Искушение - Ангелина Алябьева

— Конечно, больно, черт возьми, — сорвалась на крик Анжелика. — Я живой человек, имеющий чувства. Если с вами обращаются как с какой-то дешевкой, то разве вам не будет больно? Какая ваша цель в моем унижении?

— Я не унижал тебя… Проклятье! Я просто хотел, чтобы ты… — начал Жиральд, но остановился, заметив, как в медовых глазах блеснули первые капельки слез. Его сердце словно пронзило тысячу иголок, и он протянул руку к ней, однако Анжелика отпрянула. Машина плавно затормозила около дома, и не дожидаясь, пока ей откроют, Анжелика вылетела, как ошпаренная, оставляя подавленного мужчину одного. Раньше с ним точно подобного не случалось, даже истерики и слезы Кристины не вызывали в нем шквал таких эмоций и невыносимую боль.

Что это с ним? Как заслужить ее прощение?

— Лика, просыпайся! Лика, он ждет тебя прямо возле окон нашего дома.

Анжелика сонно приоткрыла один глаз, не понимая, чего хочет от нее кузина. Темная ночь… В стекло окна барабанят капли дождя, а на улице шумит ветер. В такую безобразную ночную погоду остается только спать, надеясь, что завтрашний день рассеет мглу и тучи.

— Лика, просыпайся, — потормошив сонную девушку за плечо, Моника слегка повысила голос, но, вовремя спохватившись, начала более тихо: — Твой профессор ждет тебя.

— Что? — Казалось, царство Морфея не желало отпускать девушку, и она не понимала, о чем идет речь — Что за бред?

— Жиральд Ларош стоит под дождем и требует, чтобы ты вышла к нему, — воодушевленно, словно не спала, оповестила ее Моника, стоя перед ней в одной атласной красной ночной рубашке. Анжелика мельком взглянула на часы. Три часа ночи. Какого черта, ее разбудили, однако через несколько секунд до нее дошел смысл слов, и сорвавшись, она подбежала к окну.

С охапкой цветов, стоя под проливным дождем с поднятой головой, прямо на нее смотрел сам Жиральд Ларош. Сердце Анжелики подскочило и пустилось в пляс, а в голове возникло тысячу мыслей. Что он делает здесь? В такое позднее время и под сильнейшим ливнем?

— Лика, ты должна выйти к нему, потому что если проснутся наши, то будут проблемы, — прозвучал голос Моники, а сама она протягивала ей джинсы, свитер и пальто, взглядом указывая на зонтик, лежавший на прикроватной тумбе. Разум твердил, что Анжелика должна молча развернуться и пойти спать, ибо сегодняшнего унижения ей хватило сполна, но внутренний голос предупреждал, что она совершает большую ошибку. Мужчина стоит под дождем, холодным январским дождем, что означает он может заболеть из-за нее.

Поспешно одевшись и схватив зонтик, Анжелика стремглав вылетела из дома, предварительно поставив Монику на караул, дабы остальные родственники не проснулись.

И вот она бежит к нему навстречу… А он стоит в одной рубашке, без пиджака, с букетом бархатных алых роз и с недоверием смотрел, как темный изящный девичий силуэт с зонтиком направляется к нему быстрым шагом.

Анжелика резко остановилась перед ним, накрытая волной бурных эмоций. Она не ожидала… Она не думала… Она не предполагала…

— Прости меня, Анжелика, — хрипло произнес Жиральд. — Прости меня за то, что я воспользовался твоим положением, но со мной такого раньше не было. Ты… мне нравишься.

— Нравлюсь? — ошеломлено проговорила Анжелика — Мы же даже не знакомы.

— Иногда один взгляд скажет больше, чем долгие годы, — пробормотал Жиральд, и лунный свет осветил его прекрасный профиль: голубые глаза потемнели, как два сапфира, а губы были поджаты от волнения.

Анжелика стояла под дождем. И капли падали на красные, горящие от прикосновений веки, стекали по ресницам к уголкам глаз и, смешиваясь со слезами, бежали дальше. Они остужали ее обиду, умаляли ее отчаяние.

