Хочу только тебя! - Хелен Бьянчин

Все ясно. Поскольку родители Мишель поддерживают тесное знакомство с Бейтсон-Берроузами, то они тоже оказались в центре внимания Никоса.

— Но мы не встречались в Париже.

— Нет, встречались.

— И где же? — спросила Мишель. — Что-то я не припомню.

— На одной вечеринке.

Такое вполне могло быть. Находясь в Париже, она действительно была на нескольких вечеринках. Однако Никоса Алессандроса там точно не видела.

— Нас не знакомили, — уверенно сказала Мишель.

— Нет, не знакомили. Там было очень много народу, а потом я был не один.

От этих слов ее словно что-то укололо. Она что, ревнует? Но это же не имеет никакого смысла!

— Дай-ка мне свой номер телефона, чтобы я мог связаться с тобой при необходимости, — попросил Никос.

Мишель хмыкнула, подняв брови, словно удивилась.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что ты его не знаешь?

Он твердо взглянул ей в глаза.

— Я предпочитаю, чтобы ты сама его дала, по собственной воле.

Она мгновение смотрела на него, потом взяла сумочку, вытащила визитную карточку и протянула ему.

— Ты еще хочешь чего-нибудь? — спросил Никос. Мишель помотала головой. — Может, десерт, кофе?

Сколько они здесь уже сидят? Полчаса? Дольше?

— Нет, спасибо, — сказала она. — Мне по дороге надо еще кое-куда зайти. — Не было никакой надобности куда-то заходить, но пусть Никос так думает. — Ты не рассердишься, если я пойду?

Никос поднял руку, подзывая официанта, и встал.

— Я пойду с тобой.

Мишель открыла было рот, чтобы сказать «Ни к чему», но, увидев выражение его лица, промолчала.

Никос расплатился, и они вышли на улицу. С тем, что ей «кое-куда надо зайти», Мишель не стала особо мудрить, а просто заглянула в первую попавшуюся булочную, где купила несколько булочек и пару датских пирожных. «Эмилио съест», — решила она. Потом для пущего правдоподобия забежала в небольшое почтовое отделение и постояла в очереди за марками.

Догадался ли Никос, что все это надувательство? Возможно. Ну и пусть.

— Всё?

Этот короткий вопрос, произнесенный добродушным тоном, лишь подстегнул Мишель. Она завернула в аптеку, где купила антисептик. Никос ждал ее на тротуаре.

Следующим оказался магазин «Фрукты-овощи». Там она выбрала виноградную гроздь, яблоко, банан и два помидора, сказав извиняющимся тоном:

— У меня не будет времени зайти в магазин после работы.

Идти до галереи было всего ничего, но для нее эти считанные минуты как будто растянулись, и все это долгое время она остро чувствовала присутствие шагающего рядом с ней мужчины, такого большого и сильного.

Раза два она хотела было что-то сказать, но удержалась, боясь сморозить какую-нибудь глупость.

У входа в галерею она, остановившись, поблагодарила за ланч, но Никос, к ее удивлению, проследовал за ней.

— Ты, наверное, забыла — я же пришел по делу, — пояснил он. — Я хотел выписать чек и договориться, когда прислать за картиной, но нас отвлекли.

Все это не потребовало мною времени, и вскоре Мишель проводила Никоса до дверей.

— Что у нас тут такое? — с любопытством спросил Эмилио, показывая на пакеты, как только они остались вдвоем.

— Так, кое-что. — Мишель протянула ему пакет из булочной: — Это тебе.

Эмилио прыснул, и Мишель поняла, что все ее ухищрения разгаданы.

— Значит, решила поиграть немножко у него на нервах?

— Чуть-чуть, — сказала она, и Эмилио с улыбкой покачал головой:

— Вижу, сегодня вечером скучно не будет. Мишель улыбнулась в ответ и пошла к офису.

Дело шло к шести часам, когда она поставила автомобиль на обычном месте, поднялась на лифте и вошла в свою квартиру.

На автоответчике телефона светился огонек. Мишель нажала кнопку, и послышался голос Джереми, умоляющий позвонить ему. Она подождала, пока он кончит говорить, и стерла запись.

Судя по всему, Джереми считал, что у него есть какие-то права на нее, и не собирался от них отказывайся. Это вызывало у Мишель беспокойство. Она постояла в раздумье у телефона. Неужели она дала ему повод думать, что между ними может быть что-то большее, чем просто дружеские отношения?

Мишель бросила взгляд на часы. Через полчаса подъедет Никос, они договорились, что она будет ждать ею внизу. Надо быстренько принять душ и одеться.

Она появилась в холле в ту самую минуту, когда «БМВ» Никоса затормозил на площадке перед подъездом, и не успел он вылезти из машины, как она была уже рядом с ним.

Он мельком отметил про себя ее решительно вздернутый подбородок, холодное выражение лица и еле удержался от улыбки при взгляде на гладко зачесанные и собранные в высокую прическу волосы. Макияж был нанесен очень умело, выделяя глаза и мягкий изгиб губ.

На Мишель было классическое маленькое черное платье с глубоким вырезом и коротенькими рукавчиками. Подол платья доходил лишь до середины бедер, что вместе с черными лодочками на шпильках подчеркивало длину ее ног.

Все вместе создавало изысканный образ молодой, знающей себе цену женщины.

Мишель скользнула на пассажирское сиденье и одарила Никоса вместо приветствия легкой улыбкой.

Он выглядел спокойным и расслабившимся, и она с надеждой подумала, что ее не слишком будут мучить угрызения совести из-за того, что она обманывает отца и мать.

Автомобиль миновал подъездную дорогу и, повернув два раза, выехал на автостраду.

— Отсчет времени пошел. Десять минут.

— Нет, — возразил Никос. — Отсчет начнется, когда мы захватим Саску из гостиницы.

Он остановил машину у входа в гостиницу «Мариотт».

— Я быстро.

Мишель проследила взглядом, как он прошел сквозь стеклянные автоматические двери, пересек просторный холл и остановился у кресла, с которого поднялась высокая элегантная женщина.

Нет, красивой ее не назовешь, но что-то в ней есть, решила Мишель, когда Никос подвел Саску к машине.

Мишель ожидала встретить убитую горем несчастную вдову, а вместо этого в машину села веселая, жизнерадостная молодая женщина, которая без умолку болтала все десять минут, пока они ехали к Соврин-Айлендз — семи искусственным островам, на которые можно попасть с материка по большому мосту.

В доме Шанталь и Этьена Жерар, трехэтажном строении современной архитектуры, два этажа были целиком отведены для приемов и развлечений.

По обе стороны подъездной дороги стояли машины, и Мишель внутренне поежилась, входя в дом под руку с Никосом. Только сейчас до нее дошло со всей ясностью, какую роль ей предстоит играть и сколько придется изворачиваться и обманывать.