянии и зажимая рану левой рукой, месье в красной маске поднял перекошенное от боли и ярости лицо, окинул поле боя внимательным взглядом и, собравшись с силами, бросился в отчаянную атаку. Руководила им слепая ярость, а не холодная расчетливость, а поскольку я к такому развитию событий был готов, то парировал три или четыре удара без особых проблем. Потом ослабевший противник потерял концентрацию и получил укол в правое плечо. Шпага выпала из ослабевшей руки. Вслед за нею рухнул на землю и сам бретер. Первая настоящая дуэль в моей новой жизни завершилась победой.

Проснулся я полностью разбитым. Мышцы ломило, в голове перезванивались колокола, на душе скреблись кошки. Зачем? Зачем я все испортил? Ведь так все удачно складывалось. Я уложил бретера в маске, чем привел в изумление графа де Нарбонна с бароном фон Греймом и в неистовый восторг своих секундантов – де Реца и дю Бартеза. Недовольных было двое – собственно Красная Маска и маркиз Аламеда.

Откуда ни возьмись, набежала куча народу. Скорее всего, работники мэтра Пигаля и некоторые посетители скрытно наблюдали за нашим поединком. Лекарь появился, едва только мы отправили за ним одного из подвернувшихся мальчишек – то есть он тоже был кем-то извещен заранее. Доктор Каспар, проживающий в пяти минутах ходьбы от «Серебряного оленя», пришел в сопровождении двоих помощников. Они аккуратно поместили невезучего бретера на носилки и быстро удалились. Маска был в сознании, но, очевидно, сильно страдал от боли. Впрочем, доктор заверил всех, что пациент будет жить.