Правила возвышения - Дэвид Коу

— Я хочу, чтобы это выглядело как ограбление. Его дядя только сегодня говорил о том, что ярмарка привлекает в город толпы злодеев и преступников. Он легко поверит, что в случившемся повинен один из них.

— Хорошо.

— Следовательно, никто не должен видеть, как вы покидаете город: вам нужно выбраться из Торалда, минуя ворота.

Теперь настала очередь Кадела улыбнуться.

— Это проще простого.

— Возвратиться вам тоже следует незаметно. Вас должны увидеть здесь завтра. Если вы просто исчезнете, это вызовет подозрения.

Кадел взвесил в руке кошелек:

— Вы щедро заплатили мне, первый советник, поскольку знаете, что я лучший. Предоставьте мне самому позаботиться обо всех деталях. Никто не увидит, как я покидаю город или возвращаюсь, и я не собираюсь никуда исчезать. На самом деле я собираюсь петь «Погребальную песнь» на похоронах молодого лорда.

— Буду ждать этого с нетерпением, Кадел. Говорят, вы поете превосходно.

Он поблагодарил за комплимент легким поклоном.

— Есть ли у нас еще вопросы, требующие обсуждения, первый советник?

— Нет, — сказала женщина. — А теперь оставьте меня.

Кадел несколько растерялся:

— Но это моя комната.

— Да. Но никто не должен видеть, как я ухожу.

— Мне нужно переодеться.

— Пожалуйста. — Она приподняла бровь и застенчиво улыбнулась. — Как вам угодно.

И снова Кадел задрожал, словно от дуновения холодного ветра. Но первый советник оставалась непреклонной. В конце концов Кадел встал в дальнем углу комнаты, спиной к ней, и сменил широкую блузу и штаны, в которых выступал, на простое темное платье, гораздо более пригодное для предстоявшей ему ночью работы. Переодевшись, он молча прошел к двери и взялся за ручку. Потом остановился и вновь повернулся к женщине.

— Почему вы хотите его убить? — спросил он.

Прежде Кадел никогда не задавал своим нанимателям такого вопроса, но никто прежде и не требовал убить будущего короля.

Женщина несколько мгновений внимательно смотрела на него, словно раздумывая, отвечать на вопрос или нет. Наконец она легко пожала плечами:

— Мы чувствуем, что сейчас у нас есть возможность взять власть в свои руки, влиять на события здесь, в Прибрежных Землях. Мы не хотим упускать такой шанс.

— При дворах служит так много кирси, что я думал, вы уже обладаете всем необходимым вам влиянием.

Энид снисходительно улыбнулась:

— Далеко не всё в нашей власти. Иногда события подсказывают нам, как действовать. Например, гибель людей в Галдастене. Историческая случайность, поступок безумца. То же самое с несчастным случаем, повлекшим за собой смерть отца молодого лорда. Еще одна случайность — или воля богов. Но благодаря этим событиям появилась возможность, о которой я упомянула только что. А с вашей помощью мы используем эту возможность в своих интересах.

Кадел кивнул, почувствовав великое облегчение при мысли, что хоть какие-то события в Прибрежных Землях происходят независимо от магии кирси. Все же он не мог не понимать, что, убивая по заказу беловолосых, он заведомо помогает им извлечь выгоду из дальнейших событий.

Он повернулся и открыл дверь, но еще не успел выйти, когда женщина-кирси окликнула его по имени.

Кадел снова обернулся и вопросительно посмотрел на нее.

— А что, собственно, вас так смущает в кирси? Наша магическая сила? Наша внешность?

— И первое, и второе, — ответил он. — Но главным образом то обстоятельство, что вы здесь люди пришлые. Ваше место в Южных Землях. Прибрежные Земли принадлежат нам.

Она кивнула:

— Понимаю.

— Это все?

— Да. Постарайтесь хорошенько, Кадел, — и однажды деньги, полученные сегодня, покажутся вам жалкими грошами.

Он почувствовал, как у него вздулись желваки на скулах, но еще раз поклонился, а потом вышел из комнаты и отправился на поиски Джедрека. Деньги — это деньги, говорил он себе по дороге. Не важно, как их зарабатываешь. Безусловно, именно так скажет Джедрек.

Кадел нашел товарища на городском рынке, где тот торговался с разносчиком, пытаясь сбить цену на санбирийский клинок.

— Перестань, Хонок, — сказал Кадел, подойдя к ним. — Ты все равно не можешь себе позволить такую покупку.

Джедрек бросил на него недовольный взгляд и снова посмотрел на торговца.

— Могу, если этот везирнийский баран будет разумным.

— Двенадцать киндов — именно та разумная цена, на которую я согласен, — раздраженно сказал разносчик.

— Кинжал может стоить двенадцать киндов в Везирне, приятель, но в любом другом месте он стоит вдвое дешевле.

— Мы дадим тебе за него десять киндов, — сказал Кадел. — Это наше последнее слово.

Несколько мгновений торговец настороженно всматривался в него и наконец сдался:

— По рукам.

Стараясь не показывать туго набитый кошелек, полученный от женщины-кирси, Кадел извлек из него две пятикиндовые монеты и отдал торговцу. Последний взял деньги и демонстративно протянул кинжал Каделу, а не Джедреку.

— Благодарю вас, дорогой сэр, — сказал он Каделу, и его сморщенное лицо расплылось в беззубой улыбке. Потом он хмуро взглянул на Джедрека. — Всегда приятно иметь дело с благородным господином.

Кадел коротко кивнул и отошел прочь. Джедрек бросился за ним, протягивая руку за кинжалом. Но Кадел отдал его не сразу: он внимательно рассматривал блестящий стальной клинок и полированную деревянную рукоятку. Поистине великолепная работа. Санбирийские клинки считались лучшими в Прибрежных Землях, если не считать уулранских, которые были большой редкостью. Наконец он протянул кинжал Джедреку.

— Спасибо. — Джедрек полюбовался клинком. — Можешь вычесть десять киндов из моей доли.

— Непременно, — сказал Кадел. Он помолчал, а потом добавил: — Это хороший кинжал. Лучше, чем требуется музыканту.

Джедрек бросил на него быстрый взгляд:

— Тогда зачем ты купил его мне?

— Ты все равно уже привлек к себе внимание. По мне, так лучше убраться отсюда поскорее, не поднимая шума, чем позволить тебе торговаться с этим бараном до самого заката.

Худое лицо Джедрека приняло угрюмое выражение; он потряс головой:

— Так, значит, мне теперь даже нельзя купить кинжал? Ты на это намекаешь? Да брось, Ка… — Он вовремя спохватился. — То есть Корбин. Это глупо. Мы только что дали великолепное представление, и не нужно скрывать тот факт, что нам за него хорошо заплатили. Неужели я не вправе потратить честно заработанные деньги?

Он рассуждал здраво.

— Ты недавно сказал, что я теряю осторожность, — продолжал Джедрек, стараясь говорить тихо. — По-моему, с таким же успехом можно сказать, что ты слишком уж осторожничаешь. Именно ты ведешь себя как старик, а не я.