Вынужденный брак - Триш Мори

— В каком стиле кольцо для помолвки вы предпочитаете, мисс Грэйнджер? — спросила ее консультант.

Учитывая поведение Паоло в последнее время, странно, что он просто не заказал что-то на свой вкус.

К чему ей кольцо для помолвки? Они никогда не были помолвлены.

— Довольно одного обручального кольца.

— Моя невеста скромничает, — сказал Паоло. — Ей, конечно, нужно кольцо для помолвки. — Он ткнул пальцем в витрину. — Как насчет такого?

Увидев, на что он показывает, Элен подавила вздох. Один большой бриллиант и рядом два поменьше, но почти такие же крупные. Вкупе с белым золотом самого кольца — блистательное зрелище. Сумма, несомненно, тоже будет блистательной.

— Померь его, — приказал Паоло, и, прежде чем она успела возразить, консультант достала кольцо и надела ей на палец.

Такое изумительное кольцо, разбрасывающее искры света при каждом движении руки, надо дарить женщине, которую любишь…

— Не думаю, что оно мне подходит, — произнесла Элен с легким сожалением.

— Мы берем это, — решил Паоло.

Консультант отправилась оформлять покупку.

— А разве себе ты не купишь кольца? — спросила Элен.

— Вряд ли оно необходимо.

Взметнувшееся разочарование подбросило Элен на ноги. Она бездумно прошлась по комнате, разглядывая витрины. Внезапно ее внимание привлекло что-то яркое.

Кристалл насыщенного красного цвета, оформленный в виде сердца. Должно быть, одна из самых дешевых вещей в магазине и одновременно такая притягательная, глаз не оторвать.

Находящийся на другой стороне комнаты Паоло наблюдал за Элен, решив не приближаться к ней. Пока он держит дистанцию, есть шанс сдерживать и полыхающее внутри желание.

Она стояла у витрины, полностью поглощенная чем-то увиденным. Паоло нравилось, что беременность уже слегка отразилась на ее внешности — тело округлилось, груди стали тяжелее. Ему хотелось сорвать с нее кофточку и дать им упасть в его ладони.

Он подавил стон. Первоначальный шок от известия о ее беременности прошел, жажда обладания вернулась. Однако ничего нельзя предпринимать, пока врач не подтвердит, что ребенку не грозит опасность.

Тихо ступая по ковру, Паоло подошел ближе, убеждая себя, что ему только хочется посмотреть, что же так заинтересовало Элен. Он вдохнул запах ее волос, томясь желанием прижаться к ним губами. Но вместо этого опустил глаза на витрину.

Хм, всего лишь пресс-папье. Хотя что-то в нем завораживает…

Неожиданно его как током ударило: сканирование, прозрачная плоть на экране и самое чудесное — крохотное бьющееся сердце.

— Il cuore del mio bambino, сердце моего малыша, — прошептал он, подняв своим дыханием волосы у нее на макушке.

Она подскочила, обернулась — глаза распахнуты, губы приоткрылись. Паоло впервые заметил признаки усталости на ее лице. Но прежде чем он успел что-то сказать, его окликнула консультант.

Развернувшись, он отошел.

Элен пыталась справиться с волнением. Он смотрел на нее так, как давно уже не смотрел: темные глаза были исполнены желания. В последнее время от него исходили лишь враждебность и ледяной холод. Внезапная перемена смутила ее.

О чем он думал?

Вздохнув, Элен решила, что его дружелюбие ей не нужно. Если он хочет, чтобы через шесть месяцев она уехала, то раздувать пламя, когда-то вспыхнувшее между ними, не в ее интересах.

Элен хотелось ненавидеть его. И хорошо бы, если бы то была ответная ненависть. Лишь тогда она сможет уйти… Но как бросить своего ребенка? Нет, Паоло не имеет права требовать этого от нее. Это противоестественно.

Моргнув, Элен увидела, что он подает ей пальто. Слепо сунув руки в рукава, она последовала за ним к лифтам. Наконец-то. Синьора Манчини будет поражена сверканием бриллиантов.

Внезапно нашлось объяснение расточительности Паоло. Он, вероятно, будет настаивать, чтобы она взяла кольцо себе.

Какой щедрый муж. А жена — алчная эгоистка.

В горле застрял комок. Не нужно ей кольцо, не будет она его носить. У нее есть то, которым она обходилась все эти годы. Несравненно дешевле купленного сегодня, оно стоило ему части себя, а не ничего не значащих долларов.

Оказавшись внизу, Элен устремилась к выходу.

— Стой! — Выскочив на улицу, он схватил ее за руку, повернул к себе.

— Нет, мне надо прогуляться.

И она направилась в парк, не оглядываясь, идет за ней Паоло или нет. Конечно же, он шел. Чего от него ждать! Разве он отпустит ее, с его ребенком внутри!

Через несколько метров он легко приладился к ее шагам.

— И куда ты идешь, интересно?

— Туда, где тебя нет, — огрызнулась Элен, сделав рывок в сторону.

Она и не надеялась отделаться от Паоло. Но после его постоянных преследований и указаний, что делать, хотелось хоть притвориться свободной.

Сквозь толпу туристов, фланирующих по краю Центрального парка, Элен ринулась туда, где непередаваемый запах лошадей перебивал вездесущие городские запахи. Ярко раскрашенные повозки выстроились вдоль тротуара, в воздухе разносилась ирландская речь — возницы весело переговаривались между собой и успокаивали лошадей.

Тут Паоло был еще приметнее — величественная фигура в костюме от Армани среди увешанных камерами туристов и уличных торговцев. Человек, созданный, чтобы его замечали.

Элен незаметно улыбнулась. Ритмичный стук копыт и поскрипывание тележки, уносящей очередных прогуливающихся, действовали на нее успокаивающе.

У нее никогда не было возможности объехать парк кругом, а завтра они улетают в Италию.

Возница передней повозки заметил их. Шагнул вперед, услаждая взор переливающимся в лучах солнца атласным жилетом.

— Сэр, — произношение выдавало уроженца Ирландии, — не желаете прокатить эту прекрасную леди?

Элен остановилась и без колебаний ответила за Паоло:

— Спасибо. Думаю, желает.

Она позволила вознице подсадить ее вверх, а обернувшись, увидела изумленно поднятые брови Паоло. Как приятно застать врасплох человека, привыкшего все ловить на лету!

— Мне казалось, ты хотела прогуляться пешком.

— А теперь я решила проветрить легкие. По-моему, тебе это тоже не помешает. Забирайся, — пригласила она.

Паоло мрачно полез в повозку и с непроницаемым лицом уселся рядом с ней.

Возница дважды стегнул лошадей. Повозка тронулась.

Здания сменились огромными деревьями и густым кустарником, шум машин — щебетом птиц, всплесками воды и негромким напевом ирландской баллады. Среди ветвей прыгали рыжие белки, на дорогу ложились причудливые солнечные пятна.