Ничейная земля - Илья Бушмин

Он потер переносицу, собираясь с мыслями. Тяжело вздохнул. Пожилой человек, не видящий просвета.

— Роман Алексеевич, вы верующий?

Полковник смутился.

— Да, конечно.

— А я нет. То есть, на рождество я тоже хожу на службу, это мой долг как главы города, в конце концов. Но я всегда верил в себя. В свои силы. Я знал, что нужно быть сильным. Слабых, пусть они верят хоть в бога, хоть в черта, жизнь ставит на колени. А я никогда не хотел на них оказаться. — Марфин горько усмехнулся. — И вот жизнь показала мне, как же я ошибался. На самом деле все не так. Жизнь ломает сильных. Она любит делать это, просто швыряя их на колени. Слабых ломать ни к чему, они стоят на коленях с самого начала… На коленях оказываются все. Рано или поздно.

— Понимаю вас, Евгений Игоревич, — сказал Шмаков просто для того, чтобы что-то сказать.

— Нет, — возразил мэр и поднял глаза. — Боюсь, не понимаете. Сейчас я не хочу решать проблему Ямы. Я хочу, чтобы ее решили вы, товарищ полковник. И вы сделаете это.

— Марина Исмагилова, возраст 22 года. Числится пропавшей без вести в течение последних трех лет. Проживала в Центральном районе, неподалеку от рынка. Три года назад, вечером 10 сентября, пошла погулять. Собиралась в парке на проспекте Победы встретиться с подругами и с ними отправиться в кафе. Но с подругами она так и не встретилась. Ее сотовый телефон через час после ухода из дома замолчал.

— Жертва номер один? — уточнил Гапонов.

— Так точно.

— Хорошо. Дальше.

Подполковник угрозыска, начальник криминальной полиции города, сидящий за длинным столом для совещаний в кабинете Гапонова, зашуршал бумажками.

— Александра Воротникова, 19 лет. Пропала два года назад, 19 июля. В тот день она возвращалась со свидания со своим молодым человеком. Он не провожал ее, так как у него возникли срочные дела на другом конце города. Наши сотрудники, кстати, детально все проверили, алиби парня подтвердилось. На этой почве они с Александрой слегка повздорили, в общем, и разошлись. Домой девушка уже не добралась.

Гапонов кивнул.

— Третья — Марфина?

— Совершенно верно. Пропала 28 мая прошлого…

— Это я уже знаю, — отмахнулся Гапонов. — Итак, у нас три трупа. Три года назад, два года назад и год назад. В год по трупу. Каждая из девушек была убита путем удушения подручными предметами. Очевидно, изнасилована, учитывая, в каком состоянии их нашли. Возможно, сексуальное насилие было совершено уже после наступления момента физической смерти. После чего трупы оставлялись в заброшенном доме. До следующего года. — Гапонов обвел присутствующих тяжелым взглядом. — Вы понимаете, чем здесь пахнет? — и сам же ответил: — Серийником пахнет.

В числе прочих, собравшихся утром в кабинете руководителя городского отдела Следственного комитета РФ, была и Катя. В форменном пиджаке, она ютилась в конце стола между другим следователем по особо важным делам и Белянским, шефом собственного подразделения. Покосившись на коллег слева и справа — на нее никто не смотрел — Катя открыла свой блокнот и нацарапала на чистой странице: «Планерка у Гапонова. Трупы в Яме». На всякий случай. Ее основная привычка, которую Катя сама в себе выработала, чтобы найти лазейку в странных отношениях с собственной памятью.

— К счастью, пресса пока еще, кажется, не прочухала, — продолжал Гапонов. — По крайней мере, из пресс-службы не докладывали. Не прочухали они, собственно, самого главного. Что речь идет не абы о ком-то, а о дочке нашего с вами мэра. Когда СМИ узнают… Трубить об этом будут все. Вы ведь понимаете, надеюсь, что это федеральная тема? Центральные каналы, все федеральные газеты и все такое прочее. Мощный резонанс нам обеспечен. — Гапонов вздохнул, словно сам ужасаясь нарисованной им же картине. — Так что давайте срочно намечать совместный план работы. Все три убийства, само собой, объединяем в одно производство. Контролировать ход следствия, учитывая масштабы, буду лично я. Виктор Яковлевич, поручаю основную следственную работу вам.

Белянский по правую руку от Кати заерзал на стуле и покивал Гапонову.

— Подключайте столько следователей к группе, сколько требуется. Кто из наших занимался делом Марфиной?

Кто-то из следователей пробормотал что-то утвердительное.

— Хорошо. Срочно все материалы мне на стол. Я должен знать, какие мы линии отработали, а какие нет, — Гапонов покашлял, собираясь. — Хорошо. Давайте начнем с анализа того, что мы имеем на данный момент по этому склепу… прости господи, месту преступления. Соседей отработали? Судимых опросили?

Катя заметила, как опера из убойного переглянулись с шефом криминальной полиции. Последний подал голос:

— Ефим Алексеевич, мы опросили жителей соседних домов, кто вообще был в состоянии поговорить. Но… Простите, это же Яма. У нас нет не то что списка судимых в поселке. У нас нет даже точных данных о количестве проживающих в поселке человек.

Гапонов выругался.

— Чертова Яма. Ладно. Что технари нам приготовили? С пальцами понятно, прошло слишком много времени. Но, может, микрочастицы, другие следы? Есть у нас хоть что-нибудь?

18 лет назад

— Это тебе не солдатская еда, а?

Голос мамы обладал удивительным свойством. Он мог улыбаться. Даже не видя сейчас лица шуршащей за спиной матери, Катя буквально видела ее улыбку.

— Еще подложить, Сереж?

Сергей с набитым ртом попытался что-то сказать. Крошка вылетала изо рта и плюхнулась в тарелку. Валя прыснула со смеху и хохотала бы и дальше, если бы на нее не цыкнул отец.

— Спасибо, теть Тань, — смущенно кивнул Сергей. — Плова два года не ел.

Это было похоже на отказ, но мать поступила так, как делала всегда, не получив однозначный ответ. Взяла тарелку гостя, шагнула к печке и плюхнула полный половник добавки. Сергей запротестовал, но было поздно. Папа потянулся к бутылке водки. Пробка, которыми он любил затыкать магазинные бутыли, вылетела из горлышка с характерным уханьем.

— Водку пьешь?

— Леша! — тут же одернула его мама. Папа лишь отмахнулся:

— Чего? Мужик с армии вернулся. Родину защищал.

— Нет, дядь Леш, спасибо.

Папа тоже реагировал своеобразно. Он усмехнулся, наполнил рюмку до краев и пододвинул Сергею. Катя и Валя украдкой покосились на гостя. Насчет сестры Катя уверена не была, но сама она никогда не видела, чтобы Сергей пил спиртное.

Но ему было явно не впервой. Они с папой чокнулись. Осушив рюмку, раскрасневшийся от крепости напитка дембель вгрызся в огурец. Валя снова прыснула в кулак. Папа после водки расслабился сразу — настолько, что даже не стал цыкать на дочь.

К приходу Сергея Катя нарядилась. Это было сложно. Нужно было, с одной стороны, выглядеть хорошо. С другой стороны, это не должно было бросаться в глаза. Вдруг сестра или родители что-нибудь не то подумают.