Ленин без грима - Лев Ефимович Колодный

в Подольске, где она снимала дом, имея квартиру в Москве.

Долгожданный гость приехал в Подольск, имея заграничный паспорт и две тысячи рублей в кармане, которые дала на партийную работу А.М. Калмыкова, по кличке партийной «Тетка», богатая питерская хозяйка книжного склада, издательница, сторонница марксизма… Ей суждено умереть при советской власти в бедности и одиночестве, до начала «большого террора».

В Подольске, как некогда в Кузьминках, Владимир Ульянов совещался со своими сторонниками и отдыхал. В этом доме устроили в предвоенные годы мемориальный музей, и он дал полное представление еще об одной квартире Ульяновых: «Самую маленькую из всех комнат дома — рядом с гостиной и кухней — занимала Мария Александровна. В сравнительно просторной комнате жили Анна Ильинична и Марк Тимофеевич Елизаров. Гостиная была общим местом отдыха, где по вечерам Мария Александровна на старинном фортепиано исполняла романсы Глинки, отрывки из произведений Чайковского, оперы Верстовского „Аскольдова могила“. Из гостиной дверь ведет в столовую, которая одновременно была и комнатой Марии Ильиничны. Владимир Ильич поселился у Дмитрия Ильича в комнате-мезонине…»

Какая вдова, какая пенсионерка позволяла себе снимать, живя в советской Москве, сразу два дома по пять-семь комнат каждый, с фортепиано? Кроме скромного чиновника на железной дороге Марка Елизарова, не особенно преуспевавшего на казенной службе, никто больше в семье из семи человек, включая Владимира Ильича и Надежду Константиновну, жалованья не имел.

Перед приездом в Подольск пережил Владимир Ильич пренеприятное происшествие. Его арестовали и продержали под арестом несколько дней за нелегальное посещение Царского Села, куда случайно попал с Мартовым. А там — резиденция царя, за каждым кустом сидели полицаи. Поэтому в Подольск выпущенного на свободу Ульянова доставили под присмотром чиновника полиции…

В Подольске случилось еще одно происшествие. Исправник, которому представился прибывший, решил проявить свою власть. «Теперь вы можете идти, а паспорт останется у меня», — сказал уездный исправник… Но Владимир Ильич твердо и решительно заявил, что он никуда не уйдет, пока не получит документ. «Исправник был неумолим, — пишет Дмитрий Ильич. — Только после того как Владимир Ильич пригрозил, что будет жаловаться на его незаконные действия в департамент полиции, последний струсил и вернул паспорт». Родственникам после этого происшествия говорил: «Хотел отобрать у меня паспорт, старый дурак, так я его так напугал департаментом полиции…» Со смехом рассказывал Владимир Ильич и про то, как не раз убегал от ходивших за ним по пятам филеров.

По-видимому потому, что Владимир Ульянов и его товарищи имели дело с такими «старыми дураками», полицейскими чиновниками, которые их сопровождали из столицы в столицу, чтобы доставить на дачу к родным, с начальниками охранки, сквозь пальцы смотревшие на нелегальное житье в Москве, с правительством, которое оплачивало их проживание в ссылке, именно поэтому, придя к власти, ленинцы сделали все возможное, чтобы такое такое либеральное отношение к противникам власти никогда больше не повторилось. Им это блестяще удалось.

Итак, летом 1900 года, имея в кармане заграничный паспорт и две тысячи конвертируемых полновесных рублей Российской империи, Владимир Ильич Ульянов устремился за границу, чтобы издавать «Искру», строить партию нового типа. Началась первая эмиграция, длившаяся свыше пяти лет.

По чужому паспорту

За границу летом 1900 года Владимир Ильич выехал по заграничному паспорту, выданному на имя, данному отцом и матерью. К тому времени у него насчитывалось много других имен. В рабочих кружках его звали Николаем Петровичем. В студенческом питерском кружке марксистов из-за ранней лысины — Стариком. В московских кружках — Петербуржцем. Первые книги вышли под псевдонимом Владимир Ильин, причем, как мы знаем, полиция хорошо знала, кто скрывается под псевдонимом.

В германском городе Мюнхене наш герой тайно зажил как господин Мейер. Под этой кличкой нашла с большим трудом мужа приехавшая за границу из ссылки Надежда Константиновна, полагая, что супруг скрывается по паспорту на имя чеха Модрачека в городе Праге. В Чехии, однако, конспиратора не оказалось. При встрече с Крупской настоящий Модрачек догадался: «Ах, вы, вероятно, жена герра Ритмейера, он живет в Мюнхене, но пересылал вам в Уфу через меня книги и письма».

Из Праги покатила Надежда Константиновна в Мюнхен. Нашла по данному ей адресу пивной бар, за его стойкой увидела Ритмейера. Он не сразу сообразил, чего хочет от него незнакомая женщина, не признавшая в нем мужа. «Ах, это, верно, жена герра Мейера, — догадалась супруга бармена, — он ждет жену из Сибири. Я провожу». И проводила в квартиру, где за столом заседали Владимир Ильич, его старшая сестра Анна и друг-соратник Юлий Мартов…

«Немало россиян путешествовало потом в том же стиле, — вспоминала тот эпизод Надежда Константиновна. — Шляпников заехал в первый раз вместо Женевы в Геную, Бабушкин вместо Лондона чуть не угодил в Америку». Молодая супруга бывшего присяжного поверенного, нигде не служившая и не получавшая жалованья, могла колесить по Европе, а обосновавшись там, вызвать мать-пенсионерку, помогавшую вести хозяйство. Паспорт и деньги у наших революционеров находились, чтобы из Москвы и других городов России перебираться в сытые, ухоженные города Европы, где, засучив рукава, они принимались подталкивать родину к пропасти революции.

(Сегодня трудно понять, почему революционеры так себя вели, ни в чем не нуждаясь, нигде не работая? Потому что видели вокруг себя нужду и бесправие, тяжкую изнурительную жизнь рабочих и крестьян. Из сострадания к ним марксисты, а до них декабристы, имевшие все — чины, ордена, имения, жен и детей, стремились, рискуя всем, жизнью, свергнуть самодержавие. Так было в 1825 году, так произошло в 1905 году и 1917-м.

В наши дни, при воцарившемся капитализме, одни владеют гектарами земли, другие шестью сотками, одни получают пять тысяч рублей, другие полмиллиона в месяц, одни живут в коммунальных и малометражных квартирах, другие — в усадьбах, не уступающих богатством тем, помещичьим, что грабили и жгли крестьяне в дни революции. В январе 2015 года, когда редактировал книгу, все СМИ сообщили: олигарх миллиардер Роман Абрамович скупает за миллионы долларов в Нью-Йорке квартал, чтобы построить дворец. И яхта у него как крейсер «Аврора».

Прошел почти век между восстанием на Сенатской площади и взятием Зимнего дворца. Сколько понадобится лет после стрельбы у Белого дома, чтобы покончить с олигархами, — не знаю. Может быть, век. Но по следам Владимира Ульянова и Надежды Крупской пойдут непременно те, кто не захочет жить и терпеть пропасть между бедными и богатыми.)

После приезда жены в образе жизни Владимира Ильича произошло несколько метаморфоз. Если до ее появления в Мюнхене пребывал без паспорта, без прописки под именем Мейера, то после