Вес твоих аргументов - Марина Комарова
Шрифт:
Интервал:
Высокий блондин с обаятельной улыбкой и чарующий голосом, на который женщины ведутся, как кошки на яркий бантик из фольги. И тут же ощущают пробудившийся рефлекс: прибрать к лапам и никогда не выпускать из коготков.
Но Игорь отчаянный бабник и ловкач. Ни разу ещё не слышал, чтобы он встречался с кем-то больше месяца. Всё ему разнообразия подавай и новых подруг.
И как ни странно, достаточно только одного взгляда голубых глаз, чтобы женщины велись и на обаяние, и на манеру разговора, и даже на трубку, которую он курил. На трубку, кстати, подсадил его я. И вот теперь уж не знаю, верно сделал или нет, добавив этому очаровательному мерзавцу ещё очков к привлекательности для женского пола.
– Ну и жара! – выдохнул он, расстегивая верхнюю пуговицу и плюхаясь в кресло напротив меня.
Серый костюм только подчеркивал насыщенный цвет его глаз. Не удивлюсь, если сегодня барышни делали стойку везде, куда бы ни зашёл это предмет девичьих грёз.
– Маразмов сегодня был в ударе, – жалобно протянул он. – Я думал, эта сволочь с концами ушла на пенсию, но нет. Как назло, цеплялся к каждому слову.
– Судья Маразов – очень достойный человек, – произнес я с каменной миной, внутренне содрогаясь. Прекрасно помню, что это за человек. Честное слово, «Маразмов» ему куда ближе и роднее, чем настоящая фамилия. Отражает характер и настроение, я бы сказал.
– Маразмов, – огрызнулся Игорь. – Старая обезьяна с гранатой, которая цепляется к молоденьким мальчикам и девочкам.
– А ты себя к мальчикам или девочкам относишь? – невинно поинтересовался я.
– К молоденьким, – не разочаровал меня Федералов, хотя и был всего на год младше меня.
А тридцать три года всё-таки уже дают о себе знать: ни ланью пугливой не прикинуться, ни трепетным олешкой. Эх, возраст.
– Но результат в нашу пользу, – всё же посерьёзнел Игорь. – Нервов я положил знатно, но точка за нами.
– Апелляция? – на всякий случай уточнил я.
– Не думаю. Это большие расходы. Да и тягаться с нами им не понравилось.
– Это никому не нравится, – удовлетворённо кивнул я, но перед мысленным взором снова возник образ Ксении. Этой может и понравиться.
– Но, Глеб, мне нужен ещё человек в отдел. Аська как ушла в декрет, так и всё. Мои ребята выбиваются из сил, но пока молчат. Но я не зверь.
– Я тоже, – со вздохом согласился. – Подожди, подберем. Сам видел прошлых кандидатов. Арнаутовский вон тоже страдает от нехватки кадров.
– Ну да… Но мне первому!
– Вы ещё подеритесь, – буркнул я, доставая отложенную папку с документами.
– Да, первому! – и не думал сдаваться Федералов. – А Арнаутовский, если хочет, может взять мою сестру. В этом году уже заканчивает университет.
– Да? – приподнял я бровь. – И чтобы потом ты бегал по всей «Фемиде» и орал, чтоб оторвёшь руки и всё остальное тем, кто посмел соблазнить бедное дитя?
– Ириска очень благонравна, – возразил Игорь, но при этом как-то не слишком уверенно.
О да, конечно. Если бы я лично не знал этого ангелочка с белокурыми кудряшками, то, несомненно, поверил бы. Но я давно вхож в семейство Федераловых на правах старого доброго друга и прекрасно осведомлён, что Ириска – копия своего братца, только в женском варианте. Соблазняет настолько умело и невинно, что только диву даёшься. Правда, в отличие от Игоря, девочка всё же не всё доводит до постели. Становиться матерью она пока не собирается и думает головой, а не другим местом.
Кстати, Ириса – её настоящее имя. Не знаю, чем руководствовались родители, но необычное имя девушке удивительно идёт.
– Зато Арнаутовский так себе, – заметил я.
Ещё один любитель женского и прекрасного. Уж не знаю почему, но так сложилось, что почти все начальники отделов приблизительно моего возраста и питают особую любовь к дамам. Себя, разумеется, я считал самым сдержанным, но если верить Игорю, то я знатно преувеличивал собственное целомудрие.
Дальше мы настроились на серьёзный лад, и стало не до шуток. Пришлось проработать каждый пункт, взвесить варианты. Мы с Федераловым понимали друг друга с полуслова.
«Так же, как с Ксюшей», – вдруг мелькнула мысль, которую тут же пришлось выгнать веником в самый запылённый уголок моего сознания.
Уже когда Игорь находился возле дверей, я окликнул его:
– Слушай, просмотри всю подноготную по «Адаманту».
– «Адаманту»? – переспросил он, чуть нахмурившись. – Это там, где нарушений – как макияжа на моднице? Заго…
– Загорулин, – кивнул я, подтверждая. – Именно они.
– Будем трясти?
– Основательно.
– Хорошо, сделаем. Дам задание своим.
После этих слов он вышел, а я серьёзно задумался. Нехорошо, однако. Что ж так копать и копать? Закопать Загорулина, конечно, не плохо, но надо иметь совесть. Совесть – это нравственное сознание. А нравственное сознание, как известно, тесно связано с правовым. Прав ли Загорулин? Разумеется, нет. Следовательно, я поступаю не только по совести, но и по закону.
Углубиться в размышления не дал звонок. Ольга.
Я вздохнул. Да уж. Того и гляди придется переориентировать её на Игоря или на Арнаутовского. А то сил моих больше нет.
Но трубку пришлось взять.
– Да, Ольга?
– Прямо так официально, – фыркнула она. – Можно и поласковее. А то будто я тебе должна много денег.
– Я столько не дам, – не растерялся я. И нет, я не жадный. Но шутить никакого настроения. – Что-то случилось?
– Хотела поговорить с тобой. Серьёзно.
Серьёзно. Этого мне ещё не хватало!
Я уныло посмотрел на часы. Черт! И не смыться даже. Что за день…
– Оль, очень плотный график, но я постараюсь найти время.
– Ты обещаешь это уже вторую неделю.
– Ничего страшного, я пообещаю ещё раз, – хмыкнул я. – Давай завтра? Приходи в обед. Как тебе, подходит?
Некоторое время в трубке стояла тишина, но потом раздался тяжёлый вздох.
– Договорились, Глеб.
Шеф прибыл из Москвы подозрительно энергичный, полный сил и готовый загоруливать работой налево и направо. Судя по тому, как он говорил по телефону, заставляя вздрагивать программиста Сергея, подключавшего новый принтер к компьютеру начальника, заряд бодрости хлестал через край и попадал на окружающих.
Я молча сидела напротив, ожидая, пока Загорулин наговорится.
Сергей бросил на него мрачный взгляд и закатил глаза. Хельский вообще относится к типу меланхоликов-прагматиков-пофигистов, однако когда рядом хлещет фонтан эмоций, делается крайне нетерпимым. Растянутый черный свитер, потертые джинсы, неожиданно недешёвая обувь и такие же очки. Худое лицо, волосы стянуты в хвост, щетина. Ну, и самомнение. Правда, за рамки дозволенного оно не выходит. Программист не спешит никого к себе близко подпускать, однако если подойти по-человечески, то в помощи никогда не отказывает.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!