— Тогда зачем ты устроил сегодня этот спектакль? — сомнения и колебание звучали в ее голосе — Разве ты не понимал, как мне неприятно быть в компании твоей бывшей любовницы?

— Как я мог понять, если ты, как улитка, прячешь все эмоции в своей скорлупе, — бросил Жиральд, приблизившись к ней, и теперь он стоял вместе с ней под зонтом, тяжело дыша. — Я дал себе слово, что если сегодня ты будешь равнодушна к происходящему, то я оставлю тебя в покое.

— А откуда ты знаешь, что мне не все равно?

— Когда ты молчишь, твои глаза говорят только правду, — горячо сказал Жиральд, одной рукой схватив ее за талию, притянув к себе: — Молчи. Дай мне прочитать, что они говорят. И в темноте я вижу их блеск.

Они, молча, смотрели друг другу в глаза. Не один с них не мог нарушить молчание, хотя им не нужны были слова, они понимали друг друга и так.

Его голубые глаза сводили ее с ума, не осознавая, что делает, она коснулась пальцами его холодной мокрой щеки.

— Ты замерз, — тихо прошептала Анжелика, сдаваясь тому сильному чувству, что постепенно зарождалось в ее сердце, подчиняясь полностью силе его пленительного взгляда и магических прикосновений.

Последние ее отношения у нее были… Никогда. Никогда у нее не было парня, или даже намека на него. Всегда она шарахалась от лиц мужского пола, но Жиральд ее просто обезоружил. Своим поступком и извинениями, идущими прямо из сердца, он разрушил ее опасения, и она призналась себе, что в ней загорелась симпатия. А может быть больше, чем симпатия? Пока дать ответа она не могла.

— Это тебе, — вместо ответа Жиральд протянул ей букет алых роз, точно таких же, которые она собиралась подарить Монике. Она судорожно вздохнула и подняла на него свои лучезарные медовые глаза, но следующее его действие просто удивило ее: он нежно взял ее за руку и поднес тонкие пальцы к губам, согревая их. — Иди домой, тебе холодно.

— Боже! — наконец сообразила Анжелика, отстранившись от него. — Жиральд, ты же весь мокрый, к тому же без пиджака. Ты обязательно заболеешь, если сейчас не отправишься домой и не переоденешься.

— Только с тобой, — твердо произнес профессор, больше походивший сейчас не на серьезного и волевого мужчину, а на обычного влюбленного парня. От последнего Анжелику бросило в жар, но ведь он сам признался, что она ему нравится.

— Нет, ты должен поехать без меня, — отрицательно покачала головой Анжелика — Если ты будешь послушным мальчиком, то завтра мы встретимся снова.

— Мальчиком? — широко улыбнулся Жиральд, обнимая ее двумя руками за талию и прижимая к себе — Я не мальчик, но мне чертовски хорошо. Обещаешь, что завтра мы снова встретимся?

— Обещаю, если ты сейчас же поедешь домой, — ответила ему улыбкой Анжелика — Спасибо за розы зимой.

— Это только для тебя, — прошептал Жиральд, двумя пальцами приподняв ее лицо за подбородок, утонув в медовых доверчивых омутах — Анжелика.

Его бархатный голос ласкал слух Лики, особенно, когда он произносил ее имя так нежно, с трепетом.

Жиральд нежно коснулся губ Анжелики. Девушка застыла, сердце беспорядочно билось, а на лице возгорался румянец, который, наверное, виден и в темноте. Время словно остановилось. Лика ощущала мягкость чужих губ, нежность прикосновений. Её первый поцелуй, осознанный, а не по пьяни — неожиданный, но такой приятный, а в голове только одни мысли: осознание чувств близкого человека. Первые мгновения она удивленно смотрела на лицо мужчины, которое впервые было так близко, а потом отдалась новым ощущениям сладкого поцелуя и прикрыла глаза. Поцелуй был настолько нежным, что перехватывало дух. Анжелика дрожала всем телом, не смея сделать лишнее движение, чтобы не нарушить ту атмосферу…